Научи меня любить (СИ) - Стрельникова Кира - Страница 31

Мягко сжав её руку, Дейн направился к выходу из сада, и Лиля за ним, глядя перед собой и стараясь не коситься на профиль мужчины рядом. Мысли всё равно никак не приходили в порядок, и Лиля так и не решила, хочет ли остаться в доме Судьи и Палача. Они дошли до столовой, где, конечно, уже всё было накрыто, и Томас сидел на своём месте. Дейн отодвинул для неё стул, Лиля опустилась, стараясь не отводить взгляда от тарелки и физически чувствуя, как тишина обволакивает, проникает в каждую клеточку, заставляет нервы тихонечко звенеть от напряжения. Каждый звук, тихое звяканье приборов о тарелки, болезненно отзывался в ушах, и Лиля лихорадочно искала способ нарушить эту тишину, остро чувствуя взгляды носфайи. Однако Том сделал это раньше.

- Не хочешь завтра прогуляться по городу? – непринуждённо предложил он. – Осмотришься, может, куда-нибудь зайти? Я расскажу и покажу, что где тут у нас.

Само по себе предложение звучало заманчиво, Лиля и правда ничего кроме этого особняка не видела, и любопытно было бы посмотреть на место, где ей теперь предстоит жить. Но… Вместе с Томасом? А если он тоже попробует дотронуться до неё, обнять или ещё чего-нибудь сделать? Из того, что ещё совсем недавно рождало внутри горячую дрожь, а теперь одна только мысль об этом вызывала ледяные мурашки по спине. Однако категорично отказываться она не стала. Сначала прожевала кусочек, потом уклончиво ответила:

- Спасибо, я подумаю.

Томас обменялся с Дейном взглядами, как заметила Лиля, покосившись на Палача, и за столом снова воцарилась тишина. Следующим её нарушил Судья.

- Том сказал, у тебя обнаружились способности? Расскажи, какие? – звучало достаточно нейтрально для обеденной беседы, и Лиля решила, что это подходящая тема для разговора.

- Я просто слышу музыку растений, - попыталась она объяснить, тщательно разрезая и без того некрупные кусочки мяса в подливке. – И чувствую их, - задумчиво добавила Лиля, вспоминая свои ощущения в саду, а после неожиданно произнесла. – Там, дома, я любила разводить цветы, у меня целая оранжерея была, и даже некоторые экзотичные, знакомые удивлялись, как я за ними ухаживаю, что они цветут и не вянут, - Лиля запнулась, снова вспомнив, как разбивается об пол горшок с любимой пассифлорой, и равнодушную улыбку Антона. – В общем, я люблю растения, - пробормотала она скомкано и поспешно схватила стакан с апельсиновым соком, прикрывшись им.

- А ещё, она их лечит, - с тихим смешком добавил Том, и Лиля ощутила, как потеплели щёки от слабого румянца.

- В Уолсиноре есть большая оранжерея, и городской парк, - невозмутимо ответил Дейн, взяв бокал с густой, красной жидкостью, и почему-то девушка была уверена, что это не вино, и не вишнёвый сок. Или она просто слишком много думает о том, кто же на самом деле Том с Дейном. – Можем и туда прокатиться после посещения Храма.

Они ведь говорили, что им требуется кровь, немного, но каждый день. А Дейн ещё и работал, получается. «Не хочу ничего знать об этом», - мысленно заявила она себе.

- Я подумаю, - повторила Лиля, поспешно допила сок и поднялась. – Я пойду, наверное, спасибо, - торопливо выговорила она и, развернувшись, вышла из столовой.

Было очень сложно делать вид, что всё по-прежнему, и ничего не случилось. Эта беседа… Эти учтивые предложения… Будто она здесь желанная гостья, и будто в самом деле останется в этом доме. Лиля брела по коридору, растерянная и напуганная, душа ныла, как больной зуб, и унять эту боль не было никакой возможности. Девушка рассеянно скользнула взглядом по приоткрытой двери, за которой находился салон. Солнечный свет косо падал на рояль, классический, чёрный, с открытой крышкой, и Лиля не сомневалась, отлично настроенный. И музыка ей тоже нравилась в прошлой жизни… Пока Антон не решил, что увлечения Лилю только отвлекают от его персоны. Сначала цветы, потом – электронное пианино, на котором девушка любила играть. Он просто сломал инструмент, сказав, что случайно, и тогда Лиля поверила, очень расстроившись. Теперь же была почти уверена, что никакой случайностью там и не пахло, Антон намеренно лишил её и этой отдушины, потому что, отдав в ремонт какому-то своему знакомому, так и не вернул Лиле инструмент.

Она сама не поняла, как оказалась в комнате, её взгляд не отрывался от инструмента, и ноги несли к круглой табуретке. Пальчики Лили легко прошлись по идеально чистой поверхности, девушка медленно опустилась и подняла крышку, погладив чёрно-белые клавиши. Как же она соскучилась, правда. Глубоко вздохнув, Лиля прикрыла глаза и положила пальцы на них, а потом начала играть. Просто играть. Музыка поднималась откуда-то из глубины, прорастала нежными ростками, обвивала израненную, истекающую кровью душу и приносила облегчение. Звуки распускались листьями и цветами, сплетались в причудливый рисунок, невесомым кружевом повисая в воздухе, опутывая невидимыми лианами. Лиля просто играла, без нот, без попытки вспомнить какие-то произведения из классического репертуара. Импровизация лилась из-под тонких пальцев, легко порхавших по клавишам, словно рассказывая историю жизни, и Лиля чувствовала, как глубоко внутри расслабляется тугой узел, отпускает подспудная тревога, не позволявшая до конца поверить, что всё будет хорошо.

Девушка настолько увлеклась, погрузившись в мир звуков, что даже не ощутила, что снова не одна в комнате. Не слышала, как вошёл Дейн, остановился на пороге, слушая и наблюдая за ней со странным выражением на обычно бесстрастном лице. А Судья, глядя на сверкающую слезинку, ползущую по нежной щеке, впился пальцами в плечи, с трудом удерживая порыв подойти и стереть её. Обнять, прижать полуночную к себе и заверить, что всё будет хорошо. Никто больше не обидит и не сделает ей плохо и больно. И она не будет плакать, никогда. Дейн медленно выдохнул, не в силах отвести взгляда, не в силах заставить себя развернуться и уйти, оставить Лилю наедине с её эмоциями и переживаниями. Ведь в какой-то степени и он виноват в том, что с ней сейчас творится…

Судья всё-таки сделал шаг вперёд. И ещё один. А потом следующий, неслышно скользя по натёртому паркету и приближаясь к Лиле. Он даже дыхание затаил, опасаясь нарушить её сосредоточенность и прервать музыку, что лилась из-под пальцев девушки, ласкавших клавиши. А по щеке уже ползла следующая слезинка, стекая по влажной дорожке к уголку губ, и рука Дейна сама поднялась, нежно стирая солёную каплю. Конечно, музыка тут же прервалась на высокой, резкой ноте, и Лиля широко распахнула свои невозможные, голубые с лиловым ободком глаза, испуганно уставившись на Дейна и отпрянув в сторону. Судье с трудом удалось сохранить лицо и не поморщиться от такого откровенного проявления недоверия со стороны девушки. Но руку он убрал, хотя так хотелось слизнуть тёплую влагу и пусть так, но ощутить вкус Лили снова. Мягко улыбнулся и произнёс:

- Всё хорошо, Лиля, не бойся. Ты очень красиво играла. Это что-то из твоего мира?

- Н-нет, - она всё-таки улыбнулась в ответ, немного нервно и одним уголком рта. – Я… просто играла, без всяких нот.

- Красиво, - повторил Дейн, склонив голову к плечу.

Такая хрупкая и нежная. Волосы, как серебристые нити, слегка мерцают в солнечном свете, словно в них затерялись крошечные бриллианты. Большие глаза, в глубине которых притаилась настороженность. Ох, богиня… Он заставил себя отступить, стиснув зубы и загоняя внутрь желание просто обнять и прижать к себе, и гладить по голове до тех пор, пока Лиля не перестанет дрожать. Дейн ощущал её тонкий запах бергамота, и он туманил разум, заставлял ноздри хищно раздуваться, а язык помнил нежный вкус молодого вина, слегка горчивший, потому что девушка слегка нервничала. От желания ощутить его снова свело горло, и Дейн едва не закашлялся, с безнадёжностью понимая, что пропал. Что попытка убежать от правды провалилась с треском. И что если, не дай богиня, Лиля предназначена не ему, и амулет не застегнётся на этой изящной шее…

Он поспешно отвернулся, делая глубокие, равномерные вдохи и унимая взметнувшуюся ярость, вцепившуюся в кости. Даже думать об этом было больно, и лишь на мгновение представив, что кто-то может отнять у него Лилю, он чуть не впечатал кулак в стену. Послышался шорох, краем глаза Дейн заметил, как Лиля осторожно поднялась и сделала маленький шаг к двери.