Лилия для герцога (СИ) - Казакова Светлана - Страница 10

Если так посудить, большинство мужчин совершенно одинаковы. Каждый из них, от короля до конюха, нуждается в том, чтобы ему пели дифирамбы. Все, несмотря на наличие или отсутствие крепких мускулов, уверены в собственной неотразимости и в том, что удовлетворить женщину — хоть тысячу женщин — для них проще простого.

Как же утомительно поддерживать эту иллюзию!

Если кто и близок к сказочному образу, навеянному богатым воображением авторов романов, то, пожалуй, Себастьян де Россо. Но и его сложно назвать идеалом. Будь он таковым, баронессе не пришлось бы сейчас трястись по просёлочной дороге, да ещё и на самом солнцепёке!

Когда Виенна открыла глаза, то услышала голоса. Похоже, мужчины, которые ехали с ней, заскучали и решили развлечь друг друга беседой. Жаль, что слов не разобрать.

Баронесса потянулась, чувствуя, как неприятно одеревенело всё тело. Сейчас бы понежиться в тёплой воде с добавленными в неё ароматическими эссенциями… А затем позволить чьим-нибудь умелым рукам хорошенько размять каждую мышцу, чтобы исчезло без следа мерзкое ощущение скованности.

И желательно, чтобы то были мужские руки…

— Читай вслух! — буркнула Виенна. Камеристка вздрогнула и едва не уронила книгу. — Поживей!

— «Я видел берег, где твои следы остались на песке. Я видел город — голос твой звучал там где-то вдалеке. Я видел розы, лепестки которых целовала ты…»

Баронесса заскрежетала зубами. Всё-таки стихи! Наверняка дальше будет рифма «мечты», и всё сведётся к страданиям неудачника, возлюбленная которого выскочила замуж за кого-нибудь побогаче.

— Хватит! — велела она. Поскорее бы добраться до замка! И пусть только осмелится герцог проявить негостеприимство!

Человек короля высказал предложение остановиться на отдых на постоялом дворе, и Виенне пришлось с этим согласиться. Одежда липла к телу, и хотелось сменить её на чистую. Хорошо, что есть запас, а новое платье лежит в дорожном сундуке, ожидая своего часа, когда баронесса появится в нём перед Себастьяном.

Разумеется, ванну в убогой халупе, по недоразумению называемой постоялым двором, предложить не могли. Пришлось довольствоваться обтиранием губкой. Тщательно уложенная причёска после сна в карете походила на воронье гнездо.

— Ты мне за все неудобства ответишь! — проворчала Виенна, адресуя слова герцогу де Россо, который, к сожалению, пока не мог её слышать.

Дорога продолжилась. Баронесса прикорнула снова, и ей приснилось, будто Себастьян уже успел жениться на девице из обители. Пышная свадьба, громкая музыка, восторженные крики гостей… Герцог одаривает молодую жену страстным поцелуем, и та, ничуть не стесняясь присутствия вокруг других людей, отвечает ему со всем пылом юности и бесстыдства. А затем их радостно провожают в опочивальню, где уже приготовлена постель для первой брачной ночи.

На этом моменте Виенна проснулась. Во рту стояла хинная горечь, нижнее бельё промокло от пота, а хуже всего было почти забытое желание, чтобы её кто-нибудь сейчас пожалел. Привлёк бы к себе, обнимая, погладил по волосам, как нуждающегося в утешении ребёнка, и сказал бы какую-нибудь глупость. Например, «всё будет хорошо». А она бы кивнула, соглашаясь с этими словами, и впервые за много лет заплакала бы по-настоящему.

И откуда только взялись подобные мысли?!

— Кажется, мы уже скоро будем на месте, — подала голос камеристка. — Но… правильно ли являться вот так… без предупреждения? Разве…

— Не твоё дело! — оборвала её баронесса. — Поговори мне ещё! Скажешь хоть слово — высажу из кареты!

Та примолкла, как вспугнутая котом мышь, и Виенна с раздражённым видом вытерла надушенным платочком пот со лба, всей душой надеясь, чтобы её недавний сон не оказался вещим.

Глава 8

Поверенный обещал, что мы доберёмся дотемна, но, когда я впервые увидела замок, его укутывали вечерние сумерки. Густые, тёмно-синие, дарующие долгожданный отдых от дневного зноя. Дождь, который предвещало ухудшение погоды, пока не начался, однако небо выглядело угрюмым и висело так низко, что, казалось, до него можно дотянуться рукой. Я смотрела на громадный причудливый силуэт герцогского замка, представший передо мной, и пыталась, но не могла свыкнуться с мыслью, что теперь это место станет моим новым домом. Что обратной дороги нет, и здесь отныне продолжится моя жизнь.

Мы вошли в ворота, которые открыл молчаливый прислужник, и оказались во внутреннем дворе, вымощенном каменными плитами. Таком просторном, что здесь можно было давать балы. Так и представлялись яркие огни факелов, поражающие воображение наряды дам и нежные улыбки их кавалеров.

Боясь потеряться, я то и дело цеплялась за локоть моего спутника, точно ребёнок за взрослого. Впрочем, учитывая, что по возрасту он, вероятно, годился мне в отцы, я почти не испытывала из-за этого смущения. Каблуки моих туфель звонко стучали по камню, а руки снова начали дрожать от волнения и страха, который вновь нахлынул удушливой волной.

Почти все окна замка, вершина которого скрывалась в тучах, оставались тёмными, лишь в нескольких из них я разглядела мелькающие огоньки от свечей. Может быть, все обитатели уже давно легли спать? Или нас вообще здесь не ждали?..

— Ваша милость! — вдруг заговорил со мной поверенный и остановился. — Мне нужно кое-что вам сказать. Выслушайте меня внимательно. Пообещайте мне здесь и сейчас, что, поселившись в замке, вы станете вести себя разумно. Так, как положено супруге герцога де Россо и… женщине, чья обязанность во всём поддерживать мужа.

— Вы считаете, у меня могут оказаться плохие манеры? — спросила я.

— О том, что вы умеете вести себя за столом, хорошо воспитаны и неплохо образованы, я уже убедился. Дело не в этом. Возможно, кое-что… некоторые вещи, с которыми вы столкнётесь в замке, могут показаться вам странными. Я бы не хотел, чтобы вы судили обо всём сгоряча. Человек не выбирает свою участь, и потому…

— Странными? — насторожилась я. Страх стал сильнее. Он окружал меня липкой паутиной и скалился тысячей ртов. — Какие именно вещи? Пожалуйста, скажите!

Увы, собеседник, дав мне столь загадочное предупреждение, больше не захотел продолжать разговор. Казалось, поверенный даже пожалел, что вообще его начал. Мы продолжили путь в тишине, и я — надо признаться, не без усилий — заставила себя держаться прямо и гордо. Может быть, не как королева в изгнании, но и не как глупая девчонка, донельзя обескураженная всем происходящим. Даже если в глубине души я и чувствовала себя ею.

Первой, кто встретил нас, когда заскрипевшая дверь замка открылась, впуская внутрь, оказалась пожилая экономка. Она мне сразу понравилась. Невысокого роста, с убранными в тугой пучок седыми волосами, с добрыми серыми глазами, окружёнными сетью морщинок. Эта женщина походила на бабушку, которую мне всегда хотелось иметь. От души надеясь, что мы подружимся, я улыбнулась ей.

— Комната уже приготовлена, ваша милость, — произнесла она, поклонившись. — Я сама отведу вас туда. Прошу!

— А мои вещи? — вспомнила я, что те остались в карете.

— Их тоже доставят, не беспокойтесь.

— Кажется, сейчас мы можем попрощаться, — сказал человек, сопроводивший меня сюда.

— Разве мы больше не встретимся?

— Я больше времени провожу в столице, чем здесь, но встречаться нам, разумеется, придётся. Доброй ночи! И ещё раз прошу, ничего не бойтесь.

Поверенный ушёл, а я смотрела ему в спину, гадая, что же он имел в виду. Может быть, здесь водятся привидения? Учитывая возраст замка, такое вполне вероятно.

Экономка повела меня за собой, освещая дорогу подсвечником, который несла в руке. Вслед за ней я поднялась по узкой каменной лестнице с холодными гладкими перилами, свернула в коридор, затем в следующий. Скрипнула дверь.

— Ваша спальня.

«Какая большая!» — подумала я, переступив порог. Наверное, раза в три больше моей комнатки в обители, если не в пять. Устланный мягкими даже на вид коврами пол, два стрельчатых окна, вся необходимая мебель, украшенная изящными деревянными завитушками. А кровать под балдахином и с покрывалом из алого бархата… Она слишком широкая для того, чтобы спать на ней в одиночестве.