Освободитель - Мазин Александр Владимирович - Страница 55

- Ты и ты! - приказал Набон двоим конгаям. - Идемте со мной! - и двинулся к "слуге". Светлорожденный пошел с ним. Остальные ссыльные - тоже.

- Ты любишь Равахша? - спросил он невозмутимо сидящего конгая.

- Люблю! - Прищурившись от яркого света, "слуга" взглянул на маленького конгая.

- Любишь! Да! - Набон наклонился и точным ударом ножа пронзил сердце жреца.

- Выбросьте и его! - приказал он двоим конгаям. И светлорожденному, виновато: - Его нельзя было оставлять в живых! Это заразная болезнь!

- Если ты все болезни лечишь так, лекарь, - усмехнулся северянин, - я предпочту не болеть!

Все трупы были выброшены наружу, а ворота заперты.

Шестнадцать конгаев окружили северянина и Набона.

- Командуй! - шепнул другу маленький лекарь.

- Может быть, ты? - возразил светлорожденный. - У тебя неплохо получается, и они - твои соплеменники!

- Насчет соплеменников ты не прав! А командиром я предпочитаю видеть тебя! Уверен, и они - тоже! Достойные! - воскликнул он на языке Империи. Готовы ли вы, как и я, вручить свою судьбу этому воину? - Он указал на светлорожденного.

- Нечестный ход! - проворчал Нор. Но его слова утонули в дружном одобрении ссыльных:

- Да! Да!

- Хорошо! - крикнул сын Асхенны, и его привычный к командам голос перекрыл восклицания конгаев. - Я буду вашим вождем! А теперь - тихо!

Голоса смолкли. Светлорожденный выдержал паузу, а потом негромко произнес:

- Я хочу выжить! - Снова пауза. - И хочу, чтобы выжили вы!

Полминуты он молча смотрел в глаза каждому из ссыльных.

Большинство смущенно опускало взгляд.

- Но половина из вас наверняка умрет!

Снова поочередно заглянул каждому в глаза.

- Ты, приятель, подойди! - вдруг приказал он широкоплечему рослому конгаю, бедра которого обертывала ярко-синяя ткань.

Конгай шагнул вперед. Свирепый взгляд северянина его совершенно не смутил.

- Мое имя Иром, достойный! - заявил он.

- Я видел тебя среди тех, кто пошел за дровами, а принес трех покойников!

- Да! - Тон конгая был уважителен, но лишен подобострастия. Удлиненные карие глаза с любопытством разглядывали северянина.

- Хорошо, - сказал Нор, еще раз оглядев ссыльных. - Я позабочусь о вас! - Его маска простого десятника дала трещину, из которой выглянуло лицо светлорожденного Империи и военачальника. - Иром и ты, Набон, останьтесь! Я буду говорить с вами наедине. Остальных не задерживаю!

Ссыльные неохотно разошлись. Они с удовольствием послушали бы разговор.

- Ты был с теми, первыми, и ты вызвался добровольцем, да? - спросил светлорожденный, когда они остались втроем.

- Да, достойный!

- Но больше ты в Лес не пошел?

- Я не трус! - сказал конгай. - И люблю иногда рискнуть. От скуки. Но я не из тех, кто станет босой ногой давить ядовитую змею!

- Неплохой ответ, солдат! Ты ведь воин, не так ли?

- Нет, достойный! Я комедиант!

Светлорожденный скептически оглядел мускулистую фигуру:

- Дай-ка мне руку!

Конгай протянул ему ладонь, а когда Нор ощупал ее, улыбнулся:

- Ты не похож на комедианта, - светлорожденный отпустил его руку.

- От шеста, достойный, остаются такие же мозоли, как и от меча!

- А ты не похож на простого моряка-воина! - парировал Иром.

- Я был десятником! - сказал светлорожденный.

- Прости, достойный, но и на десятника ты не похож.

- А на кого я похож? - спросил молодой воин. Конгай ему нравился.

- Ты похож, достойный, на светлорожденного Империи. Кстати, следы перстней на твоих пальцах еще заметны.

- Ты с кем-нибудь поделился своими... наблюдениями?

- У меня, светлейший, такой короткий язык, что я сам иногда удивляюсь. Если тебя устраивает обращение "достойный", я сохраню его.

- Буду признателен! - кивнул Нор. - У тебя есть друзья среди ссыльных?

- Двое. Если ты готов положиться на меня, можешь на них рассчитывать! Они - комедианты. Такие же, как и я! - Конгай подмигнул.

- Я рад, что ты с нами, Иром! - честно сказал светлорожденный. - А теперь слушай. Я собираюсь выйти из лагеря!

- Валяй! - ответил конгай, не скрывая своего огорчения. - Ты мог бы стать для нас хорошим вождем.

- Пожалуй, - светлорожденный не обратил внимания на его тон. - И я пойду один. Любой из вас только помешает мне.

- Зря! - Конгай ухмыльнулся. - Даже у хорахша должен быть выбор!

- Помолчи! Я пойду один, и я вернусь. Но прежде ты расскажешь мне все, что видел в джунглях.

- Не желаю тратить слов зря! - нахмурился Иром. - Первый твой шаг в зарослях станет последним.

- Первый? Ты уверен?

- Не первый, так второй или третий! Если ты не сойдешь с дороги, то, может быть, и вернешься. Но в джунглях ядовит каждый шип, а под каждой травинкой тебя ждет чье-нибудь жало. Я пошутил насчет хорахша, хорахшу ты не достанешься. Твои ноги босы, и потому ты умрешь от первой же колючки.

- Вот то, что я хотел от тебя услышать, - удовлетворенно сказал светлорожденный. - Если бы ты еще раз должен был пойти в Лес, что бы ты взял с собой?

- Здесь этого нет.

- А ты пофантазируй.

- Как скажешь, - Иром несколько успокоился, поняв, что северянином движет не одна лишь храбрость.

- Я одел бы высокие сапоги из акульей кожи. Куртку из многослойной паутинной ткани, вроде той, что надевают под кирасу. На голову - шлем, закрытый, хотя... нет, это уменьшит обзор...

- Нор! - подал голос Набон. - Кажется, я знаю, что тебе нужно! Хотя вряд ли здесь такое найдешь. Впрочем, как и шлем...

Светлорожденный быстро обернулся к маленькому конгаю:

- А ты все же расскажи!

- Костюм для охоты на летающих змеек! Маленьких зеленых змеек, что водятся в наших горах. Их яд убивает за пару мгновений, а с десяти шагов они запросто попадают в глаза!

- Никогда не видел этих уродцев! - заявил Иром.

- Если ты не станешь их ловить - никогда и не увидишь. Кстати, они не уродцы, а почти так же красивы, как медовницы. Но намного осторожней. И не трогают человека первыми.

- Зачем же тогда их ловить?

- Их яд помогает от всех, верней, почти всех желудочных болезней!

- Так я и думал, что ты лекарь! - удовлетворенно сказал Иром.

- Костюм! - напомнил Нор.

- Да, костюм. Он из трехслойной паутинной ткани. С шелковой поддевкой. Куртка и брюки. Сапоги из акульей кожи, о которых говорил тебе Иром. Хорошей выделки - чтобы нога чувствовала грунт и камень. Капюшон с клапаном, закрывающим рот и нос. А глаза защищены пленкой из крыльев медовницы.