L.E.D. (СИ) - "Illian Z" - Страница 78

Комментарий к 43. Туман

________________

* - ориг. “Birds of a feather” - “Одного поля ягоды”, “Два сапога - пара, да оба - левые”

========== 44. Взлётная полоса ==========

Блондин, сообщивший мне, что в Норвегии, прежде всего, нужно делать две вещи — пить и жрать, был, конечно, недалёк от истины. Но этот местный самогон… как его там, аке… живая вода, короче. Мёртвая. Потому что убило нас конкретно, особенно меня. Чар же — устойчивей, но с его подачи мы едва на оленях не уехали куда-то в село. Всё для туристов…

Зато он сильней обожрался. У меня-то ума хватило не есть хотя бы солонину.

— Эти пирамиды точно были лишние!

— Пиламиды, египтянин хренов. Это рыба такая, — отзываюсь.

— Ты тут мне Би не строй из себя! Поразвелось умников! — блондин переворачивается, устраиваясь поудобней.

— Будешь пиздеть, я тебя вообще выкину из номера. Ты не помнишь, мы пиво на утро купили?

— Купили, урод угашенный. Дудки, я к этому снобу не пойду!

— Пойдёшь, куда ты денешься. Или предлагаешь в обнимку спать?

Кто бы мог подумать, что номера в отелях даже такого, намного выше среднего, классов, нужно было бронировать заранее? В результате мы мало того, что не отвязались от Ди, так ещё и получили два номера на двоих, и если в одном — две кровати, то второй, мой, — для новобрачных! Ага, с траходромом на всю комнату, на котором блондин и валяется в одних трусах.

— Да тут всю Англию с Шотландией можно положить, так они и не увидятся!

— Это ты так обидно шутишь типа? Я же тебе говорил, давай мы тот номер возьмём, двухместный!

— Это я не хочу никуда идти конкретно. Может, девочек вызовем?

— Мальчиков, Чар, мальчиков, — поправляю я.

— Ну что ты такой пидор упёртый, а? Может, всё-таки сиськоносцев?

— Ты как их назвал? Тип как авианосцы?

— Угу, посадочно-взлётные полосы, — ржёт.

— Может, взлётно-посадочные?

— Нет, это сначала сажаешь на себя, потом на взлёт! (1)

Я чувствую, что в этом есть свой философский смысл. Хотя, если мне ещё стакан, я найду его во всём.

— Эй, парни, как насчёт того, чтобы отметить приезд?

Дверь в номер толкает Ди, заходит. В руках — бутылка чего-то очень крепкого и приличного на вид. А говорит, деньги на ветер не бросает. Быть алкоголиком в Норвегии — невозможно, с местными ценами разоришься за день.

— Спасибо, мы уже, — подаёт голос Чар, — и надеялись, что ты на Медвежий остров умотал.

— А я так понял, что нам уже никого вызывать не надо, — поднимаюсь из кресла, делаю шаг по направлению к гостю.

Тот опасности, похоже, не чувствует, разглядывает мой живот:

— Шрам, это…

— Тебя не ебёт.

Отбираю у него бутылку, ставлю на стол, а самого Ди подталкиваю к кровати, где его моментально хватает и утаскивает Чар. Естественно, он только притворялся ленивцем.

— Вы что… вы что делаете! — возмущается Дэниел, когда я ставлю колено на край кровати и нависаю над ним.

— То!

Рыкнув, вцепляюсь ему в рубашку. Треск, и фирменным пуговицам уже ничто не поможет удержаться на месте, они разлетаются в стороны.

— Опять обнищали, один на двоих, — усмехается Чар и проводит языком по шее замершего парня.

А я — согласен. Пусть он получит, чего добивался. Даже платить ни за что не придётся.

Целую, или скорее, нежно кусаю открывшуюся мне кожу — под ключицами, плечи, один из сосков, живот. Расстёгиваю Дэниелу брюки, стягиваю их вместе с бельём. Да, пусть он таким и будет, беззащитным, испуганным, пленённым, в одной рубашке, не знающим, как реагировать ещё и на то, что Чар бесстыдно добрался руками до его задницы, мнёт её, похлопывает. Не кричит, и даже не сопротивляется.

Но я немного подсказываю Ди рукой правильную реакцию. Кажется, это уже не вполне изнасилование — он обжигает меня вглядом, закусив губу, таким, что вызывает огненную дрожь. Чистое желание. Обожание. Принятие. Вот же! Согласен на любой расклад, лишь бы со мной!

Мне освободиться от одежды — секундное дело. И притянуть парня к себе, поближе, показать ему фронт работ:

— Попробуешь?

— Я… не умею, — оправдывается, а сам уже сообразительно тянется ртом.

— У меня всё отобрали, — несерьёзно жалуется Чар, — а есть у нас что?

— Там в сумке крем мой, с декс… декс… с пантами марала, бля, бери! — раздражаюсь.

— Угу, — блондин нашаривает тубу, и ободряюще хлопает Ди по заднице, — заодно если порвём, так заживёт быстрей!

Парень пытается возразить, но я придерживаю его голову около члена:

— Не отвлекайся, облизывай, но потом придётся проглотить, — меняю голос на мурлыкающий.

Ди чуть дёргается, выгибается. Причина этому — блондин, проверяющий пальцами его на пригодность для траха. По-видимому, вполне, потому что заявляет:

— Да тут всё готово уже, как у шлюхи! Скучал в одиночестве?

— Нет, я… — пытается оправдаться парень.

— Ещё раз отвлечёшься, я тебе нос сломаю, — ласково возвращаю его рот к работе.

— Хо, он может, — подтверждает Чар. — Не СПИДозный?

Ди мотает головой, но угрозе с моей стороны внял.

— Тогда погнали!

Чар, нацелившись, резко подаёт задницу парня на себя, входя в него, и тут же, без остановки, толкается глубже.

Мне достаётся лёгкое прикусывание члена, и вид на судорожно подводящего живот Ди. Но тому, похоже, действительно довольно привычно, потому что ласкать меня языком не только не перестал, но и удвоил усилия.

Конечно, от такой техники нетрезвому мне никогда не кончить, но Чар, надеюсь, уступит мне место.

Хотя ещё не скоро — вошёл в свой обычный, довольно быстрый и жёсткий, но исключительно равномерный темп, ухмыляется, оглядывая нового любовника, тискает его задницу, иногда шлёпает, но не сильно. Это не сводящий с ума Бек, и риска скоропостижно кончить нет никакого. Да уж, представляю, как волоклись за Чарльзом женщины из-за таких особенностей, говорят, их затрахать до удовлетворения только так и можно.

Никакого желания пробовать, пока Ди, шумно дышащий, вздрагивающий, честно заглатывает, насколько получается, не переставая скользить горячим языком вдоль, с нажимом, вполне как нужно и правильно.

— Молодец, — нежно рычу я, — глубже глотай его, расслабься.

Бодает меня головой в живот, как кошка в течке, чуть выпускает мой член, и плавно берёт ещё глубже. Наслаждение? Есть такое дело, не то, чтобы райское, но одни только старания дорогого стоят.

— Эй, — окликивает меня Чар, — я хочу узнать, отчего у тебя такая рожа довольная сделалась!

Иш ты, прочитал. А, может, только кажется, что по моему изуродованному лицу ничего не понять, а если привыкнуть, то вполне можно.

— Ну давай, меняемся.

Отстраняю воистину присосавшегося ко мне Ди, и он, растрёпанный и раскрасневшийся, выглядит несчастно, пока не соображает, что мы хотим сделать.

Блондин даже по-джентльменски вытирает член о простынь, прежде чем тыкнуть им в губы парню и приказать:

— Давай, и чтобы так же, как ему, делал!

Ди слушается, покорно опуская голову, а тем временем я добираюсь до его жопки. Явно одной слюны будет недостаточно, прибавляю ещё крема для лечения шрамов, и аккуратно, чуть помогая пальцами, погружаюсь на немного. Но зря осторожничал, всё там гостеприимно, жарко, скользко, готово, так что остальную часть длины члена вгоняю махом.

И наружу, чуть не до конца, резко, наслаждаясь тем, как Дэниел выгибается, дрожа, и чуть ли не сам натягивается на меня на следующем толчке, по-прежнему до конца не раздетый, рубашка развратно задрана и скомкана.

Почувствовал любовь своей жизни, признал хозяина, пёсик? Глубже, резче, на всю длину, без жалости. Только для собственного удовольствия, сжимая его бёдра руками до синяков, подавая на себя его жаждущее тело, такое послушное и жаркое.

— Ах-ха, бля-я… — это не выдерживает Чар.

Похоже, Ди действительно обрабатывал его так же, как меня, а заглотил так ещё и глубже. Не умеешь? Этому можно быстро научиться, было бы желание!