Игры Немезиды - Кори Джеймс - Страница 11

Долгую секунду пятеро громил смотрели на нож у ног Амоса, а Амос — на них. Пустота под ложечкой исчезла. Ком в горле растаял.

— Кто следующий? — спросил он, шевеля пальцами и не замечая, что ухмыляется.

Они бросились все сразу. Амос принял их в объятия, как долгожданных любовников.

—Ты в порядке? — спросил Рико у Амоса, промокая ему ссадину на лбу спиртовым тампоном.

— В общем и целом.

— А они?

— Хуже, — признался Амос, — но только в общем. Когда очухаются, все уйдут на своих ногах.

— Мог бы за меня и не вступаться. Я бы заплатил.

— Не за тебя, — ответил Амос и, поймав недоуменный взгляд Рико, пояснил: — Это не за тебя. И еще, Рико, — деньги пойдут в фонд Венди, не то я и до тебя доберусь.

Глава 5

Холден

В молодости один из дедов Холдена выступал в родео. На всех фотографиях он выглядел как высокий, крепкий и бодрый молодой человек с большой пряжкой на поясе и в ковбойской шляпе. А маленький Холден видел тощего, бледного, сгорбленного старика. Как будто годы соскоблили с юноши наружный слой, оставив один скелет.

Ему пришло в голову, что так же годы обдирают и Фреда Джонсона. Тот был по–прежнему высок, но мощная мускулатура пропала, оставив складки кожи на плечах и на загривке. Волосы, когда–то почти черные, потом почти седые, теперь почти отсутствовали. Если Фред еще и внушал безусловное почтение, то лишь потому, что его власть изначально опиралась не на физическую силу.

На столе перед ним уже стояли две рюмки и бутылка с темной жидкостью. Фред кивком предложил Холдену выпить, и тот кивком согласился. Когда Фред налил, Холден с протяжным вздохом откинулся на спинку стула.

— Спасибо.

Фред пожал плечами.

— Я только и ждал предлога.

— Не за выпивку. Хотя и за нее тоже. Спасибо, что помог с «Роси». Деньги от Авасаралы пришли, но с тех пор, как я выставлял ей счет, обнаружились новые повреждения. Без скидок нам бы трудно пришлось.

— А кто вам обещал скидки? — спросил Фред, протягивая рюмку.

Впрочем, он тут же улыбнулся и, закряхтев, опустился на место. Холден лишь сейчас осознал, как боялся этого момента. Пусть у них только деловые переговоры, все равно он чувствовал себя попрошайкой. Положительный ответ — уже очень хорошо. А то, что Фред не заставил клянчить, — еще лучше. Это создавало ощущение, что они просто выпивают с другом.

— Ты постарел, Фред.

— И чувствую себя стариком. Но это лучше, чем быть покойником.

Холден поднял рюмку.

— За тех, кого с нами нет.

— За тех, кого с нами нет, — повторил Фред, и оба выпили. — С каждой нашей встречей их становится больше.

— Мне жаль, что так вышло с Быком, хотя он, пожалуй, спас Солнечную систему. Насколько я его знал, он бы счел, что чертовски дешево расплатился.

— За Быка. — Фред снова поднял рюмку.

— И за Сэм, — ответил Холден, повторив его жест.

— Я скоро ухожу, вот и решил на тебя посмотреть.

— Постой! Как уходишь? Просто уходишь — или как Бык и Сэм?

— Так скоро вы от меня не избавитесь. Мне нужно снова побывать на «Медине», — сказал Фред и, сосредоточенно насупившись, словно выполнял сложную операцию, налил себе еще бурбона. — Там разворачивается основное действие.

— Правда? А я вроде бы слышал, что генеральный секретарь ООН встречается с марсианским премьером. Думал, ты туда направишься.

— Сколько бы они ни договаривались, на деле власть определяется географическим положением. «Медина» — ось, на которую насажены все кольца. Сила еще долго будет за ней.

— И сколько, по–твоему, ООН и Марс позволят вам командовать парадом? Ты получил фору, но они собрали довольно мощный кулак на случай, если им понадобится твое добро.

— Космический флот? Мы с Авасаралой, в общем, контролируем этот вопрос. — Фред сделал паузу для длинного глотка. — Но есть две серьезные проблемы.

Холден поставил рюмку. У него возникло предчувствие, что его просьба и ответное согласие на скидку — далеко не конец переговоров.

— Марс… — сказал он.

— Да, Марс умирает, — кивнул Фред, — этого не остановить. И еще шайка экстремистов АВП буянит. Прошлогодняя атака на Каллисто — их работа. И «водяной бунт» на Палладе. И еще кое–что. Появились пираты, и на их кораблях чаще, чем мне бы хотелось, видят рассеченный круг.

— Я думал, когда каждому достанется по планете, все проблемы будут решены.

Фред, прежде чем отвечать, сделал еще глоток.

— Они исходят из того, что культура астеров адаптирована прежде всего к космосу. Будущие новые колонии с воздухом и тяготением подорвут экономическую базу астеров. Загнать всех в гравитационные колодцы с моральной точки зрения — геноцид.

Холден заморгал.

— Свободные планеты — геноцид?

— Они твердят, что приспособленность к низкой гравитации — не отклонение, а физическая норма. Мы якобы убиваем тех, кто не желает переселяться на планеты.

— Ну, хорошо, могу представить, что кто–то не хочет полгода накачиваться стероидами и стимуляторами костного роста. Но убийство–то тут при чем?

— Во–первых, не все перенесут такую накачку. Впрочем, дело даже не в этом — а в том, что вот этому, — Фред взмахнул руками, подразумевая всю станцию, — придет конец, когда каждый получит по планете. По меньшей мере на несколько поколений вперед. Если не навсегда. Какой смысл вливать ресурсы во внешние планеты и Пояс, когда то же самое есть в колодце с дармовыми воздухом и водой?

— Значит, все, что у них есть, станет никому не нужно и они здесь умрут с голоду?

— Так им видится, — сказал Фред, и с минуту они с Холденом молча пили.

— Да, — наконец заговорил Холден. — Да, в этом есть смысл. Но я не вижу, что они тут могут изменить.

— Кое–кто над этим думает. Но идет накрутка…

— Каллисто и Паллада?

— А совсем недавно еще и нападение на Землю — со старого, воняющего нафталином грузовоза.

— Не слыхал, чтобы на Земле рвануло, так что, надо понимать, атака не удалась, — рассмеялся Холден.

— Ну, атака была самоубийственной, и самоубийство как раз удалось. Находившийся на высокой орбите патрульный флот ООН превратил грузовик в газ за десятую а. е. от планеты. Ущерба не было, шума в прессе тоже. Но не исключено, что это только разведка. Они затевают большое шоу, которое всем напомнит о Поясе. И меня дико пугает, что невозможно предвидеть, чем это окажется.

Плавно уходящий вниз коридор жилого кольца Тихо был полон рабочими. Холдена расписание станции почти не касалось, но сейчас он решил, что попал в пересменок. Если, конечно, это не упорядоченная эвакуация без объявления тревоги.

— Йо, Холден! — окликнул кто–то на ходу.

— Привет, — отозвался Холден, понятия не имея, с кем здоровается.

Он так и не научился обращаться со славой. В него тыкали пальцами, на него глазели, перешептывались. Понятно, мало кто хотел его оскорбить. Такая реакция была просто проявлением удивления, когда человек, много раз виденный на экране, вдруг появляется в реальном мире. Большая часть шепотков, которые ему удавалось подслушать, сводились к чему–то вроде: «Это не Джеймс Холден? По–моему, это Джеймс Холден».

— Холден, — бросила попавшаяся навстречу женщина, — как делишки?

На Тихо в три смены жили и работали пятнадцать тысяч человек. Маленький город в космосе. Так и не вспомнив, знаком ли он с этой женщиной, Холден улыбнулся ей.

— Нормально. Как у тебя?

— Да так себе, — отозвалась она, проходя мимо.

У двери каюты он вздохнул с облегчением — за ней ждала только Наоми. Она сидела за столом с чашкой горячего чая и рассеянно смотрела перед собой. Холден не знал, грустит она или задумалась над сложной инженерной задачей. С виду это бывало очень похоже.

Она налил себе воды из кухонного крана и сел напротив, дожидаясь, пока Наоми заговорит. Она взглянула на него сквозь пряди волос и грустно улыбнулась. Значит, не работа, а меланхолия.