Прогулки по тонкому льду (СИ) - Калина Анна - Страница 75

75

— Вы настолько мне не рады? — Легран продолжал вгонять подчиненных в легкую панику.

— Что вы, мэтр! — Это уже Пак.

— Тогда где бутерброды? Суп? Еда: в конце концов? — бушевало начальство, брезгливо раздвигая на столе плацдарм для будущего угощения. — Парень невесть сколько пролежал в дурдоме, а вы его чаем поить изволите.

Падение чего-то металлического и тихий шорох повторились. Мэтр-директор остался доволен произведенным эффектом и, откинувшись на стуле, устало прикрыл глаза.

— И быстро!

— Да, мэтр! — в один голос заявили Пэлпропы, подкрепив заявление грохотом посуды.

— Вот и славно. — Ен с довольным видом погладил ладонями скатерть. — Давайте, Филипп, подсаживайтесь. Истосковались по домашней еде?

— Основательно. — Филипп радостно закивал и встал с кушетки. — А можно я переоденусь?

— Конечно. — Легран кивнул в сторону неприметной дверцы в коридоре флигеля. — Мы подождем.

— Ага. — Филипп подхватил у меня из рук стопку одежды и припустил в коридорчик.

Странно он так семенил туда, по дороге оглядываясь. И у меня в голове назрело подозрение, что парень сейчас возобновит еще одну попытку побега. Я даже рот открыла, дабы предупредить о своей догадке Ена. Мэтр-директор искривил губы в своем фирменном оскале, потом поднял палец, призывая к тишине. Мы с Хэйлом прислушались.

— Что за демон? — прозвучало удивленное из коридора. — Здесь же была дверь.

— Филипп, я отпустил вас переодеться. А для прогулок пока не время. — Мэтр-директор был «радушен», как никогда. — Вас разве не учили, что уходить, не попрощавшись невежливо?

Кто-то обреченно вздохнул и, судя по звуку, пнул ни в чем не повинную стену.

— Заставлять себя ждать тоже невежливо, — пророкотал Легран. — А мы вас ждем, Филипп!

Судя по грохоту захлопнувшейся двери, кое-кто собрался держать круговую оборону в клозете. Неплохая стратегия, лишает многих неловких моментов во время осады.

За столом правил его величество ЭТИКЕТ, который игнорировал только Хэйл, оглашая комнату мелодичным звоном ложки по стенкам фарфоровой чашки. Филиппа все же изъяли из клозета и усадили за стол, пообещав в случае неподчинения прирастить его к стулу навечно. Филипп угрозе внял и молча давился супом, зажатый меж широких плеч Ена и Хэйла. Я восседала как раз напротив парнишки, степенно смакуя чай с бутербродом. Чета Пэлпропов благоразумно вкушала трапезу на кухне.

— Значит, вы маги? — деланно равнодушно уточнил юный археолог.

— Еще остались сомнения? — вежливо уточнил мэтр-директор, сооружая себе еще один бутерброд с колбасой.

— Нет! — Филипп так экспрессивно ответил, что едва не захлебнулся супом.

Ему не дал умереть от удушья Хэйл, заботливо похлопав парня по спине. Поправил его тарелку, всучил в руку выроненную ложку, поднял с пола салфетку. А потом со свойственной ему непосредственностью выдал:

— Не все, я вот, к примеру, горный тролль.

И резко снял морок. Новый приступ удушья предотвратил Ен, подав парню стакан с водой. Я более не вмешивалась в это издевательство, так как ласковое обращение на Филиппа вообще не действовало и только усугубляло его истерику. А вот шоковая терапия творила чудеса.

— А вы? — парнишка затравленно глянул на меня. — Вы кто? Фея, русалка или тоже тролль?

— Я маг жизни, Филипп, — спокойно пояснила я. — И я не меняюсь.

— И это радует, — вздохнул парень, снова покосившись на Хэйла.

Снова наступила тишина, нарушаемая лишь звоном ложек по тарелкам. Но увы, даже такое замечательное дело, как обед, не может длиться вечно.

— Итак, возвращаемся к нашей беседе об Альберте, — усаживаясь в кресло, напомнил Ен. Филипп остался сидеть за столом, я пересела на кушетку рядом с Хэйлом.

— Ну а что Альберт? — Филипп нервно дернул плечом и глянул в окно. — Парень как парень. Был вольным слушателем на лекциях. Интересовался мифологией. Много всего увлекательного знал, такие легенды, о которых я даже не слышал.

— Какие легенды? — мягко уточнил Ен.

— Ну… про русалок, про троллей. — При этих словах Филипп опять покосился на Хэйла. Тот ему радостно улыбнулся. Филипп коситься перестал. — О гоблинах и феях. В книгах я такого не читал.

— А Ребекка?

— Ее тоже интересовали мифы и сказки. А еще древние фрески и письмена. Она их зарисовывала в музее.

— Вам нравилась Ребекка? — решила подать голос я.

— Да. — Филипп вздохнул и принялся ковырять пальцем вязанную скатерть. — Она была необыкновенной, светлой, чистой. Очень впечатлительной и ранимой.

На этой фразе мэтр-директор бросил косой взгляд в мою сторону. Улыбнулся. Подавила в себе дико неприличное желание показать мэтру язык. Да, с ранимым характером Ребекки мы оба уже имели честь познакомиться.

— Вы познакомились в музее? — продолжила я, игнорируя взгляды начальства.

— Да, она делала наброски, я готовился к зачету. Она так увлеченно изучала роспись на элементах древней керамики, что я не удержался и решил рассказать ей, откуда были привезены эти находки. Она с интересом слушала, ей вправду было интересно, и она не притворялась. Мы стали общаться. Мне было хорошо рядом с ней, и я думаю, что у нас бы что-то вышло, не появись на горизонте Альберт.

— Это вы их познакомили? — Ен снова глядел в стену, барабаня пальцами по подлокотнику кресла.

— Да. Привел его с собой в музей. Естественно, он понравился Ребекке. Такие всегда нравятся женщинам, тем более художнице…

— А откуда вы знали Альберта?

— Мы познакомились на одной из лекций. Разговорились, я рассказал, что изучаю древнюю картографию и истоки древних культов.

—

И

откуда этот Альберт родом? — Ен все также гипнотизировал стену. — Где жил?

— Жил? На окраине, в одном из доходных домов. А откуда родом, я не интересовался. Он только раз заикнулся, что круглый сирота, и я больше с расспросами лезть не стал.

— Ясно. — Ен кивнул и перевел взгляд на Филиппа. — А далее вы втроем поехали на летнюю практику в…

— На юг, в Хапшир, — охотно подсказал Филипп. — Там на побережье полно всяких развалин и странностей. Древние поселения, развалины жертвенников, скальные часовни.

—

И

как копалось? — устав молчать, решил встрять в разговор Хэйл. — Как это матушка девицу с вами отпустила?

— Бэка солгала матери. — Филипп устало улыбнулся. — Сказала, что едет с девчонками из группы.

—

И

она ей поверила на слово? — удивился тролль.

— Она ей доверяла… Слишком, — вздохнул Филипп. — А Бэка готова была сделать что угодно, лишь бы быть рядом с Альбертом.

— Хорошо, вы копались в песке на побережье, и что дальше? Вам ничего не казалось странным?

— Странным? — Филип задумался и растерянно глянул на меня. — Бэка и Альберт постоянно шушукались, Бэка бродила погруженная в себя. А однажды она произнесла сущую глупость.

— Какую?

— Мол, как бы мне жилось в мире, где все будут равны? В мире, полном чудес и сказок, где не будет места болезням и смерти?

— Очень информативно, — вздохнул Хэйл и потянулся к стоящей на столе вазочке с печеньем.

— А она не уточнила, откуда этот мир возьмется?

— Нет, — тихо пискнул Филипп, изучая, как тролль поглощает сладости. — А потом она и вовсе перестала со мной болтать. А когда мы нашли тот кулон…

— Какой кулон? — теперь опять подал голос Ен.

— Странный, — охотно ответил студент. — Из меди, размером с крупную монету.

Я

его изучил, но особой ценности не заметил. Он не был древним, не больше сотни лет пролежал в земле. А может, и того меньше. Но Альберт ухватился за него так, словно это был след новой цивилизации, не иначе.

— Описать кулон сможешь? — Ен подался вперед, желая лучше расслышать Филиппа.

— Примитивная чеканка. — Филипп пожал плечами. — Какой-то герб, наверное, перечеркнутая спираль.

После этих слов настала очередь Хэйла испытать приступ удушья. Ен отчетливо зарычал, а мы с Филиппом в одинаковой степени потрясения замерли на своих местах.