Мой невыносимый босс (СИ) - Старр Матильда - Страница 36

Как ни странно, он действительно выглядел счастливым. Но это же не повод прекращать расспросы!

— И это никак не связано с нападением на Алевтину?

— С каким нападением? — удивился Костик.

И тут же, отвлекшись от беседы с Максом, к нам повернулась Ришка. Ее большие глаза разве что на лоб не лезли.

— На Алевтину что, напали?!

Да уж, господа сыщики, что-то вы совсем мышей не ловите, все главные события каким-то удивительным образом прошли мимо вас. Впрочем, будет лучше, если подробностей о нападении на Алевтину они так и не узнают… Моя близость к месту преступления — вовсе не то, что нужно обсуждать в этой компании.

— Да, вроде как в ее офисе… Она теперь в больнице. Да это громкая история, в новостях было…

Насчет новостей я не уверена, конечно. Хотя вполне могло и быть.

Как все странно сложилось! А ведь Костик обязательно бы узнал о нападении, если бы в тот момент не ехал сюда — к свежему воздуху и сериалам.

Макс посмотрел на меня пристально. Кажется, он собирается что-то сказать. Только этого не хватало! Что если он сейчас возьмет да и начнет выдавать подробности этой истории своей бывшей секретарше.

Но он промолчал. И не просто промолчал. Он красноречиво посмотрел на часы.

— Что-то мы засиделись. Спасибо за ужин, за гостеприимство, но пожалуй нам пора.

Куда это нам пора? Я хотела было возмутиться. В конце концов, я еще не получила ответов на столько вопросов! Но что-то во взгляде Макса было такое, что спорить расхотелось.

— Как скажете, Максим Геннадьевич, — я наконец вспомнила, кем я тут на самом деле являюсь. — Риш, ты едешь с нами?

— Нет, — кажется, теперь она смутилась, — я останусь.

Судя по тому, как переглянулись эти двое, Костик не зря прятался от своей бывшей.

Ясно. Значит, все просто. Странности вообще зачастую имеют очень обычное и обыденное объяснение. Моя подруга просто решила поиграть в сыщика, поменяла работу и завела роман с парнем, у которого полно своих тараканов.

— Ладно, воркуйте, голубки, — улыбнулась я, и мы с Максом, попрощавшись, вышли из дому.

Мы сели в машину и тронулись. И только после этого Макс сказал:

— Я хочу, чтобы как можно скорее ты собрала свои вещи и переехала жить ко мне.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы до меня дошел смысл этих его слов. И даже после этого я смотрела на него подозрительно: не оговорился ли? А может, мне показалось?

— Прости, но я не планировала ничего такого… — с сарказмом произнесла я.

— Кать, будь серьезней, пожалуйста. Я вспомнил, кто мне рассказал о том, что лучшие секретари — выпускницы Алевтининых курсов.

Я посмотрела на него вопросительно, но кажется, уже знала ответ.

— Твоя подруга, когда притворялась моим секретарем. Она мне все уши об этом прожужжала! Знаешь, ненавязчиво так. Сделает какую-то глупость, а потом: «Я же не идеальный секретарь!». Или я прошу ее задержаться после работы, а она: «Такого даже от Алевтининых секретарей не требуют, а уж от простых…». Ну и что-то в этом же духе. После третьего-четвертого раза я уже стал знакомых расспрашивать, что же это за рассадник сверхчеловеков.

Вот, значит как. И снова Ришка — под подозрением. А я снова в растерянности.

— А почему ты сейчас у нее не спросил?

Он пожал плечами:

— Не знаю. Что-то мне показалось, что правду она не скажет.

Думаю, ему правильно показалось…

— Но зачем ей это?

Возможно, от ответа на этот вопрос зависело многое. Макс задумался. А потом выдал вполне приличную версию.

— А может быть, она хотела, чтобы ты у меня работала? Сама увольняется, а свой человек рядом есть. Вы живете вместе. Спросила: как там дела на работе? — и вот уже все обо мне знает.

— Точно нет! Когда она у тебя работала, мы еще не жили вместе, и у меня была другая работа. Да я вообще собиралась замуж…

Макс нахмурился. Кажется, идея о моем замужестве ему не очень нравилась. А мне нравилось, что ему не нравилось. Хотя… ну какая разница, что мой босс думает о моем замужестве?

Но он, кажется, о нем уже вообще не думал.

— Это уже детали. Гланое — не верю я ей. Так что ты переезжаешь ко мне.

— Да не собираюсь я к тебе переезжать! Если на то пошло — могу пожить в гостинице.

Его настойчивость раздражала.

— Это будет странно, — парировал Макс. — Наведет ее на определенные мысли…

— А то, что я переехала к тебе — не наведет?

— Нет. Скажешь, что мы любим друг друга и решили жить вместе.

Он произнес это так просто. А меня словно ножом по сердцу ударили.

— Ага, а для достоверности еще и кольцо на палец надену. Как-то за всей этой суетой не успела отвезти его назад в магазин.

Макс улыбнулся:

— Вот видишь, как здорово всё складывается! Просто одно к одному!

Это была последняя капля. Для него — обычное дело: играть в любовь, притвояться, не особенно заботясь о чужих чувствах.

— Извини. Но больше я не собираюсь притворяться твоей девушкой, твоей невестой, твоей сожительницей!..

Я чувствовала, как начинает дрожать голос, и поэтому замолчала. Не хватало еще разрыдаться здесь и сейчас! Пусть ему его блондинки рыдают!

— Мы можем и не притворяться, — разом посерьезневшим голосом сказал Макс. — В общем, собирай свои вещи и…

— Не буду я ничего собирать! — я почти сорвалась на крик.

— Ты совершенно права, дорогая! Незачем тратить на это время, — с улыбкой ответил Макс. — Купим всё новое.

Глава 41

Он действительно не повез меня домой. Мы остановились перед его подъездом.

— Тебе безразлично, что я по этому поводу думаю, да? — устало спросила я.

— Нет. Мне вообще небезразлично все, что связано с тобой. И я не хочу, чтобы ты ночевала в пустой квартире, где с тобой может случиться что угодно… Алевтина в коме, так что второго такого секретаря я точно не раздобуду.

Это он так шутит? Ну тогда ха-ха! И тут я поняла, что мне тоже совсем не хочется ночевать в пустой квартире. И, наверное, после всего случившегося я совсем не против оказаться на диване, обложенной подушками… Кто знает, может, от них и правда есть какой-то лечебный эффект? Лишь бы это случилось скорее. Глаза слипались, а ноги требовали политического убежища и горизонтального положения.

Но, переступив порог квартиры, я поняла, что скорее, наверное, не получится. На пороге он остановился, не включая свет. Я замерла — ожидая, когда загорятся лампочки и можно будет сбросить туфли без риска свернуть шею или — еще хуже — врезаться в Макса.

Но врезаться в него не потребовалось. Через секунду я оказалась прижатой к широкой груди. Макс обнял меня крепко-крепко, так, что ни повернуться, ни вздохнуть. И какое-то мгновение я искренне наслаждалась этим — тяжестью рук, запахом туалетной воды, ощущением, что я в безопасности и все будет хорошо.

Только мгновение. А потом оттолкнула его:

— Так мы не договаривались. Что ты делаешь?

— Пытаюсь все исправить… Мне показалось, что так будет лучше.

Исправляльщик нашелся! Свет наконец загорелся. Но я почему-то почувствовала досаду.

— А меня спросить нельзя? Как лучше?

Макс с самым невинным видом пожал плечами:

— Когда я спрашиваю, получается только хуже. А когда не спрашиваю, вроде ничего…

Это он о той ночи в отеле?! Наверняка же!

Я должна была разозлиться, но у него было такое беспомощное выражение лица, что я смогла только улыбнуться. Такая уж у него особенность. На него невозможно долго злиться.

— И все-таки ты лучше спрашивай, ладно? — сказала я примирительно. В конце концов, я все еще мечтаю о диване с подушками. А если мы будем болтать в прихожей, он в моей жизни случится нескоро.

— Хорошо, — легко согласился Макс, взял мои руки в свои и очень серьезно спросил: — В какой комнате мы сегодня ночуем, в твоей или в моей?

Да уж. Кое в чем он прав. Когда он спрашивает, действительно получается гораздо хуже. И я не выдержала.

— Макс, кто была эта блондинка? Вы встречались в ресторане… Сегодня, — спросила — и замерла. Больше всего на свете я боялась, что сейчас он отведет взгляд, отпрянет, начнет что-то бормотать или, к примеру, спросит, какая еще блондинка.