Актерская курилка - Львович Борис - Страница 32

32

Evening, наш дорогой Арчил!This is Артем нам поручилЗвездный отметитъ birthday,Вручить подарок, что в London купил!Сам он сказал: "Excuse me, please!Дома вопрос давно завис!"Дома… здесь для Артема,Увы, готовят ужасный сюрприз.Чтоб не смогли иметь егоПрямо in Sheremetjevo,С нами, его послами,Общаться будешь ты вместо него.Труден был путь далекий наш:Вместе пересекли Ла-Манш,Вместе не спали в Бресте,Чтоб на таможне не сперли багаж.Вот он, подарок дорогой!Странно, но он ровесник твой!Дата была когда-тоЕго рожденья: год двадцать шестой.Что же хотел сказать Артем?Все же подарка смысл в чем?Литр, сюда залитый,С годами лучше и крепче притом!Darling, и ты живи вот так,Чтобы не постареть никак!Сила пускай АрчилаС годами крепнет, как этот коньяк!

К 10-летию театра

Григория Гурвича

"Летучая Мышь"

1999 г.

В соавторстве с М. Борисовым

Обращаясь к Директору Центрального Дома Актера Маргарите Эскиной

(На мотив песни "Помнишь, мама моя, как девчонку чужую")

Львович и Борисов:

Помнишь… мама моя! Как мальчишку чужогоПривели к тебе в дом, у тебя не спросив.Тихо глянула ты на него… на такого,И заплакала вдруг, обо всех позабыв,И про нас позабыв!Ты его окружила теплом и заботой,Для него свое сердце рвала на куски.Целовала его за любую работу,Ну а нам хоть друг друга целуй от тоски,От зеленой тоски.

На мотив трио из оперетты "Белая акация":

Мы тоже в старом залеИ пели, и плясали,Мы тоже сочиняли,Капустники писали,Нам тоже был любимым старый дом.Но ты ценила вышеВсегда творенья Гриши,Не Бори и не Миши,А лишь творенья Гриши,А нас воспринимала ты с трудом.

Эскина:

Ах, Боря! Ах, Миша!Всех детей я одинаково любила, как могла,Но Гриша так пишет,Я невольно за репризы ему сердце отдалаСлух ходит в народеБудто Гурвича в «капусте» я нашла.

Львович и Борисов:

А после в ГнездниковскомПри зрителе Московском,При зрителе Московском,Внезапно в ГнездниковскомОн театром прогремел на всю страну.Мы сами режиссеры,В профессии матеры,В профессии матеры,Мы тоже режиссеры,А с театром до сих пор ни тпру ни ну.

Эскина:

Ах, Боря! Ах, Миша!Было время – народилось театров целый миллион!Ходила, просила,Помогать таланту надо – это для меня закон.Их много, ей-Богу,Но летучим оказался только ОН!

Львович и Борисов:

Так в жизни не бывает —Кто этого не знает!Кто этого не знает —Так в жизни не бывает,Чтоб без завода тикали часы!Ведь мы его не хужеИ в талии не уже!Мы в талии не уже —Ничем его не хуже,Усы у нас такие ж и носы!

Эскина:

Ах, Боря! Ах, Миша!Что же делать – я открою вам заветный свой секрет!Пусть люди не судят —Ведь об этом говорю я первый раз за десять лет!Скажу я: люблю я!Для меня средь вас дороже Гриши нет!

Львович и Борисов рыдают.

Борисов (вытирая слезы):

По законам жанра, когда слов больше нет…

Львович:

…Герои танцуют!

(Канкан. Исполняется руками!)

Несколько

коротких дифирамбов

симпатичным людям

Роману Карцеву:

Ты на кого другого посмотри —Такой большо-ой – вчерашний и на три…А вот выходит Карцев выступать —Малэсенький – сегодня и на пять!

Александру Михайлову:

И сам большой, и твой талант большой,И так поешь, что мог попасть в Большой…Но ты всегда был очень скромным малым,И потому довольствуешься Малым!

Александру Панкратову-Черному:

Не езжай ты, Саша, в Голливуд,В логово расизма распроклятого:Там при первом крике: «Черных бьют!»Тут же все рванут лупить Панкратова!

Алле Суриковой:

Мне говорил знакомый рэкетир,Мешок боксерский колотя, бывало:"Пособия нам лучше не найти,Чем драки в фильмах Суриковой Аллы!Караченцев Ярмольнику – в мурло!У Табакова нож торчит в лопатке!..Не-ет, мы, когда наедем на кого,Ей сумками отстегиваем бабки!"