Неприкаянное Племя: Сурвивалист (СИ) - Аразин Александр Михайлович - Страница 108

Самым умным было отойти в сторону дороги и дать незваным гостям слопать все, что они могут слопать. Ратмир это уразумел почти сразу. В отличие от своих вояк, предводитель видел в зелёных уродах не нечистую силу, а оголодавших зверей, которые с рассветом уберутся в болота. Полковник Жисько кричал, ругался, раздавал тумаки, даже рубанул кого-то клинком - не помогло! Слушатели Авдея, с воплями «Микита!!!» и «Упыри!!!», носились среди перевёрнутых котлов, ничего не видя, кроме страшных зелёных образин.

Авдей Палец умирал и прекрасно это понимал. Когда из ночного мрака в лагерь наведались жуткие монстры, старика сбили с ног, несколько раз ударили кованым сапогом, пробежались и забыли. Вокруг было тихо: не кричали люди, не ржали кони, не ревели чудовища - мир и благодать... если бы не ощущение надвигающейся кончины. Ветеран давно приготовился к смерти, однако не ожидал, что умрёт так - затоптанный своими же товарищами. Эх, а славно же он пожил! Неожиданно звезды закрыла огромная тень. Моргнув несколько раз, Авдей смог рассмотреть силуэт огромного воина верхом на олене, а вскоре расслышал и слова.

- Это невероятно! Полк Жисько разгромлен, уничтожен!

- Не стоит преувеличивать мои заслуги, Харальд. - Ответила женщина. - Погибло не больше сотни воинов, ещё в два раза больше утонет в болоте или разбежится на все четыре стороны, но остальных Жисько соберёт. У него останется примерно семьсот бойцов - немалая сила.

Варвар, казалось, не обратил внимания на слова ведьмы, продолжая с удовольствием рассматривать разгромленный лагерь предателей. В свете двух лун было прекрасно видно торчащие из земли жерди палаток, сорванная холстина которых вяло шевелилась на ветру; повсюду валялось воинское снаряжение, брошенное перепуганными бойцами; кухонная утварь и продукты, измазанные в грязи, лежали прямо на земле. Но главное - тела. Трупы предателей, не успевших сбежать, радовали глаз северянина. Возможно Белегестела права и их не больше сотни, однако это победа (!) и его друзьям, пусть и немного, будет проще противостоять Шиманьскому.

- Все равно, - варвар вежливо кивнул, - ты невероятно искусна в волшбе, и я искренне восхищаюсь твоими знаниями.

- С этим утверждением я не буду спорить, - улыбнулась женщина. - Если ты считаешь, что я выполнила твою просьбу, пора и тебе исполнить мою.

- Мы обмениваемся желаниями? Ничего не имею против, но я не припомню, чтобы обещал выполнить твою просьбу.

- Как же, когда мы выехали с болот и заметили этот лагерь, а ты собирался в одиночку атаковать предателей. Мне с трудом удалось тебя остановить и тогда ты попросил помочь, пообещав сделать все что угодно, если я вмешаюсь.

- Действительно, припоминаю... извини. Стоило мне понять, чей это лагерь, как потерял голову. Я бы, в любом случае, выполнил твою просьбу, а теперь - тем более.

- Так то, - назидательно произнесла ведьма. - А нужно мне, чтобы ты отправился в Серый Мисаль и передал Сергею...

- Белегестела! Я же собирался оставить орден! Каково мне будет, когда вернусь в монастырь? Как я объясню Сергею, что Катаржина мертва... и его ребёнок. По моей вине.

- Спокойно. Встретишься с ним и спокойно, без истерик всё расскажешь.

- А мне хотелось умереть в бою, видать, не судьба. Не понимаю, чем я так тебя обидел или оскорбил, что ты решила меня убить? Ты же знаешь, после разговора с мисальдером, я должен буду покончить с жизнью...

- Не говори глупостей, Харальд, - и стукнула его по голове клюкой. Не ожидавший подобного развития событий, варвар потёр макушку, поражаясь, как пропустил удар, но промолчал. - Кто тут у нас говорит о самоубийстве? О-о, да это же приговорённый к казни! Ты потерял право на ритуальное самоубийство, когда Сергей отстрочил приговор.

Харальд молчал. Белегестела была права и от этого становилось только горше. Где-то на периферии сознания промелькнула мысль: «Откуда ведьма знает о приговоре?», но её затмили другие, более мрачные думы. Он чувствовал себя прокажённым - человеком, который приносит несчастье и смерть всем вокруг, а сам остаётся в живых. Почему? Чем он заслужил это проклятье? Харальд был твердо уверен: худшее, что можно пожелать врагу - это чтобы он видел, как умирают его родные, близкие, друзья... видел и ничего не мог поделать.

- Никогда я вас не понимала, - тем временем, продолжала ведьма. - Откуда это стремление к смерти? Почему вы так спешите покинуть этот мир? Чем он вам не угодил?

- Важна не смерть, а то, как ты её встретишь.

- В таком случае, можешь успокоиться - тебе вскоре представится возможность встретиться с Паромщиком.

- Где? Когда? - Харальд подобрался, разом вспомнив, что эльфийка не только ведьма, но и жрица.

- От тебя зависит. Вот развернёшься ты сейчас и отправишься, как хотел, на север или к морю... будущее, словно опытный мошенник, - всегда найдёт способ обмануть.

- Но...

- Никаких «но»! Харальд, мы с тобой договорились, ты обещал - отправляйся в Серый Мисаль и расскажи Сергею Иноку всё что видел. От меня же лично, передай ему маленькую просьбу, чтобы он всегда платил по долгам и награждал достойных. А будущее... просто поверь, так будет лучше.

Разговор был окончен. Так и не получив ответы, на интересующие его вопросы, варвар молча кивнул, прощаясь с ведьмой, и направил марала на грунтовку, которая должна была привести его в Риницу, а оттуда в Серый Мисаль. Ведьма стояла на месте, пока всадник не растворился в ночной темноте. Когда стих размеренный топот копыт, она нагнулась над раненым ветераном, который тихо умирал на земле, и участливо спросила:

- Ты тоже хочешь умереть?

Авдей уже не ощущал тело и смог лишь утвердительно моргнуть.

- Хорошо, - прошептала женщина, вонзая длинный стилет точно в сердце воина.

Глава 25.

Осенний бал.

Резкий утренний ветер развевал знамёна ордена, плащи послушников и монахов, спешащих, после второго удара колокола, занять свои места на крепостной стене. Артиллерийские расчёты суетились у катапульт, рядом с которыми горками, как яблоки на лотках зеленщиков, лежали камни и круглые глиняные снаряды. Один из монахов, судя по посоху - маг, неловко наступил на край длинной рясы, споткнулся и кубарем слетел с лестницы; не вставая с земли, бедолага достал из инвентаря Зелье Регенерации, выпил и уже через пару секунд опять спешил на стену.

Бом! - с третьим ударом колокола опустилась решётка, врата Серого Мисаля закрылись.

Из леса в долину вливались отряды кавалерии и, не перестраиваясь, на рысях шли к монастырю. Когда поток иссяк, колокол ударил шестой раз, а ко мне повернулся сержант-послушник (старший караула) и доложил:

- Господин мисальдер, к монастырю приближается около шестисот всадников.

- Знамя?

- Наше, господин мисальдер.

- Когда гости достигнут подъёма на холм, они выстроятся попарно. Извольте перечесть и доложить.

- Слушаю...

Пересчитывать, сколько воинов приближается к орденской твердыне, не имело смысла. Это были друзья, а хоть бы и враги... Для Серого Мисаля шестьсот всадников, что дробина кабану - только раззадорит. Но, учитывая ситуацию, в которой мы все оказались, тренировка лишней не будет. Когда кавалеристы подъехали к холму, монастырь был готов к обороне, я с гордостью осмотрел соорденцев и послушников.

- Господин мисальдер, - оживился сержант, - к монастырю приближается пятьсот девяносто шесть всадников, в том числе шесть монахов, шесть знаменосцев и одиннадцать магов.

Кавалеристы были уже совсем близко, и я смог рассмотреть лица друзей, с которыми не виделся несколько месяцев. Настя, Хадо, Артур, Надя... все, кто отправился с Яри в Дикое Поле, возвращались, чтобы защитить обитель. Все, кроме Ярославы.

- Отбой тревоги, - с трудом, я оторвал взгляд от гостей, так и не увидев Яри, среди всадников. - Прикажите опустить мост и поднять решётку.