Я твой хозяин! (СИ) - Амарант Кристина - Страница 15

Ничто не было важным кроме нее. Отравила все вокруг, проникла в каждую мысль, наполнила собой. Но избавиться от нее немыслимо, невозможно.

Наама.

Глава 8

Прошло уже четыре месяца с того памятного и жуткого вечера. Андрос был все так же одержим своей пленницей, но он больше не пытался воспользоваться правом господина. И все же демон проводил все свободной время рядом с ней. Сидел у постели, пока она выздоравливала. Выхаживал, заботился, вовлекал в разговор.

Страх, заставлявший цепенеть в его присутствии, не прошел до конца, скорее свернулся, затаился где-то внутри. Демоница помнила о последствиях, поэтому не позволяла себе оскорблений. Молчать в ответ на прямые вопросы она тоже не решалась. Вовлекаясь волей-неволей в разговор, Наама с удивлением обнаружила, что ее хозяин умеет не только приказывать и рычать.

Когда она вела себя почтительно, не дерзила и не пыталась ударить его побольнее словами, он тоже был мягок с ней. Но эта мягкость простиралась точно до границ отмеренных демоном. Стоило нарушить их, как лицо Андроса каменело, а в низком голосе появлялись знакомые рычащие нотки.

Это был знак. Сигнал, что лучше сдать, пойти на попятный. Прежняя Наама не прислушалась бы к нему. Но новая, родившаяся в разгромленной комнате на залитом кровью полу, слишком боялась прямых столкновений и ценила хрупкий непрочный мир. По молчаливому соглашению между ними Андрос не давил слишком сильно, а Наама подчинялась его требованиям.

Они гуляли в саду. Обедали и ужинали в столовой вместе. Когда в Грейторн Холл прибывали гости, Наама встречала их, выполняя обязанности хозяйки. Вовлекала в разговор, составляла компанию за партией в вист или бильярд, не рискуя при этом блистать, оттягивая на себя все внимание, как было раньше. И по первому сигналу со стороны хозяина уходила, оставляя мужчин вести скучные деловые разговоры. Послушно и молча — без капризов, без обид.

Почти идиллия.

Требования ди Небироса включали прикосновения. Когда откидывал в сторону волну черных волос, чтобы застегнуть свой новый подарок — бриллиантовое колье. Или обнимал за плечи на прогулке под предлогом защиты от вечерней прохлады.

В такие минуты она почти физически чувствовала исходящее от демона яростное тоскливое желание. Первое время Наама пугалась и замирала от ужаса. Хозяина это злило, а его злость пугала ее ещё сильнее.

Но шло время, память о его жестокости истиралась. Она уже не вздрагивала и не каменела всем телом, почувствовав, как Андрос берет ее за руку. Или проводит медленно кончиками пальцев от запястья к ямке на сгибе локтя.

Он приручал ее. Приучал исподволь, постепенно — к себе, своему присутствию, к тому, что ему дозволено прикасаться, трогать. Приучал к послушанию. Порой в душе просыпалась прежняя Наама, и тогда ей хотелось взбрыкнуть, но останавливала память об уроках прошлого и страх снова начать войну.

Прикосновения ди Небироса всегда были терпимы, а иногда даже приятны. И Наама сдерживала порыв отстраниться, ценя его ответную сдержанность. Он хотел ее, хотел безумно — это читалось в расширенных на всю радужку зрачках, в прерывистом дыхании и напряженной фигуре демона. Хотел, но не шел дальше, стараясь не давить слишком сильно.

Голос разума подсказывал: долго так не может продолжаться. Однажды его зависимость, звериная тяга к ее телу, выплеснется наружу. Наама знала: если она хочет избежать насилия, нужно отдаться на своих условиях, самой сделать первый шаг…

Но она не могла. Поэтому просто ждала неизбежного, с обреченностью смертника.

Наама сразу поняла, что сегодня будет серьезный разговор. В последнее время она научилась удивительно хорошо предугадывать настроение своего хозяина.

Они поужинали вдвоем в малой обеденной зале. Лайлы не было, как не было и все эти месяцы. Демоница не удивилась бы, узнав, что в роскошном немного вычурном особняке не было никого, кроме них двоих и человеческих слуг, похожих на безмолвные тени.

— Я долго думал о том, что происходит, — Андрос положил приборы на стол и отхлебнул вина, не отрывая от нее взгляда. — Глупо лгать себе: ты слишком важна для меня, Наама. Мы неправильно начали, с войны. Давай попробуем по-другому. Я больше не возьму в руки плеть и не стану колоть экстазон. Ты в ответ станешь послушной.

Демоница недоумевающе посмотрела на своего хозяина. Разве она и так не послушна? Да она просто образец послушания и покорности!

— О чем ты?

— Я хочу тебя. И ты это знаешь.

Она вздрогнула.

— Нет!

По лицу ди Небироса пробежала тень, как всегда, когда он гневался. Он тяжело выдохнул сквозь зубы.

— Да, Наама! Ты — моя, и я хочу тебя. Я дал тебе время восстановиться, забыть все.

Что же — она знала, что когда-нибудь этот день настанет. Просто старалась не думать о том, что однажды все вернется на круг принуждения, ненависти и искусственно навязанной похоти.

— Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо, — продолжал Андрос, и Наама с удивлением различила в его всегда жестком и властном голосе умоляющие нотки. — От тебя не потребуется ничего. Просто не сопротивляйся, расслабься. Это твоя часть сделки.

Расслабиться?

Она фыркнула. Демон сделал вид, что не услышал.

— Я не прошу любви, просто усмири ненависть. Раньше когда я тебя брал, у меня было ощущение, что я тебя наказываю.

Наама не сдержала горький смешок.

— Так и есть.

Он не взбесился, как она ожидала. Просто посмотрел на нее внимательным пристальным взглядом.

— В твоих силах прекратить это. Нам не уйти друг от друга. Но мы можем заключить мир.

Прежняя Наама расхохоталась бы в лицо в ответ на такое предложение. Всякий раз, когда Андрос не оглушал ее наркотиком, она боролась телом и душой, не желая получать удовольствие в постели с врагом. Даже если не вырывалась, то цепенела и сжималась, демонстрируя отвращение.

Но она устала от войны, ненависти. И слишком жива была память о боли, унижении, ледяном дыхании смерти. Возможно, отец не понял бы ее, возможно, осыпал проклятьями, но постояв на краю, Наама поняла, что хочет жить.

И она все равно не чувствовала в себе больше сил сражаться с ним. В глазах закона ди Небирос был ее хозяином. Имел право взять, наказать строптивую рабыню, как пожелает.

Это были новые, какие-то незнакомые, чужие мысли. Они напугали.

— Ты увидишь, что секс со мной может быть совсем другим. Все может быть другим, На-а-ама.

Звук его голоса вырвал из горестных раздумий. Наама поняла, что так и сидит молча, понурив голову, пока Андрос ждет ее ответа ее со смесью отчаяния и надежды на лице.

— Я согласна. — выдавила она.

Очень хотелось заплакать.

Он пришел тем же вечером, и в первое мгновение Наама почти обрадовалась, увидев своего мучителя на пороге. Если секс с ним — оплата за спокойную жизнь, проще заплатить сразу.

Но сразу вслед за радостью вспомнился Андрос, потерявший человеческий облик, смесь боли, беспомощности и похоти. Демоница вздрогнула и невольно отшатнулась. Ди Небирос, верно угадавший причину ее страха, стиснул зубы так, что желваки заиграли под кожей. На секунду ей показалось, что он уйдет…

— Мы же договорились, На-а-ама.

— Да, — она закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, изгоняя испуг. — Просто это… оно сильнее меня. Я уже… сейчас…

Страх медленно отступал. Помогло, что место было другим — взамен частично разгромленных Андросом покоев, ей выделили новые, в южном крыле дома. Эти стены не помнили унижения и насилия.

Пока Наама боролась с собой, демон прошел через комнату к мини-бару. Извлек два бокала для бренди и бутылку «Турвазьера» пятидесятилетней выдержки. Придирчиво осмотрев посуду на предмет пылинок, довольно кивнул и плеснул немного темно-янтарного напитка. Наама шумно вдохнула, втягивая изысканный аромат. Странно, но вид потемневшей от времени бутылки успокоил.