Чёрный вдовец (СИ) - Успенская Ирина - Страница 69

Ох. Что с ней творится? Никогда раньше она не реагировала так на мужчин, даже когда была безумно (и безмозгло) влюблена в красавчика Влада! А с Людвигом… Великий Ктулху, радоваться ей или бояться? Ведь если он поймет, что она рядом с ним становится обыкновенной влюбленной дурочкой, он же…

А что он сделает?

Никаких идей, что он такого ужасного сделает, не появилось. Зато снова послышалось жалобное: «Мама!»

– Магда! Посмотри, ушел? – шепотом велела Ринка.

Та высунулась за дверь и так же шепотом доложила:

– Ушел.

– Тогда я в лабораторию. Если придет, скажи… – Ринка задумалась, чего бы такого соврать Людвигу, но в голову так ничего и не пришло. По крайней мере, умного.

– Скажу, вы пошли в сад, воздухом дышать, – пришла на помощь Магда. – Вот, шалю пуховую возьмите, там прохладно.

– А слуги не увидят?

– Если через кухню не пойдете, то и не увидят. Сейчас все суетятся вокруг фрау Шлиммахер. Ох, видели бы вы, как она эту гадость рогатую по кухне гоняла, а достать не могла! Вот только пирогов жаль. Вкусные у ней пироги. Мадам, а мадам? А чем вы дракононяку кормить станете? Я слыхала, их конопелью кормят, только они ж наверное траву-то жевать не станут, чай, не коровы какие.

– Точно! Я ж не знаю. Давай книгу о драконах! – решительно скомандовала Ринка. Действительно, чем кормить малыша?

Магда радостно побежала в будуар и вскоре вернулась с книгой.

– Тяжеленная! – Книга громко шлепнулась на стол. – Вот бы у нас в школе такие толстые были, чай бы Дитер не лез ко мне под юбку. Раз по белобрысой голове треснула, и все.

– Убила бы, – закончила за нее Ринка, листая плотные пергаментные страницы.

– Не-а, – Магда присела напротив и подперла щеки кулаками. – Не убила бы, – вздохнула она. – Книгу бы пожалела, а как камушки повылетают?

Логику Магды Ринка иногда понять не могла.

– Слушай, а что это адъютант Людвига на тебя так хитро косится, – листая старинный фолиант, спросила она. – Заигрывает?

– Ой, ну вы скажете! Он человек взрослый, самостоятельный, куда ему этими глупостями заниматься? Он такой… основательный, как эта книга. Мобиль водит! Будет он заигрывать! Он меня сразу предупредил, что жениться хочет, и подходит ко мне со всяческими сурьезными намерениями.

– А ты?

– А что я? Я может, только жить начала, всякие ее, жизни, прелести почувствовала. Как я вас покину? Вы же без меня враз с голоду помрете! Вот сегодня, небось, на этом своем приеме голодали, а тут еще и пирогов нет. А драконяку как бросить? Нет, рано мне еще взамуж! Вот Фубиржа подрастим, там и решу.

– Фаберже, – поправила ее Ринка. – О, слушай! Нашла я: «…а чтобы юный дракон был силен и не боялся огня, в первое кормление мать дает ему пережеванные листья конопляного растения. До месяца дракончики пьют материнское молоко». Все, больше ничего нет про кормление.

Ринка захлопнула книгу и посмотрела на густой вечер за окном. Идти на поле за коноплей было страшно.

– А… – Магда тоже посмотрела в окно и вскочила, загородив его собой. – Не пущу! Вдруг на вас там чудище водяное нападет! Вот честное слово, если в окно полезете, заверещу! – Магда уперла руки в бока и вдруг прикусила губу, словно о чем-то вспомнила. – Ой, мадам, а давайте я сама схожу. Ежели оно меня сожрет, небось подавится!

– Тебе тоже нельзя одной.

– Так я не одна, – Магда спрятала руки по фартук и смущенно хихикнула. – Меня герр Мюллер страсть как уговаривал на мобиле с ним вечером покататься. Он его на озеро мыть погонит. А там возле того озера конопля-то и растет, не даром ящеры на него летали. Я и нарву охапку!

– Но если приставать будет, сразу скажи, что его светлости нажалуешься!

– Ой, ну что вы! Он знаете какой? Деликатный и обходительный, во!

– Ага, знаю я их, деликатных, – с напускной строгостью сказала Ринка и залилась жаром, вспомнив деликатного и обходительного Людвига. И стол в его кабинете.

Чертов некромант! Деликатный! Чтоб его!..

Зло подхватив шаль и пригрозив хихикающей Магде пальцем, Ринка поспешила прочь из комнаты. Надо заняться делом, там Фаберже совсем один, а она тут обходительных мерзавцев вспоминает. А вот если бы мелочи чешуйчатой не приспичило вылупляться сегодня, она бы… она бы…

Прижав ладони к пылающим щекам и героическим усилием воли заставляя себя идти в сад, а не на голос Людвига, доносящийся с кухни, Ринка прибавила шагу. Все, хватит думать черт знает о чем. Пора вспомнить о том, кого приручила.

В лаборатории ее встретила возмущенная Собака. Грозно мяукнула и побежала к коробке.

«Мама пришла! – заверещало у Ринки в голове. – Я хочу на свет».

– Ну так вылезай, – сказала Ринка вслух, погладив яйцо и нащупав горячие, чуть влажные трещинки. – Давай, малыш, клюнь скорлупу.

Яйцо под ее рукой едва заметно повозилось и горестно вздохнуло.

«Мама!..»

– Ладно, я могу тебе помочь, если сам не справляешься. Обо что ж тебя тюкнуть?..

Подняв яйцо двумя руками, она занесла его над углом стола.

«Ай, щекотно! – заверещал малыш и завозился активнее. – Я сам, я сам!»

А кошка возмущенно заорала, высказывая все, что думает об этой глупой двуногой. Ринка даже не удивилась, что ее понимает, не до того было. Она осторожно положила яйцо на стол, застеленный простыней, и оно тут же треснуло поперек, распалось на неровные половинки и…

Встряхивая непропорционально крупной головой, из скорлупок выбрался мокрый дракончик.

– Йо-хо! – взвизгнула Ринка. – Моя ты лапочка! Вылитый Петенька после бани!

Дракончик чихнул, расправил влажные перепончатые крылья и энергично ими замахал, брызгаясь и вертя головой.

– Мяу! – истошно завопила кошка и запрыгнула на стол.

В мяве Ринка отчетливо услышала: «Не упади, мелкий!» – но ей было не до кошкиных странностей.

Кошка прижала Фаберже лапкой и начала тщательно вылизывать, он нахохлился как большой воробей и притих, закрыв выпуклые глаза. А Ринка с восхищением рассматривала своего питомца. Темно-синий, с полупрозрачными треугольными крыльями, слишком большими для его тела, длинной шеей и вытянутой головой, он совершенно не походил на красавца дракона, гордо реявшего в небе Виен. Больше всего Фаберже напоминал гусенка. Странного такого и немного страшненького гусенка. Но такого милого!

«Я некрасивый?» – мысленно всхлипнул он, не в такт разевая розовую пасть, полную зубов-иголочек.

– Ну что ты! Ты у нас самый красивый! А станешь еще красивее!

«Мама не врет?»

– Мама никогда не врет! – сказала Ринка чистую правду и подумала, ведь когда-нибудь его найдут настоящие драконы, и что тогда?

«Папа за мной прилетит! – тут же отозвался Фаберже, и получил лапой по хвосту, чтобы не дергался. – А мама моя ты!»

– А настоящая где?

«Нету, – Ринке показалось, что дракончик пожал плечами, хотя на самом деле он этого не делал. – А как меня звать?»

– Петечка Фаберже!

«Это смешно?»

– Ты что, это очень почетно! Петечка знаешь, какой умный? Он даже во время сек… сна может умножить корень на число! А Фаберже – очень благородная фамилия. Почти король! Даже важнее!

«А ты меня с Людвигом познакомишь? Я ведь его наследник, да?»

Ринка осела на стул, представив лицо мужа, когда она представит ему Петюнечку.

«Ваша светлость, знакомьтесь, Петя Фаберже, ваш наследник. Немножко в чешуе, но вы и сами того… немножко…»

Пришлось зажать рот ладонью, чтобы не слишком громко смеяться.

«Ты надо мной смеешься?» – обиженно спросил дракончик.

– Нет, малыш. Над собой. А откуда ты знаешь про Людвига? Откуда ты вообще так много знаешь?

«Ты сама рассказывала. И Магда тоже. Она много рассказывала, когда на руках носила. А где она? Она моя нянечка?»

– Твоя нянечка Собака! А Магда…

«Она не Собака, – дракончик засмеялся, и мысленно, и реально: скалясь и подергивая крылышками. – Она Агна, папин фамильяр! И мой тоже! Она очень умная и говорит с тобой, пока я не научился сам. А я только родился и хочу на ручки!»