Горничная особых кровей (СИ) - Грин Агата - Страница 13

— Просто нужно выбрать момент…

— Не могут выбрать момент, значит, нерешительны.

— Энгор - родина сильнейших психокинетиков, светлейший. Лучше вам не выезжать за пределы особняка без охраны и в

зону деструкции не ходить. Мало ли, что может случиться…

— Я не боюсь за свою жизнь, горничная. Человек, который сможет меня убить, должен меня превосходить. Я не считаю

зазорным принять смерть от такого человека. Есть у тебя еще предостережения?

— Хватить играть с девушкой, Малейв. Пусть остается, в зоне ей и правда нечего делать, — встрял Аркадий.

— Заведи свое владение, Ветров, и указывай там, — уронил небрежно альбинос, и ученый померк лицом. Затем

центаврианин обратился ко мне: — Ты психокинетик, и довольно сильный, раз я не могу читать твои мысли. Может,

покажешь силу Энгора?

— Это уже слишком, — снова попытался вмешаться Аркадий.

— Мы просто разговариваем, — мягкий голос владетеля окутал нас, как теплое облако. — Горничная предупреждает меня об

опасности. И я польщен. Думал, все в Дарне ненавидят меня.

— Ну что вы, светлейший. Как можно ненавидеть владетеля? — не удержалась я.

— Как? Ненавидеть можно разными способами, горничная. В том числе втайне, беспомощно.

Он снова прошелся по гордости дарнского народа, который его не принимает, но боится перейти к активным действиям.

Хорошо, что мне безразлична народная гордость. Гу на моем месте уже бы вызвал владетеля на поединок.

— А ты, горничная? Как ненавидишь ты? — поинтересовался альбинос, не отрывая от моего лица красно-серого взгляда. —

Тихо, скрытно? Или открыто, горячо, ярко?

— Не знаю, светлейший, не пробовала.

— Пробовала. Ненависть оставила на твоей ауре заметный след.

Очень велико было искушение высказать ему, что моя ненависть - не его дело, но я промолчала. Нет, над таким не

поиздеваешься. Это не обычный мужик, а нечто гибридное между пересмешником и высокомерным центом. Я сдалась: черт

с ним, просто буду делать, что скажет. Чем меньше буду реагировать, тем скорее ему наскучит издеваться надо мной.

— Ты недовольна, — отметил альбинос. — Я вижу в твоих глазах зарождающийся бунт. Что будешь делать горничная?

Проглотишь возмущение, или накажешь зарвавшегося владетеля? Как в таком случае поступают гордые энгорцы?

Поддевка меня не задела, я осталась спокойна. Но почему-то поддевка задела Ветрова. Он встал между нами и высказал

жестко:

— Что с тобой происходит, Малейв? В кого ты играешь? К чему все это?

— Мы разговариваем, Ветров, — невозмутимо проговорил владетель. — Всего-то. Не понимаю, что тебя так задевает.

— Это не разговор. Это провокация.

Ветров и Малейв начали молчаливый диалог. Я смотрела то на одного, то на другого мужчину, желая понять, из-за меня ли

они вздорят, или их неприязнь друг к другу не связана с Дарном и мной в частности.

Желание понять их пробудило мои эо-потоки, они раскрылись, и в следующее мгновение я увидела ауры мужчин. У Ветрова

— самая обыкновенная аура здорового рассерженного мужчины, а вот у альбиноса…

Он был весь окутан сине-фиолетовым сиянием. Чистым, ровным, здоровым. Ни одного слабого места, ни одного пятнышка.

Как же так? Он же вчера пил, злился, был не в себе …Так почему аура у него, как у лирианца на пике возможностей?

Мое удивление стало возмущенным. Мерзавец неуязвим!

Глава 5

Мы поехали по тому же маршруту, что и тогда, когда меня вывозили из зоны. При свете дня лес радовал взгляд - там, куда

ложился свет, сверкал снег, сосновые ветви тоже были заснежены. Зима на исходе, но пока что все вокруг в ее морозной

власти. Я смотрела по сторонам и размышляла об альбиносе.

Когда я только узнала, что Дарном отныне владеет центаврианин, я не сильно удивилась. И когда был дан приказ снести

дома близ заповедных земель, не расстроилась. Снесенный дом - это компенсация, а компенсация - это хорошо. Я и не

думала о том, как изменится наша жизнь с приходом чужака. Местные бунтовали и исходили пеной, требуя у Элайзы

соблюдения традиций. Собирались в Ферисголде, устраивали демонстрации. А я не ходила. Мне было все равно - я давно

уже утратила веру в то, что владетели пекутся о народе.

А теперь я горничная этого… этого… даже и слов-то не подобрать, чтобы его назвать. Наверное, альбинос все-таки не может

простить мне тот удар, после которого он упал. Пока вдоволь меня не погоняет, не успокоится.

Ладно, переживу. Изучу, каков он, где границы дозволенного. Это только первые дни будет трудно, потом приноровлюсь. К

тому же, новый владетель вряд ли задержится в Дарне надолго; он уже владение изучил, доверенных лиц оставил. Побродит

немного еще по зоне, выберет невесту на Отборе - и улетит.

Эта сладкая мысль меня успокоила.

Мы остановились у знакомого мне уже маленького домика: здесь в прошлый раз дежурил мужик, и стояли снегоходы.

Владетель отошел, начал изучать энергетику места - ему, наверное, хорошо видны границы зоны. Рядом с ним топтались

провожатые, ждали царственного повеления.

Ко мне подошел Ветров. Лицо его было мрачно.

—Ты психокинетик. Разве интуиция не подсказывает тебе не перечить владетелю? Зачем смотришь на него с вызовом?

Зачем так ведешь себя?

— Я веду себя, как обычно, Аркадий.

— Как обычно - как самоубийца?

Интересно, почему он так себя ведет? Какое ему дело до обычной девки с плохой репутацией? Так внимательно ученый на

меня смотрел, что я испугалась, как пугалась всегда, когда мужчины мною увлекались. И, пока он этого испуга не заметил,

спросила кокетливо:

— А как я должна себя вести с владетелем? Мне кажется, ему нравится мое поведение.

— Ты его так привлечь хочешь? — нахмурился Ветров. — Тогда имей в виду: женщин у Малейва много. По-настоящему

много. На любой вкус, под любой костюм. Подумай, надо ли тебе это?

Я секунду смотрела на ученого (он серьезно?), а потом расхохоталась. Ветров думает, я задумала начать охоту на

центаврианина! Вот потеха-то! От моего смеха снег с ближайшей веточки упал, прямо на плечо ученого. Тот нервно его

стряхнул.

— Аркадий, вы сейчас сказали чушь, — отсмеявшись, выдохнула я.

— К этому человеку, — Ветров указал на владетеля, который стоял в отдалении, — нельзя относиться просто. И тем более

нельзя с ним играть.

— Он сам меня служить заставил. И это он со мной играет.

— Он бы не играл с тобой, признай ты его главенство.

— Так я признаю.

— На словах - может быть. Но твое поведение, тон…

— Что тон? Что поведение? — назойливость ученого начала надоедать. — Ты думаешь, мы тут все глупы необычайно и не

понимаем, что альбинос опасен?

— Не понимаете. Девяносто процентов населения Энгора никогда не покидали планету. Ваша вселенная сужена до одной-

единственной планеты, а это ограничивает…

— Аркадий, что ты такой серьезный? — перебила я. — Погодка прекрасная, вон как Эн[1] светит - а ты бубнишь чего-то там,

бубнишь! Не надоело?

— Тебя могут казнить, Регина. И тебя казнят, если поведение не изменишь.

— И что? Если подумать, быть казненной - это какое-никакое, а достижение. Не всякой девке выпадает такая интересная

доля.

Посчитав разговор законченным, я отошла и поглядела на владетеля со спины.

Теперь хотя бы понятно, отчего он не таскает за собой охрану - она ему попросту не нужна. Разве что для прикрытия,

иллюзии того, что он уязвим. А так, если ориентироваться по ауре, получается, что наш владетель практически бессмертный.

Но для столь мощной ауры энергетика у него нехорошая.

Интересное несоответствие.

Кстати, об несоответствиях. . Что творится с моим эо? Рядом с владетелем мои силы пробуждаются чуть ли сами собой.

Наверное, это вызвано сходством владетеля с тем, который исковеркал мне жизнь.