Еврейское счастье военлета Фрейдсона (СИ) - Старицкий Дмитрий - Страница 70

И настала темнота.

Потом вместо яркого солнца на синем небе тусклая лампочка под белёным потолком и хожалочка Соня меня, точнее Фрейдсона, обмывает в госпитальном морге в новогоднюю ночь 1942 года.

И целый год я прожил тут как Ариэль Фрейдсон.

Хорошо прожил.

Как человек.

Как советский человек.

— Лара, ты там как? — спросил я своего воздушного стрелка в переговорное устройство.

— Арик, я умираю, — ответила жена срывающимся голосом. — Вези меня быстрее туда, где мне будет хорошо.

Оглянулся через бронеспинку. Лариса упала на пулемет, обняв его как родного. Шлемофон на голове уполовинен, срезан как бритвой. Голова и плечо обильно залиты кровью. Из мехового комбинезона со спины торчат клочья выходных отверстий от пуль.

— Потерпи, любимая, немного. Скоро нам будет очень хорошо. Клянусь своим еврейским счастьем.

— Я люблю тебя, — раздалось в переговорном устройстве на пределе слышимости.

— А уж как я тебя люблю, девочка.

Я опустил нос штурмовика и прибавил газу.

Подо мной три нитки железной дороги на станции посередине заснеженной донской степи. На всех трех стоят целёхонькие эшелоны с большими цистернами — бензин для танков Манштейна и Гота. Мои ''желторотики'' промазали. Да и я промазал. Кто я, как штурмовик? Тот же ''желторотик''. Второй боевой вылет.

Скорость в пикировании резко увеличилась. Зенитки снизу как побесились. От плоскостей самолёта остались одни дыры. Бронекапсула еще держится, хотя пули и осколки бьют по ней как оркестр ударных инструментов тяжёлого рока. А у Ларки брони нет.

А у меня больше нет эРэСов.

Бомб тоже нет.

Снарядов к пушкам нет.

А пулеметные пульки винтовочного калибра толстый металл железнодорожных цистерн не пробивают.

Я был на удивление спокоен. Только Лариску стало до слёз жалко, но с такими ранами не живут. К тому же я твердо знал, что Победу мы с ней хоть на день, да приблизим. Именно сейчас, в этом пике влетая в ''Бессмертный полк''.

Выбранная мной в качестве цели цистерна из среднего эшелона быстро увеличивалась визуально в размерах, пока не заслонила все окружающее пространство.

И я торжествующе закричал.

— Врёшь! Победа будет за нами!

Послесловие

Имя батальонного комиссара Ариэля Львовича Фрейдсона навечно зачислено в списки первой эскадрильи N-ского Сталинградского Краснознаменного, ордена Александра Невского штурмового авиационного полка, который в настоящее время летает на реактивных штурмовиках Су-25. На ежедневной вечерней поверке его имя зачитывают первым.

В Обдорском районе города Салехарда средняя школа носит имя Героя Советского Союза Ариэля Фрейдсона. До самой своей смерти в 1994 году директорствовал в этой школе Вадим Ариэльевич Фрейдсон. Преподавал историю. Школа получила свое почётное наименование к ХХ-летию Победы, когда Вадим еще учился в Московском государственном педагогическом институте им. Ленина. Перед школой стоит бронзовый бюст геройского летчика.

Мария Засипаторовна Фрейдсон всю жизнь проработала кладовщицей в закотконторе Обдорска. Дважды избиралась депутатом городского совета депутатов трудящихся Салехарда. Умерла в 1969 году.

Елизавета Маркеловна Татарникова в конце ноября 1942 года родила мальчика, назвали Вадимом. Районный суд по свидетельским показаниям признал мальчика сыном Ариэля Фрейдсона и ему выплачивали за погибшего отца приличную пенсию. Умерла в 1992 году.

Внуки Ариэля Фрейдсона после смерти бабушки Лизы эмигрировали в Израиль. При репатриации им очень помогла Золотая звезда деда. Израильтяне с пиететом относятся к любому ордену любой страны, если тот получен за борьбу с гитлеровским нацизмом. Вадим Ариэльевич, после того как жена и дети увезли уже его внуков на Землю обетованную, тихо угас за полтора года в одиночестве в родовом доме.

Недалеко от станицы Нижнечирская на федеральной трассе напротив заправочной станции ''Шелл'' и закусочной ''Макдональдс'' стоит гранитная стела посвященная подвигу летчика Героя Советского Союза батальонного комиссара Ариэля Львовича Фрейдсона и воздушного стрелка младшего сержанта Ларисы Акимовны Завьяловой. Их огненному тарану, свершенному 10 декабря 1942 года, не давшему танкам Манштейна и Гота прорваться к окруженной армии Паулюса.

Лариса Завьялова в списки полка не зачислена и даже ничем не награждена посмертно за свой последний подвиг с Ариэлем Фрейдсоном. Она просто любила его и шла за ним безоглядно туда, куда он ее вел. Даже в огонь.

Ариэль и Лариса жили вместе совсем недолго, но счастливо и умерли в один и тот же день, один и тот же час, одну и ту же минуту.

Памятную стелу поставили в 1952 году летчики штурмового полка, в котором А. Л. Фрейдсон зачислен в списки навечно, когда еще федеральной трассы там и в помине не было. Инициатор постановки памятника Герой Советского Союза подполковник авиации Лопата Иван Игнатьевич. Деньги собирали на памятник не только лётчики, но и жители станицы. В основном дальние родственники Завьяловой. Сложилась традиция, что девушки из станицы, выходящие замуж, в день свадьбы возлагают к этой стеле цветы. На счастье.

Елена Костикова служила в Лефортовском госпитале до самого конца войны и демобилизовалась майором медицинской службы. Посвятила себя целиком ожоговому центру Института скорой помощи им. Склифосовского. Доктор медицинский наук. Лауреат премии Правительства РСФСР. Однажды в отпуск, путешествуя на автомобиле к Черному морю, она на полдороге остановилась заправиться бензином. Прочитала надпись на гранитной стеле и долго плакала. Замуж она так и не вышла. Детей не завела.

Соня Островская погибла под бомбежкой санитарного поезда в марте 1942 года на Калининском фронте.

Москва, 10 января 2016 — 18 июля 2018.