Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ) - "Это Хорошо" - Страница 60

— Ох и ни фига ж себе! — воскликнула Янис-Эль и резко села.

Голова тут же закружилась, тело взвыло множеством очагов боли, и Янис-Эль следом тоже застонала в голос.

— Куда поскакала, козочка ты моя горная, дрын те… гм… — проворчал мэтр Курдбах, при помощи Агнессы укладывая шипящую через зубы пациентку обратно на простыни. — Я ж не бог и даже не владыка-дракон, чтобы все симптомы разом снять. Переломы срастил, самые серьезные увечья убрал. И хватит с вас. Синяки и ссадины со временем сами пройдут. Потерпите. Вы и так своему супругу в копеечку встали, юная фьорнэ.

Янис-Эль тут же навострила уши.

— И сколько?

Старик хихикнул и погрозил пальцем.

— С вами я больше никаких финансовых дел иметь не буду.

— Или со мной, или никак!

— Но я… — проговорил ничего не понимающий Эйсон.

На него одновременно предупреждающе зыркнули оба спорщика — и чудом выжившая супруга и вылечивший ее маг. Причем зыркнули так, что глава пресветлого Дома Несланд тут же захлопнул рот.

— Двести монет, — возвестил старик и прищурился.

Янис-Эль только ушами возмущенно задергала да руками всплеснула.

— Так не пойдет. Давайте сначала посчитаем, на сколько потянули расходники.

— Что? — изумился старый маг.

— Сколько стоит тот глоток эликсира, что вы использовали на мое лечение?

— Ну-у… — протянул Курдбах, заводя глаза к потолку. — Скажем, десять монет.

Янис-Эль скосила глаза на Агнессу, и та жестом показала ей, что примерно так и есть.

— Допустим, — изрекла Янис-Эль и взбила повыше подушку. — Теперь ваш приезд сюда. На своем транспорте добирались? Износ сарима во сколько оцените? А оплата ваших трудов, мэтр, почасовая или сдельная? А прайсик имеется? Хотелось бы взглянуть.

— Что-о-о? — еще громче возопил старый маг, и Янис-Эль удовлетворенно скрестила руки на груди.

Как и в первый раз, торговались долго и с обоюдным удовольствием, и в итоге мэтр Курдбах удалился, громко ругаясь и обещая больше никогда не являться в этот дом, но унося в цепкой лапке сто пятьдесят отвоеванных монет, а Янис-Эль откинулась на подушки довольная не меньше его. Эйсон помчался следом, чтобы успокоить, как ему казалось, обиженного до смерти старика, а капитан Фьорнфельт тут же был отправлен за ними — проследить, чтобы хитрющий маг ничего не выцыганил у добросердечного хозяина Несланд Эльца поверх сговоренной суммы. Янис-Эль же осталась наедине с Агнессой. Знахарка покачала головой и усмехнулась.

— С ума сойти! В первый раз вижу, чтобы мэтра Курдбаха удалось так в цене подвинуть.

— Денежка счет любит, — поучительно сказала Янис-Эль и усмехнулась. — А старый колдун, в свою очередь, любит торговаться больше всего на свете. Это я про него сразу поняла, еще в городе, когда к нему в дом приперлась.

Агнесса посерьезнела.

— Я волновалась, когда он тут сегодня появился, но иного выхода не было. Я бы вас, фьорнэ Янис-Эль, без него не спасла.

— Все хорошо… Или, наоборот, все плохо, госпожа Агнесса, — Янис-Эль поманила знахарку поближе к себе и зашелестела прямо ей в ухо. — Потому как у кровати дора Несланда я видела совершенно другого человека. Как выяснилось, не мэтр Курдбах — здешний злой гений, а кто-то другой. Кто-то выше его, стройнее и с черными волосами.

Агнесса собралась что-то ответить, но в этот момент дверь в спальню Янис-Эль приоткрылась, и в образовавшуюся щель тут же пролезли два белых щенка. Они подбежали и, встав на задние лапки, а передними опершись о край, начали скулить, желая забраться на кровать, но из-за размеров не имея такой возможности.

— Идите, идите, — Янис-Эль свесилась с кровати и подхватила щенков. — Кто, интересно, вас сюда пустил?

Агнесса покачала головой.

— Да кто угодно. Они ведь — кадехо. Так что могут приманить и заставить сделать любого человека или эльфа все, что им угодно. Говорят, они даже нагами управлять до определенной степени могут, а ведь эти твари ментально очень сильны. А уж у нас здесь — вообще никаких проблем… Один человек задвижку на загоне в псарне откроет, другой дверь дома отворит… Любой…

Янис-Эль, занятая тем, что почесывала довольным щенкам заметно округлившиеся после ужина пузики, качнула головой.

— Не любой.

Агнесса прищурилась. Янис-Эль взглянула на нее со значением. Знахарка даже ладонью рот округлившийся прикрыла, утвердившись в возникших подозрениях.

— Так вот как получилось… — Агнесса глянула на приоткрытую дверь, захлопнула ее и только после, вернувшись к кровати Янис-Эль, вновь заговорила. — Так вот как получилось, что вы выстояли против черных кадехо! Не думала, что когда-то столкнусь с чем-то подобным… Неужели вы действительно совершенно невосприимчивы к внушению этих зверей?

— Я слышу их. Сейчас вот, например, эти двое желают, чтобы я перестала чесать им животы и почесала спинку возле хвостика, — Янис-Эль улыбнулась и переместила руки на жопки щенков. — Я думала об этом. Может, из-за того, что я, с одной стороны, восприимчива, а с другой — не подвержена внушению, они меня и выбрали.

Агнесса покачала головой.

— Тут все намного сложнее, фьорнэ. История рода Несланд всегда была самым тесным образом связана с кадехо. Причем именно с белыми кадехо…

— А чем они отличаются?

— Видели статуи на въезде в Несланд Эльц?

Янис-Эль кивнула.

— Вот и сравнивайте. Но и это еще не все. Белые кадехо иные. Их всегда было крайне мало. Их никогда не удавалось разводить, как домашних животных. Они всегда приходили сами, уже будучи взрослыми особями, сами выбирали себе спутника — не хозяина, а именно спутника — и верно шли с ним по жизни до конца дней. Своих или этого человека. Служили ему верой и правдой, но и от него требовали многого. Только очень сильные люди могли справиться с их звериной сущностью и сами при этом не становились похожими на жестоких зверей… Правда, все это легенды. Последний раз белого кадехо видели в этих краях почти тысячу лет назад. Так что появление сразу двух щенков, да еще таких маленьких — это чудо. Вы, фьорнэ Янис-Эль, войдете в историю рода.

Янис-Эль отмахнулась и в задумчивости уставилась в потолок. Щенки наконец-то угомонились и устроились у нее под боком спать, забавно вытянувшись и выставив на обозрение свои еще совсем нежные детские пяточки. Агнесса улыбнулась.

— Альф вам обзавидуется.

— Я разрешу им играть вместе. Лучше скажите: поваренок, к которому вас вызвали так срочно, действительно повредил себе руку, или это был лишь предлог?

— Повредил, бедолага. Без двух пальцев остался, а денег на мага нет…

Янис-Эль отмахнулась.

— Ерунда, я заплачу. Значит, скорее всего, нападение на меня было экспромтом…

— Почему вы так думаете? — Агнесса смотрела на Янис-Эль удивленно и недоверчиво.

— Уж очень удачно все сложилось — поваренок, начавшийся снег… Выходит, за мной постоянно следили… Но кто? Вы что-то знаете о тех четверых, что меня чуть на тот свет не отправили?

— Об этом надо Гаррика спрашивать. Он своих солдат лучше, чем кто бы то ни было знает.

Янис-Эль кивнула.

— Спрошу. А вы расскажите, удалось ли выяснить, чем именно опаивали дора Несланда?

Агнесса поморщилась.

— Понимаете, фьорнэ, я могу более или менее точно определить состав зелья, то, как оно изготавливалось, а вот все, что касается магии… Какое заклятье на него наложили? — Агнесса пожала плечами и отвернулась. — Предполагаю, что заклятье повиновения. И по поведению пресветлого дора Несланда похоже, да и состав питья, что ему дали — идеальная основа именно для такого чародейства. И еще… Мне неловко об этом говорить, фьорнэ, но… Но некоторые использованные ингредиенты… Они редки у нас, у людей. Но широко используются вашим народом.

Эльфы… Какая скверная картина-то получается! Зелье повиновения, сваренное кем-то из долгоживущих. И тут же появление Янис-Эль в роли супруги отравленного магическим питьем хозяина пограничного замка… Замка, который когда-то построили эльфы, и в котором живут их очень отдаленные, но все же потомки… Но если Янис-Эль была нужна для того, чтобы наверняка после смерти Эйсона прибрать к рукам Дом Несланд, то как с этим вяжется совершенное на нее покушение? Вопросов, как водится, была прорва, а вот по части ответов наблюдался большой и круглый ноль.