9-й день недели (СИ) - "Дальний" - Страница 34

- Гражданину нехорошо, сами видите. - Марченко продемонстрировал служебное удостоверение. – Провожу с ним профилактическую беседу.

Росгвардейцы оценивающе смерили взглядом обмякшего молодого человека.

- Может, вызвать «скорую»? – Предложил второй.

- Обязательно вызову. – Заверил Марченко. – Как только мы пообщаемся.

Добры молодцы стояли, переминаясь с ноги на ногу.

- Ну, тогда мы пошли. – Золотов посмотрел на коллегу. Тот кивнул. – А вам удачи.

- Ступайте. – Согласился следователь. – Виктору Васильевичу привет.

- А, хорошо. Передадим обязательно. Лично.

Марченко подождал, пока они удалятся на достаточное расстояние, и, на всякий случай, ещё раз огляделся.

- Доставай, что там у тебя.

Однако Колганов уже не вязал лыка.

- Егор. Егор. – Он попытался растормошить спящего. - Слышишь меня?

Но тщетность этих действий слишком очевидна. Полицейский просунул голову под руку журналиста и потащил того, еле передвигающего ноги, к машине.

- Куда это мы? – Еле слышно выдавил Колганов. Движение привело его в чувство.

- Отвезу тебя домой. – Пропыхтел вспотевший Марченко. - Сейчас ты представляешь жалкое зрелище.

- Мне хорошо.

- Мне тоже. Только немного жарко.

- Так ведь лето.

- Ты издеваешься?

- А ты не видишь?

- Вижу. Вот брошу тебя здесь, чтобы тебя обоссали бродячие собаки.

- Не, я не про это.

- А про что?

- Ты разве не видишь, что сейчас лето?

- Вижу, мля. Вижу.

- Так вот ты и потеешь из-за этого.

- А не из-за того, что тащу на себе твою тушку?

- Ну, как сказать. Возможно, в этом есть доля вероятности.

- Что? Ты, блин, философ хренов!

- Я… Егор… Анатольевич… Колганов.

Когда они доковыляли до машины, Марченко вконец валился с ног. Усадил журналиста на заднее сиденье, захлопнул дверь и облокотился о крышу. Перед глазами плывёт, а лёгкие готовы выпрыгнуть из груди. Наконец, отдышался и сел за руль.

- Слушай, я должен тебе кое-что передать.

Следователь почувствовал лёгкий толчок в плечо и обернулся: Колганов держит перед ним маленькую коробочку, напоминающую шкатулку.

- Даже так! – Полицейский открыл её и не смог сдержать удивления. – Как официально!

- Именно так. – Согласился журналист. – Ян Григорьевич преподнёс этот подарок. Моя первая пуля, выпущенная из снайперской винтовки. Первая пуля, которой убил…

Он замолчал и испытующе смотрел на Марченко. Тот нахмурился.

- Убил кого?

- Убил… трам… тарарам… бой барабанов… - Колганов выбил дробь по коленям. - Убил… убил…

- Заткнись уже! – Не выдержал следователь.

- Убил беззащитного кролика, привязанного верёвкой за лапку. Чтоб не убёг.

Марченко почувствовал облегчение. Услышанная фраза вкупе с наркотически-коматозным видом «пассажира» позволили на мгновение закрасться опасению, что тот успел совершить что-то непоправимое.

- Беззащитного, говоришь? А что, встречаются кролики опасные? И если по беззащитным ты лупишь из винтовки, то от опасных надо отстреливаться из танка?

Однако собеседник не заметил сарказма.

- Всё возможно, товарищ следователь. Всё возможно. А теперь, будьте добры, отвезите меня в участок. Ну или домой. Как хотите. Мне всё равно.

Марченко сжал кулаки. Вот засранец. Вмазать бы тебе хорошенько. А ведь можно. Без палева.

Впрочем, то, что лежит в коробочке и тускло поблёскивает медным, успокаивает и поднимает настроение. Чуть деформированная пуля патрона СП – 5. Точно таким же убит Лапин. Остаётся немногое: провести баллистическую экспертизу.

Глава 46

- Ты боишься смерти?

Не то, чтобы Колганов испытывал страх, но и торопиться шагнуть в её объятья не спешил. Во всяком случае, вопрос Яна Григорьевича оказался немного неожиданным. Ладно, чёрт подери, боюсь. Любой нормальный человек боится смерти. И я не исключение.

- Как сказать… - Журналист искал глазами предмет обстановки, за который можно зацепиться.

- Так и говори.– Ян Григорьевич поправил лацкан тёмно-синего пиджака от Brioni. - Первое, что пришло в голову.

- Боюсь.

- И правильно. – Похвалил мужчина и сел на диван. – Присаживайся. Как правило, те, кто в решительный момент готов рискнуть жизнью, отвечают так же. Проверено.

Колганов расположился рядом. По всему видно, что предстоит серьёзный разговор. Однако отголоски похмелья мешают сосредоточиться.

- Когда перед тобой великая цель, очень важно, кто в твоей команде. Мои единомышленники должны идти во имя правды до конца.

- А какая у нас правда? – Осведомился молодой человек.

- У нас своя правда, Егор. – Голос Яна Григорьевича нарочито мягок. – Ведь сказано, что когда человек говорит правду, он говорит своё. Тут нет цинизма. Такова природа вещей: у кошки своя правда, у мыши своя. И никто не пытается это изменить, верно?

- Вы отвечаете… - Колганов пожал плечами. - Немного расплывчато, Ян Григорьевич.

- Наша правда в порядке, Егор. – Отставной дипломат наклонился ближе и резко посерьёзнел. – В порядке и Порядке. С заглавной.

Мужчина подошёл к окну, немного постоял и резко развернулся.

- И тем не менее, это игра. Интересная, увлекательная и… опасная. Для несведущего в правилах и не обладающего информацией. А я обладаю. Например, о зарубежных счетах всех кандидатов.

- Они обязаны их закрыть, - вырвалось у молодого человека.

- Разумеется. – Согласился Ян Григорьевич. - Но никто не отменял офшорных юрисдикций. Скажу более: мне известно, кто с каким криминалом связан, кто кого крышует и кем спонсируется. Впрочем, теперь это называется «команда».

- У нас тоже команда. – Засомневался Колганов. - Чем мы лучше?

- Мы лучше тем, что мы – победители.

- А вы не рановато говорите «гоп»?

- Отнюдь нет, Егор. – Собеседник загадочно улыбнулся. - Для меня и моей команды, точнее, для нашей команды выборы президента – не более чем эпизод. Очередной ход на шахматной доске.

- Вы говорите загадками, - признался молодой человек.

Ян Григорьевич поспешил развеять сомнения.

- Всему своё время, Егор. В том числе твоим знаниям.

- Так обычно говорят в сектах.

- Откуда ты знаешь?

- Из телевизора.

Хозяин, к удивлению Колганова, громко рассмеялся.

- Ты, журналист, приводишь в пример достоверности телевизор?

- Привожу. – Огрызнулся Колганов. – Нельзя говорить, что по телеку показывают сплошную ложь.

- Разумеется. – Ян Григорьевич великодушно развёл руками. – Ложь всегда разбавляют правдой. Но так, чтобы побудительным мотивом для вкушающего программу была именно ложь.

- Это дискуссионный вопрос.

- Чистая конкретика.

- Это тема нашей встречи?

Взвинченность Колганова стала очевидной для обоих: молодому человеку явно не нравятся ситуации недосказанности.

- Это прелюдия, Егор. Вступительная часть. – Ян Григорьевич вытащил из кармана флешку и положил перед Колгановым. – Теперь бомба: здесь то, о чём говорил выше. Приватная информация о кандидатах. Опубликуешь одновременно в ближайшем номере и на сайте.

- Их тайные связи с сицилийской мафией?

- Вроде того. Сорвём с них маски и посмотрим на реакцию.

- На меня подадут в суд. К тому же крайний номер на вёрстке: мы опоздали ровно на две недели.

- По поводу суда: не факт. – Успокоил мужчина. - Но обязательно будут им угрожать. Более того, мы на это и рассчитываем. А что касается сроков выхода номера… так задержи его. Пусть выпускающий редактор этим займётся прямо сейчас.

- Ладно. Попробую.

- Дерзай. Главное, помни: нам нужно только одно – ре-зуль-тат!

Колганов поднялся и повертел в руке носитель.

- Но ведь я не смогу потом сказать, что вы, межу делом, дали мне флешку с компроматом.

- У меня самые лучшие юристы. – Заверил Ян Григорьевич. – Поэтому ничего не бойся. Мы же в одной команде.