Прогулки по тонкому льду (СИ) - Калина Анна - Страница 68

68

— Ты можешь меня не отвлекать? — Я раздраженно дернула головой, уворачиваясь от навязчивой ласки.

— Могу. — И ни тени стеснения в голосе. — Но сомневаюсь, что в критической ситуации тебе дадут время сосредоточиться. Учись работать в полевых условиях.

— Ты думаешь, нападающий начнет меня грязно домогаться? — с насмешкой выдавила я, оборачиваясь к начальству. — Все настолько плохо?

Ен застонал и уронил голову мне на плечо. Я тоже начала подхихикивать. Стэфан растерянно поднял на нас голову. Изобразил вздох и снова уставился на шахматную доску. Да, Ен ему там такую комбинацию изобразил, что и до вечера не разберешься. Теперь, когда мэса Никс умчалась к родственникам на выходные, мы могли не скрываться. Стэфан шатался по кабинету, то любуясь пейзажем за окном, то упражняясь с мечом. То, как сейчас, ломая содержимое его шлема над очередной шахматной партией с Еном.

— Закрой глаза. Учись концентрировать силу в сгусток, — продолжал вещать мой учитель. — Это такое же оружие, как меч или палка. Оружием тоже учатся владеть, но для начала учатся владеть своим телом. В твоих руках мощнейшее оружие, но ты, как малое дитя, не умеешь им пользоваться. Учись слушать себя, принимать себя, доверять себе.

Я стояла с закрытыми глазами

и

слушала голос Ена, не понимая ровным счетом ничего из сказанного. Как почувствовать то, что я даже вообразить не могу? Это неосязаемое «нечто», которое, мне кажется, живет своей жизнью. Как я это делаю? Тогда, у зеркала, мне стало дурно, пальцы покалывало, голова кружилась. Я стала вслушиваться в свои ощущения, искать то, чего ранее не ощущала. Как выглядит магия? Как ее описать? Голос Ена рокотал где-то там, словно за стеной, а я все больше погружалась в свои ощущения. Магия во мне? Хорошо.

Тело было тяжелым и непослушным, скованное каким-то подобием транса, но где— то в районе солнечного сплетения разгоралась искорка. Крохотная, робкая, едва ощутимая. Я прислушалась

к

себе, пытаясь поймать это чувство, уловить, как тепло от этой «искры» стекает в пальцы, струится по венам, разливается под кожей. Я воздух, я свет, я ветер, я излучаю силу. Сила всюду, она окружает меня, окутывает теплом, просачивается извне, проливается из меня во внешний мир. Странные покалывающие разряды блуждали по телу. Мир, он прикасался ко мне…

— Ай! — От боли я вскрикнула и отшатнулась от Ена.

Из пальцев брызнуло янтарное сияние, вспыхнуло, как сноп света, ударило в сторону, отчего разлетелась ваза на столе. Я растерянно глянула на свои руки, потом перевела взгляд на смеющегося Леграна. Потерла шею.

— Ты меня укусил!

— Я думал, ты заснула, — пытаясь скрыть улыбку, произнес Ен. — Ошибся?

— Что это за выходка? — Я злилась.

Я тут пытаюсь найти путь к своей силе, сконцентрироваться, а мэтр решил позабавиться? Что он за человек такой? То требует собраться, то сам же сбивает мысли с нужного направления. Я гневно рыкнула и принялась искать, чем зашвырнуть в веселящееся начальство. Книга в мэтра полетела сама. Я потрясенно наблюдала, как снаряд сорвался с места и грозно направился в голову Ену. Мэтр-директор играючи отшвырнул нападающего в сторону.

— Продолжай. Не останавливайся, — рычали в мою сторону. — Нападай!

— Ты страдаешь мазохизмом?

Мне не ответили. Гортанно расхохотавшись, мэтр Легран швырнул в меня шахматной фигуркой, захваченной с доски Стэфана. Стэфан молча негодовал, потрясая перьями на шлеме. Я же просто выставила вперед руку, желая отбить летящего в меня ферзя. Фигурка скатилась по полусфере, вспыхнувшей в воздухе. Пока я соображала, как это вышло, в меня уже летели пешки и кони под негодующий скрежет Стэфана. Я впала в непонятное возбуждение, автоматически отбивая от себя летящие предметы. Одни натыкались на мой «щит», другие я «отбивала» на подлете. Наконец, снаряды у Ена закончились.

— Тебя нужно чаще злить, — отсмеявшись, выдохнул Ен.

— Это чревато травмами, — вздохнула я, снова глянув на свои руки.

Свечение спадало, медленно втягиваясь в кожу. Но я продолжала чувствовать странную пульсацию в солнечном сплетении. Все тело приятно покалывало, словно после обтирания полотенцем.

— Оно того стоит, — произнес мэтр-экспериментатор, выуживая из кармана конфету.

— Заслужила.

Стэфан печально сидел за столиком и созерцал разгром, учиненный Леграном. Потом закрыл шлем ладонью, покачал головой и, со скрипом поднявшись, потопал собирать шахматный инвентарь. Я, зло сверкая глазами, отняла конфету и принялась гневно ее разворачивать. Потом не менее гневно жевать. Какая же сладкая у меня победа! Мм.

— Твои методы меня пугают, — с набитым ртом ворчала я. — Сначала медведь тот, призрачный. Теперь это…

— Но это работает, — пожал плечами Ен. — Какая разница, какой метод.

— А как же твоя тяга к порядку?

— Мне нужно снабдить тебя знаниями в короткий срок, — хмуро заявили мне. — Сделать способной сопротивляться нападению. Каким я методом это сделаю, мне не важно.

И все. Ни раскаяния, ни сожаления. Мэтр-директор был уверен в своей правоте, и, как всегда, мое мнение его не волновало. Диктатор.

— Чудовище, — прошипела я и попыталась оттолкнуть начальство.

Не вышло. Меня ловко скрутили, развернув к Леграну спиной. Мне не делали больно, только зафиксировали так, что ни вырваться, ни развернуться я не могла.

— Я уже говорил тебе и скажу снова, — прозвучал у уха голос Ена. — Мешает тебе страх и неверие в собственные силы. Ты не хочешь принять себя такой, как есть, со всеми недостатками и достоинствами. Пока ты живешь в конфликте с собой, никакие практики не научат тебя управлять силой. Ты будешь продолжать зависеть от эмоциональных вспышек. Сила вечно должна искать путь обхода твоих внутренних блоков.

Захват ослабили, я устало откинулась на грудь Ена.

— Я стараюсь, Ен, — прикрыв глаза, простонала я. — Но я не знаю, как правильно управлять этим даром.

— Ты сама сдерживаешь его, пытаясь сделать все верно, — шепнул Ен, разворачивая меня к себе лицом. — Нет верного пути, есть твой. С ошибками, проигрышами, победами. Ищи его сама. — Он вздохнул, убирая с моего лица выбившуюся из прически прядь. — Лиа, я не могу всегда быть рядом, я могу только дать тебе оружие, но сражаться им все равно будешь ты. Ты так легко приняла новый мир… Лиа, научись принимать и себя в нем.

— Я стараюсь.

— Не старайся, — мотнул он головой. — Не пытайся, не ищи метод. Просто живи. Как ты жила до этого. Тогда твое подсознание перестанет блокировать силу, и пропадут эти неконтролируемые вспышки. Пока ты напряжена, ты не можешь полностью владеть собой. Как ты играешь на фортепиано? Ты постоянно думаешь о клавишах или позволяешь телу самому творить музыку?

— Сравнил…

— А все в мире похоже. Когда стараешься, все только хуже.

— Хорошо. Расслаблюсь.

— Умница, — обнимая мое лицо ладонями, шепнуло руководство. — А я помогу.

И мэтр предпринял маневр для поцелуя. Я напряглась и отстранилась. Стэфан все так же скрипел металлом, собирая по ковру разбросанные пешки. Пускай он и неживой, но есть же приличия. Ен мой взгляд отследил, хмыкнул и выкрикнул в сторону доспехов:

— Стэфан, отвернись.

На нас махнули рукой, даже не удостоив поворота головы, уйдя в розыскные работы с полной отдачей.

— Так лучше?

— Ты тиран, — вздохнула я, с улыбкой глядя на мэтра-директора.

— Какой есть. — Ен поражал своей непробиваемостью. — Это тебе пример для подражания. Я тиран и принимаю себя таким, какой есть. Это неизлечимо, к чему отрицать очевидное.

— Циник, — парировала я.

— И это факт. — Никакой реакции, одна насмешка. — Этим качеством я тоже горжусь.

— Чудовище!

На меня посмотрели хмуро. Угрюмо даже. Не нравится? Не желает мэтр-наставник принимать этот факт своей личности? Но у меня есть способ его утешить.

— Мое любимое чудовище, — погладив Ена по щеке, шепнула я.

Ен опять потянулся ко мне, намереваясь поцеловать. Но сегодня звезды плясали кордебалет для мэтра-директора, и его романтические планы были нагло нарушены. Едва слышно зашипело зеркало на стене, пробежалось серебристое свечение по раме. Я опять напряглась, вызвав новую вспышку огня в камине. Свободной рукой принялась отвинчивать навершие трости.