Ночь Охотника - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 39

Дворф пошатнулась, но женщина-драук, прекрасно державшаяся на восьми паучьих лапах, даже не дрогнула.

Дубина и булава снова столкнулись с сокрушительной силой. Новая ударная волна последовала за первой. Земля дрожала.

Амбра рухнула на спину, не успев произнести заклинание, булава вылетела из ее рук. Женщина-драук уже стояла над ней.

И тяжелая дубина монстра опустилась.

Первые несколько выпадов напоминали скорее танец, чем поединок: Энтрери и Тиаго кружили на месте, и каждый делал неловкие выпады, которые можно было легко парировать или отразить.

– Где он?! – выкрикнул Тиаго, затем повернулся вправо, и горящее здание «Приюта каменотеса» оказалось у него за спиной.

Энтрери быстро двинулся следом, заметив, что дроу приближается к раненому монаху.

– Если захочешь присоединиться к нам, добро пожаловать в любой момент, – обратился Энтрери к своему товарищу.

Афафренфер застонал и кое-как ухитрился подняться, но с трудом, потому что одна нога у него подгибалась, а одежда сбоку была насквозь пропитана кровью. Мельком глянув на монаха, Энтрери решил, что действительно сглупил, спрыгнув с крыши, чтобы прийти ему на помощь: Афафренферу не суждено выжить после таких ран.

Ассасин в раздражении набросился на Тиаго, выставив перед собой меч, и сделал движение вверх и вперед, а затем внезапно развернулся, убрал меч и попытался пырнуть противника кинжалом.

Но Тиаго не только встретил выпад меча своим удивительным клинком и вовремя выставил перед кинжалом щит, но и одновременно переменил позицию. Прежде чем Энтрери успел завершить свой маневр, Тиаго стремительно напал на него, алмазный меч просвистел в воздухе, но затем дроу развернул его так, чтобы лезвие задело ноги Энтрери.

Энтрери в последнее мгновение успел увернуться, и Тиаго продолжал наступать, размахивая мечом, действуя одновременно щитом, затем наоборот, и меч следовал за щитом; это была невиданная, ошеломляющая картина.

Ассасина застала врасплох неприкрытая ярость, жестокость, целеустремленность и координация действий врага.

«Перед тобой аристократ Бэнр», – напомнил он себе, и он прекрасно понимал, что это означает.

Энтрери следовало продемонстрировать все свое искусство, иначе ему грозила верная смерть.

Он нанес Тиаго быстрый ответный удар, затем, наступая, сделал еще три колющих выпада, и с каждым шагом оттеснял дроу прочь от Афафренфера, на середину дороги.

– Монах! – крикнул Энтрери и поморщился, когда из окон и дверей гостиницы появились новые темные эльфы: они выпрыгивали с верхних этажей горящего здания и, паря в воздухе, опускались на землю. – Беги!

Афафренфер сделал шаг и едва не упал, ступив на раненую ногу. Он поморщился, однако поборол боль и, спотыкаясь, сделал еще несколько шагов.

А потом сфера непроницаемой тьмы поглотила его.

Дождь дротиков устремился в сферу. Оттуда раздался стон, затем стук тела, упавшего на землю, и Энтрери заметил руку, высунувшуюся наружу. Пальцы шевелились, дергались, словно пытались ухватиться за ускользающую нить жизни.

А затем рука замерла.

«Итак, все кончено», – подумал Энтрери. Вот к чему привел его благородный идиотизм – сейчас они оба будут валяться мертвыми на мостовой. Он успел оглянуться, посмотрел на дорогу, ведущую в нижнюю часть города, и увидел Далию в виде вороны, которая села на землю рядом с Эффроном, Амбру, сражавшуюся неподалеку с кошмарным драуком, и вращавшуюся сеть, сотканную из молний, которая опустилась прямо за спиной у эльфийки.

Возникла белая вспышка; затем началось нечто вроде небольшого землетрясения. Целый район Порта Лласт тряхнуло. Люди бежали во все стороны, спотыкались, шатались, падали, и земля дрожала у них под ногами.

Энтрери удалось удержаться в вертикальном положении. Он даже воспользовался очередным толчком, чтобы еще раз сделать выпад в сторону Тиаго, надеясь по крайней мере вывести из строя этого проклятого аристократа-дроу прежде, чем остальные темные эльфы прикончат его самого.

Но Тиаго, не менее проворный, был готов к нападению, и опускавшийся меч ассасина встретился с магическим щитом, который увеличивался в размерах прямо на глазах у Энтрери. Тиаго рискнул развернуться и даже на краткий миг повернуться спиной к Энтрери.

Спиной! Энтрери увидел свой шанс. Противник недооценил его.

Он устремился к своей цели, но безуспешно: к своему ужасу, он обнаружил, что его меч прочно приклеился к щиту Тиаго, как будто этот щит представлял собой кусок толстой липкой паутины.

Тиаго развернулся, увлекая за собой щит, потянул с такой силой, что едва не вырвал меч из руки Энтрери. И лишь невероятная ловкость и быстрота реакции позволили ассасину увернуться прежде, чем клинок дроу вонзился ему в лицо. В последний миг он парировал выпад врага своим кинжалом с драгоценной рукоятью, но меч дроу все же задел его ухо.

Энтрери почувствовал боль и жжение – клинок был смазан ядом темных эльфов.

А потом земля неожиданно закачалась у него под ногами, подобно океанской волне, их с Тиаго подбросило в воздух, оглушило ударом грома и ослепило вспышкой такой силы, что на улице стало светло, словно днем.

Глава 10

Каждый день, каждое приключение каждое волнение

– Кэ-ру-делли! – радостно воскликнула Пенелопа Гарпелл и громко захлопала в ладоши, когда пятерых Компаньонов во главе с Кэтти-бри провели в ее приемную.

– Чего? – переспросил Бренор.

Но Кэтти-бри лишь улыбнулась в ответ на это ласковое прозвище: она получила его во время своей первой встречи с Пенелопой пару лет назад. Когда у нее спросили, как ее зовут, Кэтти-бри машинально едва не назвала настоящее, потом попыталась изменить его на имя Рукия, которое дали ей родители-бедины, и, наконец, назвалась фальшивым именем – Делли Керти. Женщина быстро пересекла комнату и крепко стиснула в объятиях Пенелопу, свою наставницу.

– Я же говорила тебе, что вернусь, – сказала она.

– Чтобы, как обещала, рассказать мне всю правду о своих приключениях, – отозвалась Пенелопа, когда они разжали объятия. Старшая женщина взглянула через плечо Кэтти-бри на ее спутников, взгляд ее остановился на темном эльфе, и на лице появилось удивленное выражение.

– Дзирт До’Урден? – спросила она. – Правда?

Дроу поклонился:

– Добрая встреча, госпожа Пенелопа.

– Действительно правда, – произнес какой-то старик, входя в комнату. Он обошел Дзирта, кивнул и улыбнулся Кэтти-бри, затем хлопнул Дзирта по плечу.

– Киппер Гарпелл, – кивнул в ответ Дзирт. На самом деле он плохо помнил этого человека, но имя его было свежо в памяти; Кэтти-бри по дороге рассказала ему о нынешнем положении дел в Дворце Плюща.

– В последний раз, когда ты приходил в Широкую Скамью, я был еще молодым человеком, – сказал Киппер.

– Ага, это полвека назад было, когда мы видели друг друга в последний раз, – вступил в разговор Бренор. Он подошел к Дзирту и протянул руку Кипперу.

Старик с недоумением взглянул на дворфа.

– Полвека? – переспросил он, с сомнением глядя на молодого дворфа, которому на вид не могло быть больше двадцати пяти лет.

– Тогда я был старше, – рассмеялся Бренор.

– А я был еще старше, – вмешался Вульфгар. – Если считать в человеческих годах.

Реджис фыркнул и презрительно махнул в их сторону рукой.

– А я‑то вообще был мертв! – воскликнул он.

Киппер обернулся к Пенелопе, но она была поражена не меньше старого мага.

– Я же говорила тебе, что расскажу занимательную историю, – обратилась к ней Кэтти-бри.

Хозяйка внимательно посмотрела на свою бывшую ученицу, затем на Дзирта и остальных, заинтересовалась Бренором.

– Ты был старше тогда, но тоже носил ту же корону? – спросила она, и когда дворф улыбнулся, она добавила: – Однорогий шлем короля Бренора Боевого Топора из Мифрил Халла?

– Ага, до нее дошло! – сказал дворф.