Наместник - Останин Виталий Сергеевич - Страница 9

Брат её тут же насупился. Значит, не показалось.

— Есть немного.

Разум послушно отступил в сторону, а за руль в моем сознании уселись гормоны. Включив на максимум все рефлексы самца, почуявшего интерес со стороны привлекательной китаянки. Не успев даже осознать, что делаю, я небрежно пожал плечами, сложив лицо в маску «крутого Уокера», дескать, кто их там считает, врагов этих! И сделав полшага к Яньлинь, спросил:

— С тобой… — короткая переглядка с Теданем. — С вами всё в порядке?

Здравый смысл гомерически захохотал. Глеб с Алмазом внезапно заинтересовались содержимым своих сумок. Лазерный луч из глаз старшего Обойя перерезал меня пополам, попутно разнеся в пыль часть vip-зала. А вот Василий, этот мелкий и незаметный парень, смотрел на меня с одобрением. Он и Линь.

Мягко, но с такой властностью, сопротивляться которой не смог бы ни один мужчина, она слегка сдвинула старшего брата в сторону.

— Я… Мы не пострадали, Игорь. Благодаря тебе.

Короткий миг мы молча смотрели друг на друга и по невидимому этому оптоволоконному каналу с высокой пропускной способностью, летели гигантские пакеты информации. Затем женщина опустила глаза, продемонстрировав приличествующую ситуации краску на щеках, и отступила за спину брата.

— Давайте собираться, — выдавил я пересохшим горлом. И борясь с искушением поставить между собой и Теданем защитную сферу, направился к выходу.

Мягкие диваны вдоль бортов, лакированное дерево столиков и подлокотников, картины на стенах — наше средство передвижения поражало воображения. Я и представить не мог, что пространство в самолёте можно организовать с таким комфортом и уютом. И этот прохладный воздух с едва уловимыми нотками пихты, текущий из кондиционеров! Натуральная квартира на колесах и о двух крыльях!

На некоторое время созерцание этого великолепия отвлекло меня от мыслей, связанных со сценой в зале. Но через пару минут они вернулись во всеоружии и обрушились на меня морским прибоем. Чтобы не выглядеть в глазах своей команды свихнувшимся, я уселся в кресло в хвосте салона, вывалил на стол инструкции своей дипломатической миссии и принялся изображать их внимательное изучение. Может кто-то и удивился бы с каким упорством я читаю первый абзац первого листа на протяжении десяти минут, но, к счастью, внимание команды было поглощено самолётом. А меня все не сговариваясь решили оставить в покое, понимая сложность предстоящих переговоров с наместником Гуандуна.

Строчки висели перед глазами мутным нечитаемым серым пятном, в то время как тяжелая пехота здравого смысла огромными алебардами крушила легкую кавалерию гормонов и самомнения.

«Глазки строить? Антошин? Серьёзно? Это что, придурок ты этакий, курортный роман тебе? Хвост распушил!»

«Между прочим, первой знаки внимания начала выказывать Линь!»

«Да какая разница! Она берсерк! Из Маньчжурии! А вы летите на задание! Сам-то хоть понимаешь, что романтика тут не к месту?»

«Что ты мелешь? Какая романтика? Где ты её увидел? Обычный флирт между мужчиной и женщиной! Просто флирт и ничего больше!»

«Она привлекательная женщина…»

«Ну это да!»

«Значит, она тебя заинтересовала!»

«Вот только не надо натягивать мнение на факты. Дело не в Линь…»

«А в ком? В тебе?»

«Слушай, меня сейчас кто угодно бы заинтересовал! Нормальных отношений у меня больше полугода не было, а что касается женщин…»

«Полтора месяца!»

«Я, кстати, тоже в курсе! Не надо тут старика Зигмунда изображать!»

«Но ты сможешь себя в руках держать?»

«Нет, блин! Я наброшусь на неё прямо в самолете! Хватит нести пургу! Конечно, я смогу держать себя в руках! И подольше, знаешь ли, периоды были!»

«Да в курсе!»

«Ну и заткнись тогда! Не мешай готовиться! Я из-за тебя ни строчки прочесть не могу!»

«Все, ушёл. Но, на будущее, давай без выпячивания груди и распускания хвостов. Ладно?»

«Вали уже!»

Как сказал кто-то умный — пока у меня есть я, я не пропаду! Вот уж точно! За последнее время я так навострился вести беззвучные диалоги — с кем-то обсуждать происходящее было нужно — что иногда даже всерьёз опасался за свое душевное здоровье. А ну как у меня на этой теме раздвоение личности разовьется? Хотя читал где-то, что если я способен об этом мыслить критично, то угрозы вроде нет. Пока. Это не голоса ведь, а просто способ обработки информации. Я гуманитарий, мне так удобно!

Ладно, к чертям здравый смысл и к чертям гормоны. Есть и поважнее дела. Что там, блин, написано на первом листе?

Ну и, разумеется, я задремал. Главное, почти никогда не спал в самолетах, хотя, когда в Москву летишь почти восемь часов, сам бог велел. Ну, только если пьяным вдрызг. А тут лету часа три, а меня сморило. То ли из-за чтения скучных бумаг, то ли от нервов — поводов-то в достатке! Не суть. Главное, что заснул. Но как-то странно так. Бывает, когда днём ляжешь минут на двадцать после сытного обеда — проваливаешься в сладкую такую дрёму. Где реальность путается с видениями, слышны звуки дома и голоса созданных воображением людей. Самые интересные сны, кстати, так выходят. Правда, и самые бредовые.

Вот и сейчас похожим образом было. Я слышал гудение двигателей самолета, едва различал голоса своих спутников, даже, кажется, видел сквозь прикрытые глаза бежевый пластик обшивки салона и кусочек закрытого шторкой иллюминатора. Но при этом смотрел сон. Очень реалистичный сон. И в нём я был монахом. То есть, монах как бы был сам собой, звали его Экхартом, и был он немцем. А я у него… Не знаю… будто в голове сидел! Чувствовал то, что он чувствовал, ощущал его тело. И слышал его мысли, ко всему прочему!

Сначала меня это напугало. Вспомнился последний перенос сознания из своего родного тела в тело двойника и проводимая параллель мне не понравилась. Тогда я тоже будто соседом в Игоре был: всё видел и слышал, но без доступа к рычагам управления. Одновременно я был и собой, и настоящим обер-секретарем. Хотя, нет. Тогда я мыслей его не слышал, но вот общий эмоциональный фон различал. А сейчас — полное погружение! Ви-ар без всяких модных самсунговских очков!

В общем, я решил было, что меня сейчас по сложившейся доброй привычке отфутболит в тело немецкого монаха. Чего я не желал абсолютно! Я тут только жизнь отстраивать начал — не надо меня в Германию, да ещё в келью! Что за манеру, вообще, взяли моим сознанием швыряться как мячиком! Некем больше играться, что ли? Чемпионат мира у кого-то? Но, спустя пару условных минут сна, я как-то сообразил, что ничего подобного не происходит. Не переносит меня в монаха. Также гудел двигатель самолета, также трепались друг с другом члены моей команды. И меня из тела неведомая сила не тащила. Просто снился сон, в котором я был майстером Экхартом.

Осознав, именно осознав, что нахожусь в безопасности, я, наконец, расслабился и полностью отдался видению. Стал майстером Экхартом из Эрфурта. Ещё мелькнула напоследок мысль, что не хилые можно сделать деньги на такой вот услуге — кино полного погружения. Мелькнула и пропала, сменившись мыслями немецкого монаха. Который отчего-то не хотел открывать глаза…

…Открывать глаза, чтобы снова увидеть изученный до мелочей серый каменный свод кельи — это было сложнее всего. Не потому, что мне опротивело место проживания. Или, точнее сказать, заточения на неопределенный срок, возможно, до конца моих дней. Я был непритязателен, и монастырская келья, равно как и монастырский быт, монастырская еда и монастырский устав, меня полностью устраивали. Предложи кто прямо сейчас оставить обитель в Эрфурте и перебраться куда-то поближе к центру, скажем в Рим, я бы долго колебался, прежде чем принять решение. И не факт, что ответил бы согласием.

Открывать глаза не хотелось совсем по другой причине. Видения, посылаемые Создателем, всегда казались мне многократно реальнее настоящей жизни. И покидать их не хотелось. В них я точно знал, что является орудием Господним, что дар, горящий во мне, служит не носящим тиары, а Творцу мироздания. В бодрствовании же приходилось постоянно в этом себя убеждать. Читать Pater noster и укреплять — слаб человек! — веру постом и молитвой.