Телохранитель для мессии. Трилогия - Морозова Юлия - Страница 87

— Эон, ты как? Держишься? — Старшая с тревогой оглянулась на отставшую подругу.

Девушка в ответ жалобно шмыгнула и кивнула.

Ее зайца убили первым. Благодаря отдаче от аннигиляции заклятия, Эоне пришлось пережить не самые приятные минуты в своей жизни, но аура девушки стремительно возвращалась к своему естественному состоянию, а значит, и самочувствие светловолосой тоже должно было существенно улучшиться.

— Тогда шевели конечностями бодрее! — Жалость Кирины имела весьма ничтожные пределы. — Иначе тебе потом придется волочить меня и Рель.

Данная перспектива существенно подбавила Эоне прыти.

Ати хлестнула хвостом по воде, привлекая всеобщее внимание. Тоненькая, словно ветка ивы, рука русалки указывала в противоположную от нас сторону. Мы с непониманием в глазах уставились на заросший до непролазности берег.

— Рель, чего эта нечистая хочет, а? — Эона, засмотревшись, оступилась и, удерживая равновесие, уцепилась за меня.

Мое измученное тело отреагировало на увеличение нагрузки усилившейся болью.

— Чтоб ты меня отпустила — боится, что я не удержу такую тушу! — взвыла я.

— Не такая уж я и крупная. — Девушка обиделась почему-то не на меня, а на русалку. — Просто этой сдыхоте так кажется... Уй!

Ати довольно улыбнулась, полюбовавшись нашей компанией, обрызганной с ног до головы, и снова ткнула пальцем в сторону берега.

— Поплыли, все равно уже вымокли. — Кирина, как обычно, взяла инициативу в свои руки. — Там вроде бы заводь видится... Рель, переправу осилишь или помочь?

Я критично оценила разделяющее берега расстояние и в расстройстве покачала головой — не в моем нынешнем состоянии.

— В таком случае жди тут, — мгновенно сориентировалась неранка. — Вещи перетащим, тебя после заберем. Эона, вперед!

Трудности возникли откуда не ждали...

— Я туда не полезу, — уперлась, подобно грешнику пред вратами преисподней, Эона.

— Что так? — нехорошо сощурилась темноволосая.

— Вдруг она меня топить начнет?

— Кто? Русалка?! — Старшая рассмеялась, словно удачной шутке. — Да ты на нее посмотри, а потом на себя!

Светловолосая упрямо вздернула подбородок:

— Сдыхота сдыхотой, а хватило сил Рель-то под воду утянуть!

— Ну не тебя же!

— В тот раз не утянула, а в этот — возьмет и потопит!

— Я. Сказала. В воду! Быстро!!! — у Кирины закончилось терпение.

Эона замотала головой и попятилась.

— Что-о-о?!

Внезапно мне стало хуже — запоздало настигла отдача. Аннигиляцией одного из компонентов заклинания была нарушена безупречная конструкция равностороннего треугольника, и нагрузка неровно распределилась между оставшимися участницами. Крики ссорящихся подруг болью зазвенели в ушах, мир задергался в укачивающей болтанке. Я опустилась на корточки, зажав раскалывающуюся голову между колен, тупо отмечая, как вокруг разливается река крови...

Холодная, мокрая ладошка коснулась моего пышущего жаром лба, отгоняя лихорадку. Подняв мутный взгляд, я встретилась глазами с Ати — личико заострилось до некрасивости, губы истерзаны в кровь — она пыталась помочь...

— Прекратите цапаться. — Мой сиплый голос заставил спутниц разом угомониться. — Я поплыву с русалкой. И возвращаться не придется, и она точно никого не утащит.

Мой каркающий смех почему-то не поддержали...

Если вам скажут, что плыть с русалкой исключительное блаженство — не верьте. Холодная и скользкая, как лягушка, она постоянно норовит нырнуть, окуная вас вместе с собой и заставляя вдосталь нахлебаться речной воды.

Однако если альтернативы нет...

На том берегу действительно обнаружилась небольшая заводь, замаскированная ивами, понуро свесившими ветви в воду. Я растянулась на земле, восстанавливая дыхание после заплыва.

— Рель, ты ее держишь? — с подозрением спросила Эона, продираясь сквозь заросли вслед за толкаемым впереди себя плотом.

— А как же! Крепко. За хвост. — Меня скрутило в приступе болезненного истерического хохота.

— Что ты говоришь? Не слышу...

— Она сказала, что если ты не поторопишься, то тебя утоплю я. И без всякой русалки, — раздраженно бросила неранка, пихая забуксовавшую при виде Ати спутницу.

Девушки (светловолосая продолжала с опаской коситься на русалку) выволокли плот с вещами на берег. Первым делом я отвязала Неотразимую.

— Все-таки с ней как-то спокойнее...

— Все руки в порезах из-за нее, — поспешила нажаловаться на меч Эона.

— Нечего было... — Не договорив, Кирина упала на землю срубленным тополем и забилась в конвульсиях.

Хлынувшая из носа девушки кровь дополнила удручающую картину, при виде которой у меня тоже подкосились ноги, а Эона зашлась криком.

— Тише! — шикнула я на нее.

Девушка переключилась на долбящий скулеж.

— Да заткнешься ты или нет?! — Мой психованный вопль подействовал на всех присутствующих: русалка с испуганным плеском исчезла в глубине, а Эона наконец-то замолчала. Даже Кирина затихла.

— Прости, сорвалась, — устало извинилась я. — Но ты, как пережившая аннигиляцию, должна бы сообразить, что происходит.

Эона тихонько всхлипнула, однако снова взвыть в голос постеснялась.

— Ани... ге... что?

— Не засоряй себе голову непонятными словами, — момент выдался уж точно неподходящий для объяснения магических терминов.

Усталость придавила меня каменной плитой, а сверху на нее весомым грузом легли дурное предчувствие и раздражение. Теперь заклинание было замкнуто исключительно на мне. Словно толстый канат, оно тянуло меня назад, за Тихую. А может статься, ему кто-то уже помогал...

С тяжелым надрывным кашлем Кирина пришла в себя.

— Конями затоптали, — прохрипела она, с видимым усилием повернувшись на бок и сплюнув на землю слюну пополам с кровью.

Как только неранка открыла глаза, давление стало еле переносимым. Будто кто-то вытаскивал из меня внутренности — кишку за кишкой — медленно и с садистским наслаждением.

— Я ненадолго, — успела прошептать я, прежде чем сознание протяжной болью вытянуло из тела.

Пряная до одурения трава. Кусты, прикрывающие лесные пролысины. Хлесткие ветки. Тяжелое дыхание и непривычная легкость во всем теле.

Необходимость.

Бежать. Нестись. Лететь.

«Вода-вода-вода-вода-вода...» — бухало в ушах.

Мир — смазанное цветное пятно. Вбок — влево. Прыжок — полет — снова прыжок. Вправо — вперед. Назад. Наискось. Петля. Снова вперед.

Это нужно.

Бежать. Нестись. Лететь...

Влажными, терпкими запахами реки воздух наполнился задолго до того, как ее воды блеснули в высокой траве. Я отринула землю в последнем прыжке с обрыва...

Резкая остановка, полная неподвижность и тяжелое неудачное падение отозвались болью сразу во всех мышцах. Хотелось зайтись в крике, забиться, разрывая землю когтями — но я была способна лишь на мелкую дрожь.

— Заставили же вы нас побегать, милая леди, — попеняли мне сильным, глубоким голосом — таким только в любви со сцены признаваться.

Словно кто-то дернул мое тело за невидимые ниточки. Оно рывком поднялось на ноги и повернулось лицом к говорившему, повисая на нитях чужой Силы.

Мужчина, увы, до уровня героя-любовника не дотягивал — среднего роста, приятной полноты, круглое, мягкое лицо с располагающей улыбкой и ранняя лысина. Будь он актером, с такой внешностью ведущих ролей ему бы не светило. Его потолок — недалекий друг главного героя, погибающий ближе к финалу пьесы.

Щегольской охотничий костюм из зеленой замши не спасал положения. Балахон мага смотрелся бы здесь куда более уместно. Особенно учитывая специфику деятельности этого типа.

«Так уж устроен человек: любит строить из себя другого ». Переодевайся не переодевайся — ауру не спрячешь. Конечно, если не постараться...

Маг не рисковал подходить ко мне ближе, чем на расстояние шагов в пять. Его холеные пальцы поигрывали короткой серебристой цепочкой, отполированной до блеска частыми прикосновениями Мне были до колик в боку знакомы эти ухоженные молочно-белые кисти рук и исходившее от них чувство смертельной угрозы.