Семь кругов яда (СИ) - Юраш Кристина - Страница 45

Он вздохнул, нежно глядя на меня.

- … она-а-а-ально, - мурлыкнул принц гадский, наслаждаясь звучанием этого слова. 

- Ты что? Издеваешься? – вспыхнула я. У нас даже на собраниях не было такой тишины. – Когда это было? 

- Когда ты меня нога-а-ами с  дива-а-ана оттолкала! Сплю я, зна-а-ачит, сплю-ю-ю, лежу на кра-а-аюшке… А потом чувствую, то по-о-ол  поднима-а-ается… Причем бы-ы-ыстро… Ба-а-ац! И мы слились с ним в до-о-олгом поцелу-у-уе! – томно вздохнул гениальный директор.  - У меня доста-а-аточно то-о-олстый наме-е-ек? 

- Не умеешь ты намекать! Ой, не умеешь! – парировала я, понимая, что за такую шутку можно легко кубарем скатиться по карьерной лестнице в подвал безработицы. – Две минуты намека и фисе! Зато пафоса, пафоса! Иногда даже вопрос не стоит! 

- Что ты хо-о-очешь от ста-а-арого, больно-о-ого челове-е-ека? – пожал плечами Эврард, ничуть не обидевшись. – Кто хочет подро-о-обностей – пусть прихо-о-одит на собра-а-ание!

- Знаю я этого старого, больного человека! А потом на развалинах часовни… - усмехнулась я. 

- Ты хочешь сказа-а-ать, что я – разва-а-алина? Я – разва-а-алина? – зеленые глаза нехорошо сощурились в мою сторону. Структура сделала несколько шагов назад, освобождая место для будущей воронки. 

- Зря ты так, - прошептал мне одноглазый. – Прощай, цветочек… 

Я что-то не поняла? Что значит «прощай»? 

- Разва-а-алина… - повторил Эврард, скорбно поджимая губы. – Все с тобой поня-я-ятно…

- Эврард, - я вообще ничего не понимала. – Ты чего? Что я такого сказала? 

Но он обиделся смертельно и покинул зал. 

- Везучая, - принц Эрик похлопал меня по плечу своей медвежьей лапой. - Тут и за меньшее в порошок стирали! 

- Собирайте всех лидеров! – глухо произнесла я, гипнотизируя дверь. – Будем решать, как быть!

Я просидела в кабинете, составляя повестку дня и тщетно пытаясь найти свою вину. Где я только ее не искала, но кристально чистая совесть разводила руками, мол, нет ничего! 

- Цветочек! – в дверь бабахнули кулаком так, что чуть не вынесли ее вместе с петлями.  – Все пришли. 

Я взяла бумаги, расправила плечи и приготовилась поднимать боевой дух команды. Спустившись по лестнице, я увидела, как в холле раскинулся полевой госпиталь. Перемотанные тряпками, подволакивающие ноги, показывающие друг другу выбитые зубы и синяки, лучшие представители структуры обильно жаловались на произвол. 

- У меня два жуба выбили!– хныкал бородатый мужик, а рядом охала какая-то женщина, баюкая руку в косынке.  – Как накинутфя! Как накинутфя! 

Почему-то в этот момент мне захотелось дать задний ход, но меня уже заметили и посмотрели на меня с некоторой неприязнью. 

- Фто проифходит? – возмутился беззубый. – Фто творитфя! Я уфожу! Мне ждоровье дорофе! 

- Разбойники! – выла сиреной женщина с финалом под глазом. – Так я и знала! Вот как чувствовала, что обманут! 

Голоса сливались в один жалобный вой.

- Успокойтесь! – приказала я, чувствуя, как внутренности делают кульбит. – Я прошу вас, успокойтесь! Все в порядке! Все под контролем! 

- Ыыыыы! – возмущались активисты, показывая где конкретно их недолюбили. 

- Вот! – мне показали спину, на которой сохранились следы плети. – Недолюбили? 

- Хорошо, конкретно вас – перелюбили! – в горле пересохло. Структура рушилась на глазах, и судя по уверениям, никаких денег им уже не надо! 

- Мне обещали дом сжечь, если я еще раз кому-нибудь что-нибудь предложу! – слышался визгливый женский голос. В меня полетел каталог. 

- … а потом как хлоп! Очнулся я в канаве! – басил кто-то, пока стоящий передо мной мужик размахивал руками, как шашлычник, забывший спрей от комаров. 

- Успокойтесь! Сейчас все решим! Я придумала, как мы… Эй! – возмутилась я, глядя на то, как народ под руководством какого-то мужика, устремляется к выходу. – Сетевой – это образ жизни! 

- Нездоровый, надо сказать, - закивал Носач, подходя с бумагами. – Это – провал. Я говорил Эврарду, что ему не дадут выйти на рынок. Говорил! А он мне что? А куда-а-а они де-е-енуться? Я ему говорил, что он начал опасную игру? Говорил! А он мне что? А что-о-о они мне сде-е-елают! Они мо-о-огут упасть и уку-у-усить меня за-а-а ногу! 

Я нервно отмахнулась, следя за тенденцией. Срочно требовался Терминатор, чтобы остановить массовую терминацию. 

- А у нас изменилась мотивация! – бодренько начала я. – Теперь с продажи на десять вы получаете не одну, а две монеты! Например, вы продали на десять золотых! Два золотых ваши! А еще у нас скоро появится коне-бонус! При обороте в пятьдесят золотых вы получаете коня на выбор! А еще у нас появились лидерские бонусы! Если ваша структура делает оборот в сто золотых, то вам сверху дают пять! И путешествия! Мы как раз разрабатываем туристические маршруты! За счет компании! У нас тут будет круиз! 

- Лодку свою нужно иметь? – уточнила какая-то женщина под сорок, нахмурившись и пытаясь оценить наши преимущества.

- Пока да, но мы что-нибудь придумаем! – отмахивалась я, глядя, как все остановились и обдумывают выгоды. Некоторые даже стали загибать пальцы, пытаясь прикинуть прибыль.  Я слегка подуспокоилась, чувствуя, что не зря просидела три часа над новым маркетингом. Почему-то слово «круиз» всех очень заинтересовало, поэтому забыв про раны и про боль, меня засыпали вопросами.

- Мы построим корабль и … - вдохновенно описывала далекое будущее я, представляя как самолично спускаю на воду какой-нибудь «Непотопляемый», разбивая об него все мечты на возвращение.

- Не кора-а-абль, а гале-е-еру! – послышался знакомый голос. – И вы будете выгреба-а-ать! Никаких бо-о-онусов! Кому не нра-а-авится – марш отсюда! 

- Ты что творишь? – мои глаза округлились. – Эврард, ты что делаешь? Я их еле удержала!

- И никаких побла-а-ажек! А то раската-а-али губу! – продолжал Эврард,  превращая нашу фирму в ЧП «Кидалово». – Совсе-е-ем обнагле-е-ели! Цвето-о-очек не согласова-а-ала со мной все измене-е-ения, так что это не счита-а-ается! 

Большинство поползло к выходу, проклиная тот день, когда стали частью нашей дружной и молодой «команды».

- Ты зачем это делаешь? – я занервничала, глядя на Эврарда, который стоял с смотрел на спины моей структуры. – Ты что? Обиделся? Ты сам мне говорил, что я имею право изменять условия, если это будет выгодно для компании! Это даже в договоре прописано! 

- Я то-о-оже уме-е-ею изменя-я-ять условия, если это вы-ы-ыгодно компа-а-ании! – ответили мне, глядя на меня с нехорошим прищуром. 

- Ты обиделся на «развалину»? Это – шутка. И к тебе она не имела никакого отношения! Ты еще молод и энергичен, так что отдай плед дедушке, очки бабушке и вон из дома престарелых! – с укором посмотрела я на страдания тонкой душевной организации. Эврард молчал, глядя на меня холодным, директорским взглядом.

- Иди за мной. Сейчас наказывать буду. За самодеятельность. Сейчас тебе прилетит такой сандаль, что мало не покажется! – спокойно и холодно усмехнулся он. 

Ага, кажется, я знаю, даже какого размера!

Я хотела взбрыкнуть, но молча поплелась за ним, собираясь в голове десяток веских аргументов, которыми буду отбиваться. Я сопела, как стадо ежей, с прищуром глядя на высокий силуэт, шествующий впереди меня. Гордо вскинув голову, как партизанка, которую ведут на допрос, запасшись слюной, чтобы в нужный момент плюнуть в лицо этому гению бизнеса,  который одним движением руки разрушил плод моей кропотливой работы, я шла, сжимая кулаки. Сейчас-сейчас! Если меня сейчас собираются макать, как котенка в его авторские продукты жизнедеятельности, то будьте котенком до конца. Пусть потом начальство отстирывает свой коврик! 

 - Проходи, цвето-о-очек! – передо мной гостеприимно открылась дверь. Где-то среди мебели затаились неприятности, готовые в любой момент броситься на меня и покусать.  Я подозрительно осмотрелась, пытаясь понять, откуда ветер дует.

А ветер дул со стороны стола, где стояла бутылка и два бокала. Дверь мягко закрылась, а полумраке вспыхнули свечи.