Голуби — стражи ада (СИ) - Линтейг Алиса "Silent Song" - Страница 49

Морозящий ужас охватил Антона. Ему не хотелось верить, он просто не должен был верить, что всё, что пыталась ему рассказывать Лиза, — правда. Эта ложь, наглая, безжалостная. Потому что голуби просто не могли захватить мир. Оружие было сильнее их, оружие буквально сжигало их, оставляя от гордого создания кучку жалких опалённых перьев. Неужели всё кончено? Неужели всё проиграно? Его охватила ярость. Жгучий гнев, вмиг поборовший и дикость, и скованность, и растерянность, жаркой плёнкой застеливший его ошарашенный взгляд.

— Значит, ты теперь тоже с ними? Отлично. Всегда хотел этого. Всегда мечтал об этом. И теперь ты с ними. С ними! С голубями!

— Нет, нет, я не с голубями, дослушай же! — Лиза гневно помотала головой, крепко схватив Антона за руку. — Голуби поработили всех людей, Антон, они всё захватили. Но я не стала рабыней, потому что я общалась с Максом и вообще чем-то понравилась Эльвире. Может, ты тоже не станешь рабом. А меня она сделала своей верной ученицей, которую и поныне обучает колдовским практикам. Но вызволила тебя из Предъадья я сама. Это было очень сложно, невероятно сложно, поверь. И, в общем-то, я применила новую усовершенствованную колдовскую технику, как минимум потому, что тебе не пришлось меня звать. Но теперь ты снова в нормальном, если его таким можно назвать, мире. Теперь ты снова с людьми!

— Но как они могли захватить мир?

— Я же сказала: фактически они сделали это уже тогда, когда мы только отправились в Предъадье, — Лиза тяжело вздохнула. — Сейчас я тебе вкратце расскажу, что случилось за эти десять лет, как я познавала колдовские практики. А потом покажу мир.

— Нет, — внезапно отрезал Антон, поднимаясь с дивана. — Я хочу посмотреть мир сейчас.

— Что ж, хорошо, — не стала перечить Елизавета. — Тогда иди за мной.

Они прошли по такому же длинному, исполненному магической роскоши коридору, выбрались сквозь зеркальную центральную дверь, обогнули цветущий сад и калитку и вскоре ступили на пустырь, тёмный, мрачный, унылый.

Ветер неприятно колол кожу тонкими иголками, тучи тяжело прикладывались к далеким редким крышам зданий своими чёрными, густо напитавшимися невыплеснутой влагой брюхами. Они двигались медленно, они плыли, словно неведомые адские твари, они извивались, они держались за небо чёрными костлявыми пальцами. Не было ни белизны, ни лазури, ни надежды, ни пятнышка. Только чернота. Только мрак. Густой, вязкий. Всепоглощающий.

Где-то вдали однообразными полосами тянулись участки земли — бывшие улицы, бывшие парки, переулки, площади. Бывшие. Потому что теперь ничего не осталось. Потому что теперь всё рухнуло, нещадно, печально, безжизненно. Груды булыжников лежали на бывших дорогах, жилые дома, здания, кинотеатры, больницы навеки обратились в прах и пепел, в каменную крошку, в зыбкий прах прошлого.

Город, в котором находились Антон и Лиза, некогда числился значительным, развивающимся, крупнейшим центром страны. Власть и политика, экономика, инфраструктура, культура, шоу-бизнес и прочие изобретения человечества… Когда-то всё это было, может, стояло в упадке, но было. А теперь — нет. Ни людей, ни зданий, ни голосов, ни криков, ни жизни.

Всё почило в пепле, нескончаемом сне и небытии. Всё осталось позади, в прошлом, далёком, смутном, забытом. А на остатках улиц с важным видом восседали они, стягивая дороги в однообразные живые кольца. Только потусторонние создания, кажется, ради свободного места решившие принять свой земной облик. Только голуби. Голуби. Голуби.