Зови меня Зверь (СИ) - Ливадия Любовь Олеговна - Страница 45

Они успели переговорить обо всем на свете. Обволакивающий шум прибоя и тёплый вечер располагали к откровенности, а недавняя встряска стёрла неловкость.

Говорить с Картером оказалась так же легко, как дышать. Он не старался показать себя с лучшей стороны, не заводил бесконечных историй о подвигах на ристалище, не закидывал вопросами о смысле жизни, об ответах на которые и думать–то не хотелось, а его уверенность в себе и обаяние действовали успокаивающе. С таким человеком всегда приятно поговорить о чём–нибудь важном или о всяких пустяках, а ещё приятнее просто помолчать, наслаждаясь вечером.

Говорили о детстве, о друзьях, о путешествиях. Картер охотно делился мыслями, рассказывал о жизни в Карелиане и расспрашивал о севере. Аврора внимательно и с удовольствием слушала, но «про дом» рассказывала только то, что могла. Парень не настаивал. Видимо, не то настроение или просто не хотелось портить разговор.

– Почему ты не сказала друзьям, что мы познакомились уже давно?

– Не знаю, – Аврора пожала плечами, поправила складки на длинной юбке. Подол намок и лип к ногам.

– Мне показалось, вы близкие друзья. Особенно с Дунканом.

Аврора остановилась и, запрокинув голову, с удовольствием подставила лицо ветру. Непередаваемое ощущение.

– Он мой лучший друг.

– Ага, – Картер подобрал ещё один камень, так удачно подвернувшийся под ноги, швырнул в океан. В лице его ничего не изменилось, и океан приняло подарок всё так же безразлично, но что–то поменялось в ощущениях – недосказанность неприятно резанула по нервам.

Аврора удивлённо обернулась:

– Ты что?

– Ничего.

– Да неужели? – кажется, вечер перестал быть томным. – Я дружу с Деном с шестилетнего возраста, вижусь с ним каждый день, сплю под одной крышей, тренируюсь и учусь. Он мой друг. Только друг. Но при этом любой, кто видит нас вместе, уверен, что мы по уши влюблены друг в друга! И не забывает об этом сказать!

– Я этого не говорил! – испугался такого напора Картер.

– Ты бы свою девушку отпустил на ночь глядя гулять с почти незнакомым парнем?

– Я?! Я бы этого парня отпустил. Причём с лестницы.

– Ты с лестницы летал?

– Нет.

– Тогда какие вопросы?!

Аврора, наконец, опомнилась и покраснела. Картер ошарашено уставился на неё, словно не веря, что буря прошла стороной, задев его только краешком.

– Извини, – сказала Аврора, прижимая руку к груди. – Ну, честное слово, достали. Я уже и отбиваться перестала, пусть думают, что хотят. А тут что–то накатило…

– Это ты меня извини, – Картер казался смущённым не меньше неё. – Я ведь тоже так поначалу подумал.

– Почему?!

– Ну, вы так друг на друга смотрите…

Аврора досадливо фыркнула.

Сидеть было неудобно. А выходить противно. Они ещё не ушли, голоса долетали, намного тише, но всё так же обидно.

Он осторожно подсел под бок, заглянул в глаза.

– Ты откуда знаешь про это место? – пробурчала она.

– Я тоже сюда иногда прихожу… посидеть.

Издалека донёсся дружный смех. Вытерев рукавом глаза, девочка сжалась ещё плотнее.

– Зачем они так? Я же их не выдала, а они… у–у–у… Не буду с ними больше дружить…

Мальчик протянул руку и взял кончик косички.

– А хочешь, я с тобой дружить буду?

Девочка шмыгнула носом и недоверчиво посмотрела на него.

– Взаправду?

– По–настоящему.

– Ну, тогда дружить…

Как объяснить, что всю нежность, которую испытываешь, глядя на знакомого с детства человека, невозможно даже сравнить с любовью? Разговаривать, слушать, заботиться – в порядке вещей, с огромным удовольствием, но поцеловать его не возникает никакого желания. Не потому, что он плохой или неправильный, нет. Просто это огромное чувство, которое дарит радость и уверенность, лучше оно или хуже – неважно, главное – оно есть. И есть человек, к которому можно прийти и рассказать всё, что на душе, зная, что он выслушает и поможет. Ни ломка голоса, ни ширина плеч не меняет законов, которые пришли из детства. А вдруг ничего не выйдет? И что? Дружбе конец, стали «бывшими»?! Ну уж нет.

– Кстати, всё забываю спросить: ты говорила, что вы с Кованом учились вместе. Где?

– В школе, – Аврора улыбнулась, принимая новую тему. – В Карелиане нет школ?

– Почему, есть. Для мальчиков.

– А девочки?

– А зачем им учиться?

– Так им только вышивать и хихикать надо?!

– Ну конечно же нет, – уверенно ответил Картер, но так хитро при этом улыбался, что «нет» прозвучало как «именно».

Солнце, наконец, макнуло лучи в воду, и они окрасили горизонт и океанские дали в малиновый цвет. Воздух резко похолодел, ветер злобными порывами нападал на берег, увлекая за собой солёные брызги. Картер потянулся к пуговицам расстёгнутой рубашки.

– А ну стой!

Парень удивлённо поднял бровь.

– Можно я на шрам взгляну, – не веря собственной наглости, попросила Аврора. – А то всё время мучилась: как срослось…

Картер опустил руки и безропотно дал себя осмотреть.

– К свету повернись, – девушка очень старалась скрыть смущение, развернула его нужным боком к солнцу.

Уголки губ мужчины дрогнули в хитрой улыбке, но тут же предательски скривились – Аврора тронула прохладными пальцами широкую, в палец толщиной, полоску молодой кожи. Девушка при виде конечного результата своих трудов издала разочарованный вздох.

– Это ж надо было так напортачить, – расстроено протянула она, осторожно ощупывая неровные края. – Теперь даже когда побледнеет, лучше не будет. Хорошо хоть выше ремня, не натирает. Чтоб я ещё раз за лечение взялась…

– Мои лекари тебя очень хвалили, – возразил Картер.

– Да? И что говорили?

– Что ты либо очень перспективный врач, либо очень плохая швея.

Аврора подавилась вдохом:

– И что ты им ответил?

– Что мне всё равно…

Поцелуй вышел лёгким, осторожным, но Аврору словно с головой в озеро окунули. Пошевелиться страшно. И когда он её обнять успел? А она?!

Аврора вздрогнула и отшатнулась назад. Удерживать Картер не стал, ждал, что же будет дальше.

– Ехать надо, ворота закроют, – пробормотала девушка, прекрасно понимая, что несёт какую–то чушь и сдаёт назад как последняя трусиха.

Задом наперёд искать стреноженную лошадь оказалось ещё труднее, чем смотреть ему в глаза, и Аврора крепко зажмурилась.

«Дура, идиотка, – выговаривала она себе, шагая к мелькающим невдалеке хвостатым теням, из последних сил стараясь не ускорять шаг. – Заигралась, как малолетка развела и в кусты. Некрасиво, подло! Он же теперь подумает, что она его специально сюда затащила, а в последний момент соскочила: «Ой, я этого не хотела!»»

Лошадь, уже сомлевшая и согласившаяся уснуть на лугу, недовольно фыркнула на сумасбродную хозяйку, которая ни с того ни с сего присела перед ней на корточки и начала быстро распутывать узлы на верёвке, вместо того, чтобы дать поспать. От настырного обнюхивания Аврора раздражённо отмахивалась, всё больше путаясь в обмотке, до тех пор, пока чья–то рука не перехватила животное под уздцы. Лошадь недовольно покосилась на человека, но, узнав запах, успокоилась. Последние три узла, мешающие освободиться от пут, не давались. Выждав с полминуты, Картер присел и, аккуратно забрав у Авроры верёвки, развязал сам. Второго коня он освободил одним движением клинка, успев запрыгнуть в седло, не отстав от Авроры.

Забор вокруг дворцового парка вплотную прилегал к городским стенам, имея с ними общие ворота и сторожевую вышку. От береговой линии их отделяли всего десять минут лошадиного галопа, но подгонять животное Аврора постыдилась.

Ехали молча и не глядя друг на друга. Аврора, устав отбиваться от комаров, натянула поверх платья тунику, Картер всё–таки застегнулся.

Проводив девушку до её этажа, Картер рискнул открыто на неё посмотреть:

– Спокойной ночи.