Сверх Меры (СИ) - Багрянова Алена - Страница 28

Без окон я не могла понять, хотя бы примерно, какое сейчас время суток. Особенно, после всех этих перелетов и кардинальных смен часовых поясов. Уже второй раз за сутки мне приходилось лежать без сознания на чертовом полу. Это начинало уже бесить.

Внезапно я услышала отдаленное эхо каблуков и напряглась.

Снова она. Эта девчонка с невероятно ангельским личиком. Почему она? Неужели именно так выглядит мой личный демон?

Она выглядела грустной, а ее нос, до сих пор, распухшим. Увидев его, я почувствовала, как мой кулак снова зачесался. Интересно, это я сломала ей нос?

Девушка остановилась в нескольких метрах от меня, под мигающей лампой, с небольшим подносом в руках.

– Привет, – она едва улыбнулась, – я… я тут тебе поесть принесла.

Я недоверчиво сузила глаза, не желая ей отвечать или принимать от неё какую–либо помощь. Подбитый ангелок приблизился.

– Я поставлю это здесь. Не бойся, еда не отравлена.

– Да, ну.

Девушка осторожно поставила поднос на пол. Коробка китайской еды и стакан кофе из Старбакса – шикарный обед для пленницы.

– Я могу попробовать при тебе, если хочешь, – очень тихо произнесла она.

– Что с тобой не так? Вижу тебя третий раз, и третий раз ты другая.

Она смущенно пожала плечами, облаченными в белое кружево.

– Хозяин иногда позволяет мне побыть собой и снимает контроль. Прости, там, в клубе…это была не я. Точнее я, но только…

– Я поняла. – Шумно выдохнув, я не могла не смотреть на еду. Желудок резко напомнил о себе громким урчанием. – Почему меня кормят?

Она снова скромно улыбнулась.

– Я попросила.

Офигеть! Мой рот открылся в удивлении.

– И тебя слушаются?

– Я же вещь своего хозяина, некоторые новорожденные вампиры подчиняются мне в его отсутствие, – её рука заправила белокурую прядь за ухо.

Невероятно. Что не так с этим миром? Никогда не привыкну к вампирской жизни с ее странными обычаями и законами. Хотя, как еще должно быть у мертвых? Признаться, в последнее время мне уже не кажется, что они относятся к миру живых.

А ведь я знаю лишь малость. Что же еще может скрываться в этом мире? Какие еще твари могут обитать на нашей зеленой планете?

– Что со мной будет? – задала я совсем ненужный вопрос, все и так было понятно без слов.

Она, впрочем, не ответила и многозначительно подвинула ко мне поднос, толкнув его ногой. Все это было странно.

Кофе оказался свежим и без сахара. Чудовищно горький, но бодрящий. А вот в коробке с китайской едой меня ждал сюрприз: вместо лапши и прочей острой радости там лежал небольшой, складной нож.

Ангелок прижала бледный палец к губам, – нас могут подслушивать.

В следующее мгновение девушка сделала несколько быстрых шагов в мою сторону.

– Убей меня, прошу! – Она прижалась ко мне вплотную, заглядывая в глаза. Её шепот был еле различим. – Убей и беги, пока его здесь нет.

– Но…

– Молчи. Я не могу так больше. Я люблю его, но не хочу погибать от его руки. Сама я тоже не могу – он запретил. Пожалуйста!

Она одержимо хваталась за меня, царапая ногтями кожу. В ее взгляде кричало отчаяние давно потерявшего надежду человека. И будь проклят тот день, когда вампиры нашли её, а я подписала чертов контракт на продажу. Моя вина. Эта девочка была обречена умереть, не достигнув своего совершеннолетия.

– Думаешь, я смогу убежать? – Мои губы изогнулись в горькой ухмылке. – Не смеши. Это здание, наверное, кишит вампирами и то, что твоего хозяина здесь нет, вовсе не увеличивает мои шансы.

– Ты упустишь такую удачу?

Черт подери, она знала куда давить. Конечно, не упущу. Но что мне делать? Признаваться ей в своей слабости вовсе не хотелось. Даже если я смогу каким-то чудом выбраться отсюда, то нет никаких гарантий того, что я смогу добраться до безопасного места живой. И где оно, это безопасное место? Одному дьяволу известно, сколько у Элроя прихвостней.

– Сколько вампиров между мной и свободой?

– Около десяти.

– Твою мать, – я постаралась отодвинуть её от себя, но девушка вцепилась словно пиявка,– это все равно, что выписать себе смертный приговор.

– Они все, – прошептала мне на ухо красавица, – низшие. Ты справишься.

Да за кого она меня держит? За Терминатора?

***

Я – дура. Нет, это точно. И мой идиотизм не лечится, совершенно.

Похоже, в день моего рождения добрые феи забыли одарить меня умом. Йоан пытался хоть чему-то меня научить, но, видимо, усердием меня тоже забыли одарить. К тому же, у меня напрочь отсутствует часть мозга, ответственная за оценку возможных вариантов развития событий.

Как бы белокурый ангел, кстати, по имени Сьюзан, не уговаривала меня покончить с ней, я не стала этого делать. Зачем лишний раз марать руки, когда можно обойтись без жертв?

И Элрою не стоило так небрежно относиться к гипнозу своей игрушки. Да, она не могла рассказать мне как выйти и где стоят посты охраны, но могла нарисовать. На полу, покрытом белой крошкой, она пальцем нарисовала то, что знала сама.

Все равно, я – идиотка. В руках был нож, да и только. Ослабевшая, я ничего не могла противопоставить даже низшим вампирам. Благо, что пока меня никто не заметил, низшие не способны учуять тонкие запахи и расслышать малейшие шорохи. Только это и добавляло мне оптимизма.

Я была в широком и грязном коридоре. Воздух здесь был настолько зловонным, что я с трудом заставляла себя каждый раз вдыхать его. Десятки давно ненужных труб следовали в разных направлениях, рождая замысловатый узор, похожий на фантазию больного дизайнера. Удачно миновав несколько постов охраны с беспечными бессмертными, я приближалась к очередному повороту, чувствуя, как воздух неуловимо становится свежее.

Трубы помогали мне хорошо скрываться. Но, с каждым шагом, с каждым вздохом, во мне возрастало ощущение какой-то неправильности всего, что здесь происходит.

Вот показались распахнутые железные створки дверей, а за ними темная калифорнийская ночь.

—Нам стоит быть подальше от этого места, когда явится тот первородный. —Послышался голос из-за створок.

—Не знаю, —ответил ему женский голос, —может другие просто раздувают из мухи слона?

—Надеюсь на это. Говорят, что он способен убивать так быстро, что ты даже не успеваешь понять этого. И еще какое-то время можешь двигаться и мыслить после того, как для тебя уже все потеряно.