Загадки древнего Манускрипта
(Девять пророчеств грядущего) - Редфилд Джеймс Redfield - Страница 47

Я не знал, о чем еще спросить падре Костуса. Священник какое-то время смотрел на меня, а потом почти добродушно произнес:

— Надеюсь, вы поможете кардиналу Себастьяну.

Он повернулся к Пабло, и в его взгляде чувствовалось, что он горд тем, как ответил на мои вопросы. Пабло лишь улыбнулся и снова кивнул. Священник вышел, и охранник запер за ним дверь. Пабло на своей койке наклонился и посмотрел на меня: он сиял и по- прежнему выглядел совсем другим человеком, и в его взгляде сквозила уверенность.

Я посмотрел на него и улыбнулся.

— Как вы думаете, что только что произошло? — спросил он.

Я попытался отделаться шуткой:

— Я выяснил, что мое положение хуже, чем я полагал.

Юноша рассмеялся:

— А что еще?

— Не совсем понимаю, к чему вы клоните.

— Какие вопросы стояли перед вами, когда вы попали сюда?

— Я хотел найти Марджори и Уила.

— Так, одного из них вы нашли. А другой вопрос?

— У меня было такое чувство, что все эти священники выступают против Манускрипта не по злобе, а потому, что не понимают его. Мне хотелось узнать, что они думают о древней рукописи. Почему-то у меня сложилось представление, что можно убедить священников отказаться от противостояния откровениям. — Сказав это, я вдруг понял, к чему клонил Пабло. Я встретился здесь с падре Костусом для того, чтобы выяснить, что его так страшит в Манускрипте.

— И какую же весть вы получили? — спросил молодой человек.

— Весть?

— Ну да, весть.

Я посмотрел на него:

— Их тревожит мысль об участии в эволюции?

— Да.

— Можно себе представить, — продолжал я. — Мало было идей о физической эволюции. А тут еще это понятие распространяется на повседневную жизнь, на то, что решения принимает каждый из нас, на саму историю. Это совершенно неприемлемо. По их мнению, с таким пониманием эволюции люди сойдут с ума, отношения между ними станут хуже. Неудивительно, что они хотят, чтобы о Манускрипте никто не знал.

— Могли бы вы убедить их, что это не так? — спросил Пабло.

— Нет… То есть я не настолько хорошо в этом разбираюсь.

— А что нужно для того, чтобы убедить их?

— Нужно познать истину. Нужно узнать, как люди станут относиться друг к другу, если каждый будет жить по откровениям и эволюционировать.

Казалось, Пабло был доволен.

— В чем дело? — спросил я, тоже улыбаясь вслед за ним.

— О том, как люди будут относиться друг к другу, говорится в следующем, Восьмом откровении. На ваш вопрос, почему священники выступают против Манускрипта, есть ответ, и этот ответ, в свою очередь, стал еще одним вопросом.

— Да, — произнес я в глубокой задумчивости. — Мне необходимо найти Восьмое откровение. Мне нужно выбраться отсюда.

— Не спешите, — предупредил Пабло. — Вы должны убедиться, что в полной мере уяснили для себя Седьмое откровение, прежде чем двигаться дальше.

— А как по-вашему, я уяснил его? Вошел в поток эволюции?

— Вы войдете в этот поток, если никогда не будете забывать о том, что необходимо держать в уме стоящие перед вами вопросы. Даже те, кто до сих пор пребывает в неведении, могут натолкнуться на ответы и осознать происходившие с ними в прошлом стечения обстоятельств. Осознание Седьмого откровения приходит со способностью видеть эти ответы, когда они посылаются нам. Это поднимает наш повседневный опыт на новую высоту.

Мы должны понять, что каждое событие имеет свое значение и несет свою весть, которая каким-то образом имеет отношение к стоящим перед нами вопросам. Особо это относится к тому, о чем мы обычно отзываемся плохо. В Седьмом откровении говорится, что главное — найти хорошее в любом событии, какое бы впечатление оно ни производило. Вы поначалу считали, что раз вас арестовали, то все пропало. Однако теперь вам стало понятно, что вы должны были оказаться здесь. Именно здесь вам суждено было обрести ответы на ваши вопросы.

Пабло был прав, но если я получаю здесь ответы и поднимаюсь на более высокий уровень, то и с Пабло, несомненно, должно происходить то же самое.

В эту минуту из коридора донеслись шаги. Пабло посмотрел мне прямо в глаза, и лицо его приняло серьезное выражение.

— Послушайте, — сказал он. — Запомните, что я вам скажу. Следующим для вас будет Восьмое откровение. В нем речь идет об этике отношений между людьми, о том, как нужно вести себя с другими, чтобы получить и донести как можно большее количество вестей. Но не забывайте, что торопиться не следует. Будьте всегда начеку: все внимание обращайте на то, что происходит вокруг вас. И еще: скажите, какие перед вами стоят вопросы?

— Я хочу выяснить, где Уил. Хочу познать Восьмое откровение. И найти Марджори.

— И что же вам подсказывает интуиция о Марджори?

На какой-то миг я задумался:

— Что я обрету свободу… что мы обретем свободу.

Было слышно, как кто-то подошел уже к самой двери.

— А я вам принес весть? — торопливо спросил я.

— Конечно. Когда вы появились, я не знал, зачем я здесь. Я понимал, что это каким-то образом связано с передачей кому-то Седьмого откровения, но сомневался в своих способностях. Мне казалось, что я недостаточно хорошо знаю его. Благодаря вам, — продолжал он, — теперь я знаю, что могу это делать. Это была одна из принесенных вами вестей.

— А разве была и другая?

— Да, подсказанная вам интуицией мысль, что священников можно убедить принять Манускрипт, тоже стала для меня вестью. Поэтому я склоняюсь к тому, что нахожусь здесь, чтобы переубедить падре Костуса.

Юноша умолк, и в это время охранник открыл дверь и жестом предложил мне выйти.

Я взглянул на Пабло.

— Мне хочется сказать вам об одном из положений следующего откровения, — торопливо проговорил он.

Стражник кинул на индейца недобрый взгляд и, схватив меня за руку, вывел за дверь. Он запер ее и куда-то повел меня. Пабло провожал меня глазами через прутья решетки.

— В Восьмом откровении есть одно предупреждение, — крикнул он вдогонку. — Ваш рост может приостановиться… Это может случиться, если вы попадете в зависимость от другого человека.

ЭТИКА ВЗАИМООТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ

Поднявшись за конвоиром по ступенькам, я вышел на яркий солнечный свет. В голове звучало предупреждение Пабло. Зависимость от другого человека? Что он имел в виду? Какая зависимость?

Конвоир вывел меня по дорожке на стоянку, где двое солдат стояли около военного джипа. Пока мы шли, они пристально наблюдали за нами. Подойдя к машине поближе, я заметил, что на заднем сиденье уже кто-то есть. Марджори! Она была бледна и встревожена. Не успел я встретиться с ней взглядом, как стоявший позади солдат схватил меня за руку и подтолкнул на сиденье рядом с ней. Двое других расположились впереди. Сидевший за рулем обернулся и мельком оглядел нас, потом завел машину и повел ее по дороге, ведущей на север.

— Вы говорите по-английски? — обратился я к солдатам.

Сидевший рядом с водителем здоровяк тупо посмотрел на меня, проговорил что-то непонятное по-испански и тут же отвернулся.

Я переключил внимание на Марджори.

— Как вы? — шепотом спросил я.

— Я… — Тут ее голос дрогнул, и я увидел на ее лице слезы.

— Все будет хорошо, — проговорил я, обнимая ее. Она взглянула на меня, пытаясь улыбнуться, а потом положила голову мне на плечо. Желание волной прокатилось по моему телу.

Мы тряслись по немощеной дороге битый час. Пейзаж за окном машины стал все больше походить на джунгли: растительность была пышная и густая. За одним из поворотов среди зарослей тропического леса нашим взорам открылся небольшой городок. По обеим сторонам дороги стояли в ряд деревянные домики.

Впереди, метрах в тридцати, путь нам перегородила большая машина. Военные на дороге замахали, чтобы мы остановились. Дальше стояло еще несколько машин, некоторые были с желтыми мигалками. Я насторожился. Мы затормозили, к нам подошел один из солдат и что-то сказал. Мне удалось уловить лишь слово «гасолина» — бензин. Наши конвоиры вышли из джипа и вступили в переговоры с военными. Время от времени они поглядывали на нас: оружие у них было при себе.