Марья Моревна. В тумане пророчеств (СИ) - Моревна Марья - Страница 29

Но перво-наперво Кощей призвал к себе для разговора Змея, а после уже не смотрел на Елену так сурово, как в первые мгновения. Следом пошел Смеян, а уж после него, пригласили и Елену. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что наравне с Кощеем в разговоре принимает участие и Марьяна. И тут стало заметно, что в первую очередь изменилась она. Это ее аура давила и угнетала Елену, напоминая о чем-то таком, что хотелось забыть.

- Змей рассказал мне, что привело вас в Койград, а Смеян посвятил в ваши успехи на поприще магии, - Кощей слегка улыбнулся, что невероятно ее ободрило. – Теперь меня интересует, насколько долго вы намерены у нас задержаться и по-прежнему ли настроены скрываться от отца?

Елена присела на скамью, которую ей любезно предложили. Руки дрожали от волнения, когда она поправляла платье.

- С вашего позволения я пробуду здесь столь долго, сколько мне разрешите вы. А по поводу отца… я думаю, пока будет лучше поостеречься, но, когда он оставит свои планы в отношении меня, я буду готова открыться.

- Думаю, это вполне можно сделать после свадьбы, - он ласково коснулся руки Марьяны, и ее аура разом потеплела, открыв Елене прежнюю сумасшедшую девчонку, коей она ей всегда и представлялась.

- Вы правильно сделали, что приехали, - неожиданно сказала Марьяна, будто знала, что подвигло Елену так поступить. – Вам здесь нравится?

- Да.

На этом ее отпустили, и Елена вернулась в комнату прислуги. Перешептывающиеся девушки, увидев ее, замолчали и занялись своими делами. Потерпеть еще чуть-чуть, совсем недолго… Все, что ей не нравилось в теперешней жизни, это то, что приходится скрывать свое настоящее имя, таиться и юлить.

Было неудобно сидеть рядом с соседками, которые при ней молчали, будто набрали в рот воды. Да и отчего-то хотелось поговорить с совсем другим человеком. Она вышла в коридор и отправилась к комнате, в которую прежде никогда бы не пошла по своей воле. Постучалась и осторожно приоткрыла.

Марьяна сидела на стуле, развернутая лицом к окну и… спала? Елена шагнула вперед и увидела, что глаза девушки открыты. Она оглянулась на дверь, несмело шагнула еще раз и увидела то, что ей не предназначалось. Глаза Марьяны были открыты и вместо красивых карих глаз теперь вовне смотрела чернота. Вылетела из комнаты пулей и отчего-то спряталась под лестницей.

Понятно, все понятно! Господи, она же почувствовала это с самого начала! Но как такое возможно?! От воспоминаний слезы потекли ручьем, хотя, кажется, ей давно было плевать. Она и сама не понимала, отчего ревет, но остановиться не могла.

Сама не заметила, как рядом кто-то появился – не слышала ни шороха, ни шагов.

- Что произошло? – переполошился Змей. – Кто?

Но она только покачала головой и уткнулась ему в плечо, продолжая рыдать. Он приобнял ее и принялся похлопывать по плечу, как будто родитель, утешающий ребенка. Когда слезы закончились, Елена подняла заплаканные глаза и поглядела на суровое лицо главного стражника.

- Она такая же, как он. Как все эти чудовища.

- Какие чудовища? – нахмурился Змей.

- Вещатели! – словно неразумному пояснила Елена. – Никого ужаснее в жизни не знала.

Змей, услышав это, выдохнул с облегчением.

- А я знал. И дело тут не в магии. Поверьте, обычные люди бывают куда страшней.

Он не выпускал ее из объятий, и Елена смиренно устроилась на его плече. Пусть стражник не понимал ее страхов, но все равно отчего-то было так хорошо и уютно, как даже в отцовском замке никогда не было. Слезы стихли и плечи тоже постепенно перестали дрожать. Казалось бы, ничто не мешало им наконец оторваться друг от друга и разойтись по комнатам, но они все тянули. Змей ласково гладил Елену по плечу, а она вдыхала его необычный аромат. Медово-коричный и еще что-то травяное. Может быть, мята? Никогда еще она не чувствовала его так близко, словно это ее тело, ее запах.

Елена с силой зажмурилась, чтоб прогнать этот дурман, но Змей приподнял ее лицо за подбородок и коснулся губ. Едва заметно… и отпрянул, проверяя реакцию. Но она, словно пьяная, прикрыв глаза, сама к нему потянулась. Ужасно хотелось вновь ощутить его объятия, крепкие и надежные, губы, теплые и сладковатые, словно он только что ел ягоды. Она даже слегка хохотнула, опять почувствовав этот вкус. Ну, а дальше задохнулась от накрывшего с головой счастья.

Глава 37

Как только слова про замужество слетели с языка, повисла тишина. Царевич сначала глядел с вызовом, который вскоре сменился нежностью.

Сдурел он, так шутить!

- Не смешно, - с обидой бросила Василиса и отвернулась.

На глаза навернулись слезы. И кто ему позволил так над ней насмехаться? Совсем у человека совести нет.

- Василиса, - руки Царевича ласково легли на ее плечи. – Вы не так поняли. Я и не думал смеяться. Вы… вы замечательная. Ни на кого больше я и смотреть не могу. А Анастасию я знаю, помню, она выступала в Зимограде, когда еще был жив отец. Я просто решил проверить, чувствуете ли вы что-то ко мне, а она удачно нам встретилась.

Слезы непонятно от чего полились по щекам. То ли от радости, то ли от осознания того, что она попалась на его крючок. И ведь действительно приревновала, хоть и сама тогда не поняла. Так и стояли, оба страшась нарушить момент.

- Вы не сердитесь? – наконец, спросил Иван.

- Нет.

- Позволите мне просить вашей руки у Кощея?

Бережно развернул Василису к себе и заглянул в глаза, пытаясь понять, что с ней происходит.

- Только не молчите. Может, я и предел мечтаний для какой-то девицы, как вы выразились, но я хочу быть таковым только для вас.

- Вы и есть, - тихонько ответила она. – А я та сумасшедшая.

Наконец-то призналась. В том числе самой себе. На душе потеплело.

Царевич после этих слов нежно дотронулся до ее щеки, прижал к себе.

- У вас там лепешки сгорят, - подошла к ним Настасья и весело добавила, глядя на их объятия и проявившийся на щеках румянец. – Так и знала, что про сестру наврали. Ладно хоть сообразила подыграть. Пойдемте к костру, а то всю еду спалите.

***

Остальная дорога пролетела незаметно. Василиса, разомлев, прижималась к Ивану и глядела по сторонам. Наслаждалась тем, что есть, пока это путешествие не закончилось. Все же в дороге присутствует что-то неуловимо прекрасное. Анастасия болтала без умолку, пела им песни или рассказывала страшные истории, так, что они зазвали ее к себе погостить, когда она выполнит работу, и она с удовольствием согласилась. На развилке, где Анастасия должна была повернуть на Семицветье, душевно обнялись и простились, сговорившись встретиться вновь.

Дорога, дорога… чем ближе они подъезжали к Койграду, тем тревожнее становилось на душе. Вернулись ли домой Кощей и Марьяна? Позволит ли брат продлиться их с Иваном счастью? Царевич же, казалось, совсем не тревожился, только прижимал к себе Василису, да время от времени ласково целовал в ушко. У самых ворот шепнул, что любит, и все ее тревоги развеялись, словно туман. К тому же их встречали.

Василиса бросилась на шею Кощею, расцеловала Марьяну и почувствовала себя самой счастливой на этом свете. Все вокруг стало прекрасно и мило сердцу. Ивана тоже поприветствовали, поблагодарили за то, что сберег Василису, и проводили в замок как гостя.

- Отдохни, - улыбнулась Марьяна, провожая ее до комнаты. – С Кощеем вечером поговорите. К нам утром еще один гость пожаловал. Тяжелый был разговор. За ужином при нем все и объявите.

Василиса покраснела.

- Откуда знаешь?

- Чувствую.

- Хорошо.

От усталости, растерянности и счастья даже про гостя не спросила – отправилась спать.

А вечером ее ждал сюрприз. За одним столом за ужином собрались Кощей, Марьяна, Иван, Василиса, внезапно откуда-то появившаяся Елена из Семицветья и тот самый неожиданный гость из Зимограда – колдун Афрон. С Иваном они обнялись, с Василисой сдержанно поздоровались. Зимоградский колдун вместо воинов решил наведаться в Койград самолично, к тому же обсудил с Кощеем какой-то щепетильный вопрос, о котором оба предпочитали помалкивать.