Единственная для Барса (СИ) - Караюз Алина - Страница 52

Зарычав, Кир дернулся вперед, но охрана Мастера знала свое дело. Пленника держали крепко.

Услышав шум, Борис вскинул голову. Его виноватый взгляд столкнулся со взглядом Кирилла, и Стромов увидел, как обескровленные губы товарища беззвучно шепнули:

– Прости…

– Да-да, – Андрулеску встретил его движение довольным смешком. – Ты думал, у меня нет аргументов, чтобы заставить тебя сделать то, что мне нужно? Глупец! Такой же, как твой отец. Но знаешь, в отличие от тебя он был настоящим мужчиной.

– Поэтому ты его и убил? – выплюнул Стромов.

В глазах Андрулеску мелькнуло что-то, похожее на жалость.

– Убил? Нет, я здесь не при чем. Твой отец сам загнал себя в ловушку. Его предупреждали, что не стоит злоупотреблять полномочиями, но он был чересчур уверен в себе. Как и ты.

На глазах у Кирилла Бориса заставили пройти через всю палубу к носу и втолкнули в неприметную дверцу на полубаке. Один из конвойных вел пленника, приставив дуло к его затылку.

От Андрулеску не укрылось выражение боли, с которым Стромов смотрел на друга.

– Такого ты не ожидал, я прав? – заговорил Антуан, когда за Борисом захлопнулась дверь. – Думал, что можешь тягаться со мной, ставить условия? Ну что ж, Химнесс и кресло главы в твоих руках, как ты и хотел. А жизнь твоего друга Бориса Тихомирова – в моих. Или мне называть его Борисом Мещерским?

Кир зарычал, чувствуя, как Внутренний Зверь медленно, но верно берет сознание под контроль.

Антуан продолжал, словно не замечая:

– Твой отец совершил ту же ошибку. Решил, что может помериться силами с самой системой. Это в конце концов его и сгубило. Я помню день, когда ему сделали последнее предупреждение, но он остался стоять на своем. Ему дали выбор, но он им не воспользовался. Он мог сохранить место главы, а с ним и семью, но подставил вас всех под удар ради личных амбиций. Ради идеи, которая кроме него никому не нужна. Точно так же, как сейчас делаешь ты.

Он не договорил. Его прервал дикий рев, вырвавшийся из глотки Кирилла.

Точнее, это был уже не Кирилл. Это был огромный белый ирбис полтора метра в длину.

Всего одно мгновение понадобилось ему, чтобы вырваться на волю из плена сознания и подчинить себе тело.

Разъяренный Зверь вышел наружу, и руки конвойных уже не могли его удержать. Оттолкнувшись от палубы задними лапами, он послал мощное тело вперед. Живое оружие, созданное только для одного – убивать.

Грянули выстрелы.

Пули вошли в тело хищника, сбивая его на лету. Ирбис рухнул на палубу, подминая под себя онемевшего главу Химнесса.

Все произошло за долю мгновения. Андрулеску упал, сметенный тяжелым телом. Челюсти ирбиса клацнули в сантиметре от его горла. Извернувшись, Антуан успел всунуть руку между клыками животного. Хлынула кровь.

– Стреляйте! Стреляйте, черт вас подери! – захрипел он, пытаясь спихнуть с себя хищника, обезумевшего от запаха крови.

Еще несколько пуль одна за другой вошли в белый мех.

Ирбис дернулся и затих.

– Снимите его с меня, олухи! – приказал Антуан, возвращая себе хладнокровие.

Поднявшись на ноги, он пнул неподвижное тело. По белому меху ирбиса текли тонкие струйки крови, но раны затягивались буквально на глазах. Еще пара минут – и от них не останется и следа.

Контролируемая биотрансформация.

Повышенная регенерация.

Антуан потер подбородок здоровой рукой, пока вторую ему перевязывал прибежавший на крики врач. Кажется, этот парень оказался с секретом…

Хотя, чему удивляться. В свое время Стромовы были на особом счету у парней в белых халатах. Недаром Мещерский, рискуя жизнью, вернулся на Химнесс и спас этого выродка из лап бунтовщиков. Но как ему удалось все это время скрываться, и как, черт подери, он контролирует оборот?

Алекс Крушевич осторожно приблизился к своему хозяину.

– Мастер, скоро рассвет, – проговорил вполголоса, привлекая его внимание. – Что нам делать?

Андрулеску, морщась от боли, посмотрел на восток, потом глянул на окровавленного мужчину, свернувшегося на палубе в позе эмбриона. Мужчина был гол, вокруг валялись ошметки его одежды.

Мастер цинично скривился:

– Оденьте его, посадите в лодку и доставьте к северной части Тайры. Проследите, чтобы он выбрался на берег и не попал в руки полиции. Он мне нужен живой.

– А что с тем, другим? – Алекс кивнул в сторону полубака.

– Он побудет у нас в качестве гарантии. Чтобы его друг не наделал ошибок.

***

Лику разбудил шум подъезжающего автомобиля.

Повернувшись на бок, она сквозь полуприкрытые веки глянула на часы. Пять утра.

Раковина, подаренная Кириллом, стояла на тумбочке у кровати, слабо отсвечивая в полумраке.

Лика сонно нахмурилась, разглядывая ее. Вчера она так и не решилась раскрыть створки и посмотреть, что внутри. Теперь же ее мысли занял Кирилл. Где он? Он еще не вернулся?

И тут же в предутренней тишине, точно выстрел, раздался звук захлопнутой дверцы.

Сон мигом слетел.

Сев, Лика прислушалась к звукам в доме.

Вот открылась входная дверь. Вот раздалось приглушенное расстоянием ругательство.

Лика узнала Кирилла. И судя по тону, он был очень зол.

Девушка упала назад на подушки, натянула покрывало до самых ушей. Интуиция подсказала: что-то случилось. И если первым порывом было вскочить, сбежать вниз по лестнице и узнать, что произошло, то теперь Лика решила не выдавать себя. Она ждала, что сейчас Кир поднимется по ступенькам и войдет к ней. Пусть он думает, что она спит. Пусть тихонько разденется, боясь ее разбудить, ляжет рядом, обнимет…

Когда шаги раздались совсем рядом, она затаила дыхание.

Скрипнула дверь.

Лика услышала, как Стромов переступил порог и остановился, раздумывая, что делать дальше. Он стоял без движения всего пару минут, а ей казалось, что пару часов. Ожидание достигло предела, все нервы девушки натянулись, пуль участился, в голову ударил адреналин.

И когда она уже хотела открыть глаза, Кирилл с шумным вздохом шагнул в комнату. Дверь за его спиной тихо закрылась.

Лика слышала, как он раздевается, резкими, рваными движениями бросая одежду прямо на пол. А потом матрац рядом с ней прогнулся под весом его тяжелого тела.

– Лика? – его полушепот раздался совсем близко. – Ты спишь?

Она открыла глаза.

Лицо Кирилла было так близко, что в рассветных сумерках Лика увидела собственное отражение в его зрачках. А еще она увидела выражение необъяснимой мэки, написанное у него на лице. Он словно пытался принять решение – и не мог.

– Привет, – слабо улыбаясь, шепнула девушка.

– Я тебя разбудил?

В его голосе она уловила тщательно скрываемую тревогу. И это заставило ее слегка занервничать.

– Нет. Что-то случилось?

Лике хотелось спросить: «Где ты был?» Но она поняла, что не хочет этого знать.

Где бы он ни был, с кем бы он ни был, но сейчас он с ней. Остальное оставим на завтра.

– Ничего, – пробормотал Кирилл, утыкаясь носом ей в шею. Лика довольно улыбнулась в темноту, почувствовав, как самозабвенно он втягивает ее аромат. – Иди сюда.

Но что-то продолжало царапать, не давая расслабиться.

– Звонил Нейман, – вспомнила девушка, когда руки Кирилла уже начали освобождать ее от пижамы, а его горячее обнаженное тело прильнуло к ней. – Он сказал, что ты назначил встречу и не пришел.

– Не получилось.

– А где Борис?

– Разве я сторож моему брату?

Последнюю фразу он произнес отрывисто, зло, с внезапным раздражением. И Лика благоразумно замолкла, подставляя грудь под жгучие поцелуи.

Глава 27

А утром, после завтрака, Кирилл ушел, так ничего и не объяснив. Лика не решилась его расспрашивать. Она заметила, что он почти не говорил ночью и сознательно закрывал ей рот поцелуями, когда она пыталась о чем-то спросить. Да и за завтраком молчал, уставившись в тарелку с таким видом, будто решает вопрос жизни и смерти.

Было ясно – что-то случилось. Лика уже хотела прижать Кира к стенке и заставить поговорить начистоту, но вовремя поняла, что это только усугубит ситуацию. Он не станет ничего говорить, если сам не захочет. Она лишь настроит его против себя, если начнет приставать.