Неприкаянное Племя: Сурвивалист (СИ) - Аразин Александр Михайлович - Страница 84

Я согласно кивнул и молча вышел из кабинета.

Сотни магических светильников ярко освещали залы и коридоры княжеской резиденции, пытаясь не пропустить, прогнать прочь ползущую с улицы осеннюю серость. Однако серость была уже внутри; она пряталась за углами, осторожно выглядывала из дверных проёмов, с любопытством смотря на мисальдера - бывшего суверенного владыку, «дема», убийцу и мужа княжны. Аристократы. Дворяне аккуратно следили за перемещениями настоятеля Серого Мисаля, перешёптывались, пытаясь предугадать, что их ожидает - любое посещение резиденции этим человеком вело к непредсказуемым последствиям.

Я шёл по ковровым дорожкам пустых коридоров, купаясь в настороженных взглядах, бросаемых издалека, и пытался разобраться в происходящем. Решение Катаржины отправить воеводу на подавление бунта стало для меня неожиданностью, а её желание лично возглавить поход ещё больше удивило. Однако, как только я спокойно проанализировал её слова, так понял: Катаржина планомерно уничтожает мою репутацию. Избиение военнопленных на городской площади и отстранение ордена от наведения порядка в княжестве - это звенья одной цепи, призванной сложить у местных жителей негативное мнение о Сером Мисале.

Должен заметить: чертовски неприятно ощущать себя... никем! Катаржина (девчонка) в очередной раз указала на моё место, мол, сиди ровно и не дёргайся. В тот момент я люто, с истинно-пролетарским прямодушием, ненавидел всю аристократию и, особенно, одну мелкую представительницу этого класса. Хотелось укоротить на голову кого-то из её свиты и только опасения за судьбу соорденцев уберегли дворян от расправы. Я был зол.

Обратный путь по княжеской резиденции мне запомнился смутно. Уже в карете, когда кучер щёлкнул вожжами, я успокоился и смог вернуться к анализу ситуации. «Итак, Катаржина планомерно, неспешно понижает репутацию ордена. Ход ожидаем и не стоит по этому поводу психовать. Конечно противно осознавать свою полную зависимость от жены... Млять! А ведь я сам, добровольно, взвалил на шею это ярмо! Спокойствие, - несколько глубоких вдохов, и я опять мыслю трезво. - Значит Катаржинка вытесняет орден, а всё, на что хватило моей сообразительности, это отправить сопровождать мою жёнушку Харальда. Хорошо, пусть кроме побратима в походе примет участие и Дракон в полном составе, только принуждать аристократов к миру они не будут. Монахи окажутся в роли сторонних наблюдателей и что мне это даёт?»

Колесо кареты попала в яму. Несмотря на первоклассные подвески, сделанные на заказ мастерами гномов, меня ощутимо тряхнуло, подбросило вверх и, приземлившись обратно на диван, я выдал идею! (должно быть встряска поставила мозги на место).

«В Дракон, кроме неписей, входят и игроки! Понятно, что ни архимаги, ни первосвященники не станут проверять обычных монахов на причастность к проклятому племени «демов». У всех же соорденцев есть божественный скил, который скроет их истинные сущности от обычного осмотра. Значит, кроме возможности постоянно наблюдать за всем происходящем в войске, я смогу, в нужный момент, отдать команду... - дальше мне было тяжело признаться даже самому себе. - Хватит, Серый, называй вещи своими именами, себя-то не обманешь. Отдать команду: убить Катаржину. А как же ребёнок? Нет. Убийство - самый крайний случай... но, тем не менее, ты его со счетов не сбрасываешь. Да, не сбрасываю».

Второй раз за небольшой промежуток времени я почувствовал себя оплёванным. Только если первый раз меня унизила Катаржина, то второй - мне стало противно от того, в кого я превращаюсь.

«Надейся, - продолжал ехидничать внутренний реалист, - что у тебя достаточно друзей, которые остановят, когда ты начнёшь превращаться в людоеда. Людоед... какое-то слишком мягкое определение. В украинском языке говорят: «людожер» (от слова «жрать») - так более точно!»

Грохот колёс экипажа, раздавшийся на улице, когда карета выехала с грунтовой дороги на мостовую внутреннего двора монастыря, оторвал меня от грустных мыслей. Выходя из кареты, я гордо вскинул голову и осмотрел подворье грозным взглядом; соорденцы и послушники должны видеть перед собой сильного лидера, способного справится с любыми неприятностями. Плевать, что мне хотелось забиться в тёмный угол, подальше от Шиманьских, Бреговичей, Катаржины и прочих неписей. В этом мире есть люди, за которых я отвечаю и, если ради общего блага придётся поступиться личной жизнью или принципами - сделаю это.

- Серега! - Раздался голос тёзки. Он и Фармак поджидали меня, прячась от моросящего дождя, под козырьком конюшни. Офицеры кутались в дорожные плащи и явно не горели желанием выходить из-под навеса, чтобы поприветствовать своего мисальдера.

Накинув капюшон на голову, я быстро пересёк плац и подошёл к друзьям:

- Что-то случилось?

- Всё нормально, - начал докладывать гном. - Мы с Фармаком пообщались и разработали план совместных действий...

- Ничего не хочу знать! - я даже полшага назад сделал. - Ребята, буквально час назад, Катаржина меня спросила о наших агентах, и только то, что я не знал никаких деталей, спасло их от раскрытия. Вы договорились и решили, как действовать совместно? Вот и отлично! Я полностью вам доверяю, а нюансы меня не интересуют.

- Плодотворно ты пообщался с женой. Что ещё интересного сказала княжна?

- Она решила отстранить мисаль от подавления бунта. Катаржина хочет сама возглавить городские полки, которые отправятся в уделы дворян.

- Вполне логично, - гном достаточно спокойно отреагировал на мои слова. - Они из одного круга и дворяне гораздо охотнее пойдут на контакт с ней, чем с кем-то из нас.

- Ты думаешь, она исходила из таких соображений? Признаться, под таким углом я не смотрел на её решение... но, нет. Катаржина, однозначно, пытается уменьшить влияние ордена в епископстве.

- А почему бы твоей жене, Сергей, - напомнил о себе Фармак, - не преследовать обе цели? Насколько я смог узнать, младшая дочь князя Брегович не самый талантливый экономист или управленец, зато она прекрасно разбирается в интригах. Её отец пытается взять под контроль Риницу, но девушка очень тонко лавирует, сохраняя независимость.

- Уверен? - я вопросительно уставился на убийцу.

- Абсолютно. Катаржина пытается соблюсти баланс между различными группировками: Серым Мисалем, Ксаверием Шиманьским и Бреговичами. Она решила, что сейчас перевес явно на нашей стороне и пытается немного снизить репутацию ордена, подняв влияние воеводы, которого посоветовал ей родной отец. Однако и уничтожать Мисаль ей не выгодно или возрастёт влияние одной из оставшихся группировок.

Слова Фармака показались мне не лишёнными смысла. По крайней мере, над этим стоило поразмыслить, а не отмахиваться, как от бессвязного лепета младенца:

- Но это же очень тяжело! - вырвалось у меня, когда представил, с какой филигранной точностью действует Катаржина. - Она, как канатоходец - один неверный шаг, и упадёт вниз.

- Это ты упадёшь, - гном твердо посмотрел мне в глаза: - это я упаду или, вон, Фармак. А княжна с детства занимается подобными манипуляциями. Вот заставь меня вылезти на канат..., да я и шага не сделаю, как полечу вниз, махая лапками, а профессионал не только пройдёт, но ещё и вензеля всякие будет выделывать. Серёга, не равняй нас с местной аристократией - не то воспитание.

- То есть, нам с ней не справится, - пришёл я к неутешительному выводу.

- Если будем, как идиоты карабкаться на канат, то нет!

Я уже как-то запутался во всех этих сравнениях и аллегориях, поэтому молча уставился на гнома, пытаясь сообразить: какую мысль он пытается донести. При чем тут канат? Зачем на него лезть? Постепенно ко мне начало приходить понимание, но Фармак не стал ждать, пока я соображу, и сказал прямо:

- Если Катаржина сильна в интригах, надо заставить её покинуть зону комфорта и заставить вступить на нашу территорию.

- У нас одно из сильнейших на всем континенте воинских подразделений. Вы предлагаете, по примеру аристократов, поднять восстание?