Капитан поневоле (СИ) - Грог Андрей - Страница 45

Матросское жалованье, обычно, складывалось из расчёта того, что человек может на него месяц прожить в недорогой припортовой гостинце и при этом неплохо питаться, иногда позволяя себе выпивку. Но учитывая, что большую часть времени моряки проводили в плавании и на «казённых» харчах, то деньги получались достаточно свободные. Кто-то их проматывал в тавернах, а кто-то откладывал хотя бы часть. Его команда получала двойное жалованье, а потому чувствовала себя королями.

Утром купили обычную подзорную трубу, дающую неплохое увеличение и надёжно изготовленную. Вернулись на корабль, и вышли в море. Больше посещать гавани Саша не собирался. Впереди было почти тысяча сто миль пути, которые при дующем с боку ветре с юго-востока можно было преодолеть за девять дней. Но на море, да ещё и на такие расстояния, загадывать опрометчиво. Когда миновали берега Глафиара, слева всегда были Кандийские (Курильские) острова, расположенные в основном не так уж и далеко друг от друга. Гликея исправно выполняла обязанности штурмана, ведя свой журнал, и отмечая пройдённый путь на карте, сверялась по береговым ориентирам. Надобности в наблюдениях по приборам не было.

Эта идиллия так и могла бы продолжаться до самого конца, если бы им не помешали обстоятельства, которые на море случаются с завидной регулярностью. Обстоятельства имели вид облегчённого люгера курьерского типа, вышедшего им наперерез из-за небольшого островка, который Гликея с трудом опознала в подзорную трубу. Если она не ошиблась, то на этом небольшом клочке суши была всего одна рыбацкая деревня, и входил он в состав республики, объединявшей большинство Кандийских островов. Она являлось довольно рыхлым и символическим объединением, существующим на политической карте только потому, что более могущественные соседи ревностно следили, прежде всего друг за другом, и старались не допускать слишком большого усиления конкурентов. Здесь проходил очень оживлённый торговый путь, поэтому от пиратов его регулярно чистили, но они с настойчивостью сорняков в огороде появлялись снова, устраивая временные стоянки на малонаселённых островах. На корабле был поднят флаг республики, что, конечно, вводило в заблуждение, но поведение настораживало.

– Может он в море идёт просто? – Спросил Саша у Коиса, стоявшего рядом.

– А что ему там делать? – Удивился бывалый моряк. – У него трюм меньше нашего. Океан он в любом случае не пересечёт – вся команда с голоду передохнет. Он к нам идёт. И угол грамотный выбрал, как раз на пересечение.

– Но если у него трюм меньше нашего, значит и народу меньше. По пушкам в лучшем случае то же самое. На что он рассчитывает? – Интересовался Саша, всё ещё надеясь, что поведению встреченного корабля есть безобидное объяснение.

– Меньше, если идти в нормальное плавание. А если сидеть на берегу и ждать добычу, то продовольствия можно вообще не брать, а весь трюм набить головорезами, как селёдку в бочку. Да, их там и сотня может быть. Но это вряд ли, конечно – идёт слишком легко. Но полсотни запросто, и без потери хода.

– Не такое уж и большое преимущество. Ясно же, что мы будем защищаться в любом случае, а значит, потери будут огромные. Или они надеются, что мы сдадимся?

– Капитан, сдаваться нам нельзя ни в коем случае, потому что живых они, как правило, не оставляют. А свои жизни не ценят. Или каждый надеется, что именно он выживет. Это если там просто народ отчаянный, возможно, из местных. Но могут быть и отборные головорезы, против которых у нас вообще нет шансов. Они и вдесятером нас, как котят раскидают. Мы, конечно, все умеем тесаками махать, но против настоящих волков не выстоим.

– На берегу ждали, говоришь? А куда же смотрят местные власти? Они что, не знают, что творится у них под носом?

– Может и не знают. Местных-то они не трогают. Встали на якорь в бухте, наблюдателей на скалу, и ждут. Покупают у местных провизию, платят за неё, ведут себя вежливо. С чего рыбакам жаловаться на них? А как увидят подходящий корабль, так и выходят в море. А может у них тут и второй корабль есть, побольше, где всё продовольствие и собрано. Эти налегке загоняют, паруса рвут, а большой корабль потом догоняет, и добивает.

«Знакомая практика» – Подумал Саша, вспомнив, как Кордил с помощью бригантины легко уничтожил пиратскую шхуну.

– Ладно, попробуем уйти. – Объявил Саша. – Если успеем дотянуть до ближайшего города, то, надеюсь, там они нас не посмеют тронуть. Разворачиваемся на обратный курс!

Моряки забегали по палубе, благо, что мачты были невысокими, и управляться с парусами можно было снизу, не залезая наверх. Убрали прямые, заложили крутой поворот. На встречном ветре косые заполоскались было, но инерции судна хватило, чтобы завершить разворот, и поймать ветер уже с другой стороны. Судно набрало ход, и пошло в бейдевинде. На палубу выскочила Гликея.

– Почему развернулись? Опять что-то забыли, капитан? – Спросила она шутливо.

– Мы нет. А вот они – да. – И с этими словами Саша указал на неизвестный корабль вдалеке, так же поменявший курс, и устремившийся за ними в погоню. Девушка побледнела. С пиратами она уже была хорошо знакома.

Пока непонятно было, догоняют ли их. Все смотрели за корму, пребывая в мрачных раздумьях. Ход у них был хороший, трюмы слабо загружены, поэтому был серьёзный шанс успеть дойти до относительно крупного города с фортом, и встать под его защиту. Но вскоре и эти надежды разбились вдребезги. Из-за другой оконечности острова им наперерез выходил ещё один корабль, намного больших размеров. Присмотревшись, Саша определил его, как пинас – крупный, некогда торговый корабль, способный, тем не менее, нести серьёзную артиллерию. Судя по всему, это и был базовый корабль, о котором говорил Коис. Проскочить мимо него прежним курсом явно не успевали, а просто доворачивать влево значило потерять ход – так круто к ветру идти было невозможно. Пришлось поворачивать на восток, и направляться прямо в океан, в надежде скрыться там в темноте.

Лёгкому кораблю пиратов было бы логично пойти им наперерез, но тогда они вставали прямо против ветра, поэтому они лишь слегка подправили направление, чтобы выйти им на след. Примерно в ту же точку нацелился и пинас, только с другой стороны. Он, конечно, безнадёжно отставал, но всё же отрезал путь на юг, где и были ближайшие города. Когда же пиратский люгер лёг на их курс, то вскоре стало ясно, что он идёт быстрее, и если ничего не произойдёт, то догонит.

Часть экипажа стояла на палубе, кто-то спускался в трюм, и отдыхал там. Морская гонка под парусами дело долгое, расстояние сокращается медленно, можно десять раз всё обдумать. Саша стоял на корме, и периодически поглядывал на преследователей в трубу. Чуть в стороне Сергей вцепился руками в борт, рядом находилась Гликея, уже прикрепившая абордажный тесак себе на пояс. Подумав, Саша решил постепенно заворачивать на север, и отдал распоряжение рулевому. Тот слегка подправил рычаг, снова зафиксировав его ремнями. Потом слегка подправили паруса. Скорость немного увеличилась. Преследователи не сразу заметили манёвр, с небольшим опозданием отреагировав на него корректировкой курса. А значит, беглецам удалось отодвинуть немного время решающего столкновения, и увеличить шанс скрыться в темноте. Пинас отставал всё больше, что немного радовало, потому что попадать под его пушки, которые могли оказаться и шестнадцатифунтовыми, как уверял Коис, совсем не хотелось. Саша спустился в трюм, и поинтересовался у кока, что на обед. Тот не подвёл. Не смотря на то, что был прекрасно в курсе происходящего, готовил еду – уху из пойманной на рассвете рыбы, и кашу. Несколько матросов в трюме мрачно точили оружие. Всем этим людям уже приходилось сталкиваться с пиратами, после чего они потеряли свой корабль. История повторялась.

После обеда расстояние сократилось настолько, что уже можно было рассмотреть выражение лиц на палубе преследователей в подзорную трубу. Случилась и классическая сцена, когда два капитана смотрят друг на друга через окуляры. Пират, убедившись, что он в поле зрения, отставил трубу от глаза, и, скорчив зверскую рожу, провёл большим пальцем по горлу. «Позёр» – мрачно подумал Саша. А ещё он пытался посчитать, сколько людей у противника на палубе. Выходило не так уж и много – человек двадцать всего. Но кто-то мог сидеть и в трюме. Сколько пушек по бортам, с этой позиции было непонятно, но на носу было две, скорее всего трёхфунтовки.