Ученица ведьмы (СИ) - Чиркова Вера Андреевна - Страница 58

У, какие хитрые. Но в таком случае они должны знать…

– Кройз, а дворцы гномам тоже вы строили?

– Разумеется. Но не всем сразу, с этим мы бы не справились. Пришлось им богатеть до такой степени, чтобы средств хватило на постройку дворца, по очереди. Ведь приходилось нанимать рабочих со стороны. Мы только рисовали планы и давали указания.

Так, так. Вот теперь кое-что мне абсолютно ясно.

– Значит и тайные проходы в перекрытиях между первым и вторым этажом тоже вы сделали?

– Ну а кто же еще? – лучики у глаз гольда собрались в веселые пучки, – хотя гномы не дураки и за строительством старательно наблюдали. Они и до сих пор искренне считают, что тайные проходы могут быть только в стенах! Только двое посвящены в эту тайну, дикая ведьма, и ее сынок. От неё скрыть такое трудно, сквозь стены ходит. А Фус нам как свой.

– Кройз, – вспомнила я, – ты хотел объяснить, почему вы не хотели, чтоб Роул попал в Бранмлейн?

– Нас попросил один… очень полезный человек. Пообещавший помощь в важном деле.

– Тот маг? – вырвалось из крабьего горла.

– Ну, вот видишь, какая ты сообразительная. А про проходы почему сама не поняла?

– Да поняла я. Еще когда по лестнице шла. Только пока никак не привыкну одновременно во все стороны смотреть и обычным зрением и тепловым.

– Ну-ка, ну-ка, объясни мне, как ты это понимаешь, – заинтересовался старичок и развернул ко мне кресло.

Ну, вот кто тянул меня за язык? Ясно же, что теперь меня не отпустят, пока не выпытают все до тонкости.

Разговор на самом деле затянулся и не только Кройз задавал мне вопросы, но и я, припомнив то одно, то другое, выспрашивала у старейшины непонятные мне раньше подробности происходящего.

Пока не решилась задать самый главный вопрос.

– Кройз, а почему ты в тот, первый день решил, что меня нужно вынести из дворца?

– Этому много причин, – его улыбчивое лицо вдруг стало строгим и усталым, – но главная, нельзя было допускать к хозяйствованию Роула. Потому мы и помогали Латринее. Да и сейчас помогаем, хотя она об этом и не подозревает. Но давай, я расскажу тебе про это в следующий раз?

Катерина, ученица ведьмы.

День шестнадцатый, почти спокойный

– Если хочешь мне что-то сказать, выходи из стены, – звонко объявляю, не оборачиваясь от окна, и прошу сидящего рядом, на подоконнике, гольда, – Делз, сходи, принеси мне поесть.

Гольд невозмутимо спрыгивает на пол и выходит из комнаты, хотя отлично знает, что в шкафу, где у обычных девушек положено висеть нарядным платьям, у меня стоят две корзинки с провизией. И точно так же он уверен, что содержимое разговора станет ему известно, едва гостья покинет мою комнату.

– Ты еще сердишься на меня? – приняв облик Сирени, дикая ведьма проходит к креслу.

– А ты как думаешь?

– Ну, да, все правильно, – согласно вздыхает она, – я бы тоже сердилась на твоем месте. Но пойми меня…

– Почему? – обрываю её на полуслове, – почему я должна тебя понимать? Разве ты захотела меня понять? Ну, с чего ты решила, что имеешь право распоряжаться моей жизнью? Или еще чьей-то? Почему все должны жалеть только тебя и делать только то, чего хочется тебе? Ты сыграла на моих чувствах и на бедах своих подруг, ты не считаешься ни с чьими желаниями и надеждами. И никогда никого не жалеешь. Не знаю, как в вашем мире, а у нас тебя бы назвали законченной эгоисткой. Из-за тебя скитается по блиндажам Малина, несчастен Ургазир, страдает Эри, а я превратилась в монстра. И теперь ты собираешься давить мне на жалость? Так сообщаю заранее, со мной этот номер больше не пройдет. Хватит. Я уже и так влипла из-за твоих интриг по уши в настоящее… ну, в общем, никаких пониманий. Хочешь сделать предложение – говори, а понимать тебя я не обязана и не хочу.

– Ты стала очень жестокой… – бормочет она, но с кресла вставать не торопится.

– Ага, в чужом глазу соринку видно, а в своем бревна не заметно, – выпаливаю в нее любимой тетушкиной поговоркой, – а вот все остальные считают, что жестокий тут кто-то другой. Но я не собираюсь переходить на личности. Тебя не переделать, да и не нужно это мне. Как только я получу свое тело, ноги моей не будет в этом дворце.

И уже выкрикивая эти слова, понимаю, что совершила огромную ошибку. Слишком поздно включила свое тепловое ощущение. Но исправлять что-либо уже поздно. Эх, не зря тетушка твердит, что слово не воробей, вылетит, не вернешь. Хотя я плохо понимаю, как можно вернуть того же воробья.

– А я хотела с тобой договориться, – печально говорит ведьма, но этому скорбному тону я не верю заранее.

Наверняка она заметила его раньше меня, потому и сказала про жестокость.

Сирень уже давно улизнула сквозь стену, а я все жду, хватит у него смелости выбраться из потайного перехода самому, или все-таки придется позвать.

– Кэт…

Ну, вылез, наконец. Сейчас попробует надавить на мою сознательность.

Как тем поздним вечером, в день свадьбы Рябинки, когда Делз, встретив у потайного выхода, проводил меня по лестнице для прислуги до спальни. Но у дверей красноречиво замер, скорчив такую выразительную гримасу, что я, еще даже не войдя, по тепловому силуэту догадалась, кого там увижу.

И не ошиблась. Эри ждал, взобравшись с ногами на кресло, и обняв свои худые коленки, несчастно смотрел, как я аккуратно закрываю за собой дверь и неспешно топаю к лежанке.

– Почему ты весь вечер от меня прячешься? – спросил мальчишка напрямик таким несчастным голосом, что мне стало нестерпимо стыдно за обман.

Но выдать гольдов я не могла, да и не хотела, хотя уже понимала, что они тоже ведут свою игру, и значительно более тонкую, чем Роул. Но их заботы и мотивы поступков показались мне как-то ближе и человечнее. Да и не требовали от меня пока ничего подземные жители, и прежде, чем хоть что-то спросить, раскрыли свои карты. Вот и пришлось выкручиваться как умею.

– С чего ты это взял? – вот же дура, совсем забыла, что он еще не знает про мой изменившийся голос.

Вон как глаза вытаращил, даже немножко стал на гольденка похож. И что сказать, не сразу нашел, зато, когда отмер, смотрел уже так обвиняюще, что я сразу забеспокоилась.

– Все понятно, с гольдами сдружилась. А я-то думаю, почему все тебя видели, и слуги и ведьмы, один я – нет. Ну, конечно, какая тебе от меня польза. Одни неприятности…

Ох, вот все это мы уже слышали и проходили. Едва у парня хоть намного задето самолюбие, он начинает нести что-то подобное, или ещё хуже. Потому и не дала я ему договорить, чтоб потом самому же не было стыдно за свою вспышку.

– Не разговаривать с ведьмами мне очень легко, – сообщаю, изо всех сил стараясь, чтоб голос звучал кротко и покаянно, – я на них сердита. А не разговаривать с тобой нет никакой причины, вот и пришлось играть в прятки. Но я надеялась, ты поймешь, порадуешься за меня, ведь сам испытал, как тяжело все время шипеть, словно змеюка. Оказывается, я ошибалась… извини.

– Кэт, но мы же могли уйти оттуда, – он уже почти сдался, и спорил только по инерции, – незачем тебе было терпеть…

– И ничего я такого не терпела, – теперь можно и возмутиться, – просто старалась помалкивать. А когда я еще на ваш праздник смогу посмотреть, да и тебе уходить никак нельзя было, это же и в твою честь торжество.

– И давно они… это сделали? – мальчишка уже забыл про обиду, или сделал вид, что забыл, и пытается выяснить подробности.

– Да сразу, как я гулять с Делзом вышла. Мастер Санр ждал нас возле того потока, по которому ты меня унес из дворца. Это Делз мне рассказал. Я посмотрела, там так страшно, вода куда-то под стену уносится как бешенная, как ты только решился?

– Да крабу там ничего не грозит, я больше всего боялся, что ты задохнешься, – легко поймался на крючок Эри и начал с энтузиазмом рассказывать, как вытаскивал меня, завернутую в одеяло, по потайному проходу, как прятался от охранников в аллеях спящего парка.

Как привязывал к плотику, стараясь покрепче затянуть веревки, чтобы я не оторвалась в потоке. И как потом испугался, услышав мой жалобный стон, и расстроился, когда меня тошнило.