Позывной "Зайчик" (СИ) - Кароль Елена - Страница 69

Всё это время Гроул не сводил с меня затуманенного взора своих бездонных черных глаз, в глубине которых бушевала буря, а у меня не хватало сил даже на то, чтобы просто сморгнуть.

— И не поверишь, но к концу беседы я нашел ответ на его вопрос. Древние мудрецы говорят, что именно в спорах рождается истина, но от себя добавлю, что не только в спорах, но и в умных беседах с родителями. Стоит только задать правильный вопрос…

Мне уже не хватало воздуха, напряжение в столовой, казалось, наэлектризовало атмосферу так, что промелькни искра и разгорелся бы пожар, а Гроул всё тянул с продолжением и просто отстраненно улыбался.

— И каков был вопрос? — наконец выдохнула я хриплым шепотом, уже не в силах выдержать это затянувшееся сверх меры молчание.

— Смогу ли я отпустить тебя через год.

На губах герцога мелькала настолько странная улыбка, что я никак не могла найти ей определение. Она казалась мне то ироничной, то предвкушающей, то угрожающей… А то и вовсе пропадала, сменяясь сурово поджатыми губами.

— И?

— И я понял, что не смогу.

В оглушающей тишине комнаты сладко зевнула Лора, и от этого неожиданного звука я дернулась так, что еда не уронила дикси на пол. Что он сказал?

Что. Он. Только что. Сказал?!

Где-то глубоко внутри меня внезапно возникла нервная дрожь, которая стремительно распространилась по телу, и я поняла, что у меня дрожат не только пальцы, но и губы. Хотелось рвать и метать, схватить герцога за грудки и допросить с особым пристрастием, расхохотаться ему в лицо, а затем истерично зарыдать…

Но диким усилием воли я подавила эту дрожь, выпрямилась так, словно проглотила тренировочный шест, а затем одними губами спросила:

— Почему?

Вместо ответа Гроул поднялся из-за стола, медленно и, как мне показалось, неумолимо подошел, протянул ладонь и, как только я её приняла, второй рукой поудобнее перехватив Лору, помог встать и притянул к себе.

Долго, не меньше нескольких минут герцог скользил задумчивым взглядом по моему хмурому лицу, словно изучал каждый миллиметр кожи. Затем невесомой лаской прошелся пальцами по моей щеке, медленно обвел контур скулы, немного задержался на подбородке и только после этого вновь посмотрел мне в глаза.

— Это самый тяжелый вопрос из всех заданных за эти дни. Я пытался анализировать, но раз за разом логика размышлений натыкалась на глухую стену отрицания наличия хоть какой-то логики, — герцог усмехнулся и покачал головой. — После тысячного провала я, наконец, понял, в чем причина. Это не банальное желание опекать спасенного ребенка. Это даже не забота о ком-то более слабом и беззащитном… Ведь это не так, ты уже давно не ребенок и далеко не беззащитна. На самом деле ответ до безумия прост — я тебя люблю.

Я не верила своим ушам, глазам и остальным органам чувств, но обнимающий меня мужчина не торопился убирать руку и позволять мне уйти. Наоборот, его рука на мгновение сжала талию чуть крепче, а требовательный взгляд настойчиво просил сказать в ответ хоть что-то.

— Я…

А у меня отнялся язык. Казалось бы, так просто признаться в ответ, но из глубин подсознания накатила такая чудовищная паника, что я смогла лишь обескураженно прошептать:

— Этого не может быть… Не может…

— Знаю, ты не хотела услышать это, тем более сейчас…

— Стоп! — мой истеричный выкрик напугал Лору и та, тонко пискнув, вырвалась из моих рук и уползла под стол.

Я же, двумя руками вцепившись в плечи обеспокоенного моим поведением герцога, жарко потребовала:

— Я желаю! Желаю услышать всё именно сейчас! И только правду! Всю, какой бы она ни была!

— Всю? — Гроул же, рассматривая меня с какой-то болезненной обреченностью, дождался моего яростного кивка, и проговорил. — Хорошо. Я люблю тебя, мой маленький кошмарик. Не знаю, когда это произошло и почему, да и в принципе это уже неважно… Проблема в том, мой пушистый Зайчик, что адхены любят лишь раз. Лишь раз на нашем пути встречается та, ради которой мы живем всю оставшуюся жизнь. Даже если этой любви суждено стать безответной…

Доходило до меня долго. Очень долго. Намного дольше, чем собирался с силами Гроул.

Но стоило только сложить все известные факты, как в голове зажглась лампа озарения мощностью в тысячу ватт и я, запрокинув голову, истерично расхохоталась на всю столовую.

Какие же мы оба дураки, боже…

Гроул, надо отдать ему должное, лишь неодобрительно поджал губы, терпеливо пережидая мой истеричный припадок, и только после того, как я успокоилась, с осуждением отметил:

— Мне не кажется это смешным.

— Ты просто не знаешь всей картины… — загадочно усмехнулась я, чувствуя, как пузырится в крови адреналин, буквально толкающий меня на безумства. Но прежде чем решиться на последний рывок, я спросила то, что надежнее всего остального удерживало меня от признаний. — А что будет, если кто-то из высшего света решит, что генномодифицированная человечка, умеющая лишь убивать, герцогу совсем не пара? Что тогда?

— Мой выбор касается только меня, — с хмурой категоричностью отрезал адхен. — Ни одна завистливая сплетница никогда не сможет понять главного. Любят не потому, что красив, богат и длинная родословная, а за благородные поступки и родственную душу.

За благородные поступки? Как же ты прав…

Но, кажется, мне только что сделали комплимент, а я всё ещё не поблагодарила. Непорядок!

— Хорошо. Уговорил, — кивнула я с умным видом. — А как насчет работы? Чем занимаются жены герцогов? Учти, я дома сидеть не буду!

— Стоп! — выпалил адхен, чуть ли не один в один повторяя ситуацию несколькими минутами ранее. При этом Гроул настолько резко дернулся назад, что я элементарно не смогла удержать его за шею и пришлось отпустить. — Какие жены? Каких герцогов?!

— Ну как же… — Я недоуменно развела руками и, словно объясняя прописную истину, с расстановкой заговорила. — Ты ведь меня любишь? Любишь. Значит женишься… Женишься?

Кажется, я начала немного не с той стороны, потому что адхен отступил на шаг, откровенно обиженно насупился, что-то нечленораздельно (и явно нецензурно!) процедил, а затем с угрозой произнес уже более внятно.

— Укушу.

Я аж опешила.

— Прости, что?

— Укушу, — уже громче повторил Гроул и сделал шаг навстречу. — Если сейчас же не объяснишь, что происходит.

Судя по глазам, окончательно превратившимся в бездонные черные провалы, герцог не шутил. Стало даже капельку жутковато…

— Ах, да-а-а! — улыбка вышла немного нервной, но отступать было уже некуда. — Я же не сказала самого главного!

Переборов смущение, непонятно откуда взявшуюся стеснительность и робость, я тоже сделала шаг вперед, обняла лицо Гроула ладонями и звонко отчеканила.

— Я тоже тебя люблю.

Подождала несколько секунд, пока зрачки адхена прекратят бешено пульсировать, и, не снижая голоса, продолжила.

— Хуже того, я осознаю всю глупость и невозможность своих чувств, но раз уж зашел об этом настолько честный и задушевный разговор, то просто не могу молчать и дальше. Если быть честной до конца, то я не хотела первой затрагивать эту больную тему, думая, что у моих чувств нет будущего, но ты и твои признания…

Всё это я выпалила на одном дыхании, после чего пришлось прерваться, чтобы снова вдохнуть, но… Это оказалось проблематично.

Меня сжали настолько крепко, что я всерьез запереживала за свои ребра, с диким хохотом закружили по комнате, после чего подбросили вверх, вызвав истеричный визг, ловко поймали и сжали вновь.

И лишь после того, как я хрипло попросила пощады, Гроул разжал свои стальные объятия и счастливо выдал:

— Ты не права, моя глупая Зайка. Есть у наших чувств будущее. Есть!

Никогда не думала, что всего лишь один сияющий взгляд и несколько слов могул окрылять, но в это мгновение я твердо поняла, что ни одна зарвавшаяся фифочка, ни один коварный злодей, ни одно непреодолимое обстоятельство не отнимут у меня эти бесценные мгновения счастья.

А если попытаются…