В 2 - Билик Дмитрий - Страница 49

Кровавая Плеть (Разрушение) – материализует боевую плеть. Каждый удар таким оружием наносит 120 единиц повреждения противнику и восстанавливает 60 единиц Здоровья магу. Стоимость использования: 150 единиц маны. Время использования: 20 секунд.

Мда уж, мне даже маны не хватает, чтобы опробовать заклинание. А сказать, что оно понравилось – ничего не сказать.

– Эй, ты, ушел в себя, вернусь не скоро, – раздалось под моими ногами.

Я опустил голову и увидел Рис.

– Ты чего… приползла?

– Да потому что ты отключился. Стоишь, тупишь. Помоги встать..

Я поднял девушку как пушинку и опустил на здоровую ногу. Рис осмотрелась, поскакала к одному из камней и села на него.

– Погляди, что из него выпало.

Собственно, я уже и сам направился к горстке праха, которого, несмотря на отсутствие здесь ветра, становилось все меньше. Подобрал клинок мага и тут же одернул руку. Оружие словно только вытащили из кузни.

– Что такое? – нахмурилась Рис.

– Жжется.

– Можешь мне дать?

Я сдержался, чтобы не съязвить. Быстрым движением подобрал меч и бросил Рис. Девушка на лету поймала оружие, взяла его двумя руками и стала внимательно изучать. Через полминуты она оторвалась и подняла голову.

– Что ни день, то новость. Талсиан, похоже, был еще и неплохим зачарователем. Магию на меч он накладывал собственноручно.

– Дай угадаю, что там за магия… – прижал я обожженные пальцы к мочке уха, – крови. Чувствую, еще год стейки не буду есть.

– Твоя проницательность не знает границ. Конечно здесь магия крови, плюс темная карма сделала свое дело. Для вас, Светлых, этот меч вроде как проклят.

– Проклят?

– Ну не в прямом смысле. Скорее противопоказан. Представь, что это свободолюбивая взрослая собака, а ты владелец-новичок. Соответственно, пес тебя будет очень плохо слушать.

– Понял. Великовата для меня кольчужка.

– Ну вроде того.

– Можешь себе забрать.

– Нет уж, спасибо. Черт знает, что внутри этого меча еще сидит. Не хочу, чтобы вылезло в самый непредсказуемый момент. Его лучше продать, – глаза Рис загорелись таким блеском, что Скруджу Макдаку и не снилось, – тебе восемьдесят процентов, мне двадцать. За посредничество.

– Валяй, я, собственно, ничего другого от тебя не ожидал. А что, будет на это добро спрос?

– Конечно, ты же не думаешь, что Талсиан единственный маг крови? Найдутся Игроки, которые выложат за такой клинок сотни грамм. Вопрос времени.

Рис ловко убрала меч, а я наклонился над прахом малефика. Поднял сто сорок грамм пыли и закинул в мешок. Желания поделиться со спутницей не возникло. В меня буквально вбили простую истину – если убил Игрока, все его имущество твое. И дело не в жадности или жлобстве. Просто такова данность.

Среди праха малефика сверкнуло еще что-то. Я, преодолевая брезгливость, разворошил останки и достал большую затертую брошь в виде бабочки. Ничего такого, обычная бижутерия, только старая. Сейчас украшения намного изящнее что ли. Рассмотрел бабочку – передние крылья буро-черные, задние – желтые, с двумя поперечными полосами темного цвета. Перевернул и увидел на груди рисунок в виде человеческого черепа. Да уж, чудовищной красоты заколка. Не раздумывая, закинул в инвентарь.

– Теперь что? – спросила Рис.

От ее вопроса я дернулся, как от удара. Потому что каким-то внутренним чутьем понял заложенный в слова подтекст. «Теперь» было лишь два варианта. Разделиться, чтобы я (а больше некому), отправился за Стражами, а девушка присмотрела за выжившими. Или уйти. Я прислушался к себе и, на удивление, быстро нашел ответ. Тот самый, который устраивал всех.

– Я поставлю метку Картографа здесь, доберемся до Гераклеи, передадим всю информацию Стражам и валим с острова. Я не вытащу тебя и всех людей отсюда в одиночку. А оставлять тебя здесь без толку. Ты все равно не сможешь им ничем помочь. Чем быстрее доберемся до Стражей, тем больше у них шансов выжить.

Вы сделали следующий шаг к обретению умения Лидерство.

Рис кивнула, указав на одного из скинутых возле входа. Худощавый паренек в порванных джинсах и ветровке. На скуле запекшаяся кровь, нос свернут набок. Явно сломан – Талсиан с ним не церемонился. Вот только было в нем кое-что еще, о чем свидетельствовала плашка над головой.

???

Наблюдатель

– А что ты хотела? – сказал я, – ведь так и становятся Игроками. Давай лучше руку, будем отсюда выбираться.

Подъем по каменистому склону занял довольно длительное время. И дело даже не в одноногой Рис, которая мастерски отыгрывала пирата, скача по выступам. Местность тут была оторви и выбрось. Как только наш покойный маг крови себе здесь ноги не переломал?

Взобравшись на относительно ровную площадку, я воспользовался Картографией. Пока Талсиан тащил нас в свое логово, «туман войны» на моей локальной карте рассеялся. Поэтому осталось лишь пройти по светлой полоске обратно, что мы и сделали. Каких-то пятнадцать минут и вуаля – выбрались на дорогу. Аккурат на то место, где малефик покалечил Рис и убил зева. Вон, даже следы крови остались. Только тела нет.

– Может мой зев недалеко убежал? – предположил я.

– Даже если так и есть, то ты его не поймаешь, – присела на отбойник Рис, – у него есть хозяин, тот толстяк из Гераклеи. Он поймал зева, объездил его. К нему зев и вернется. Лучше автостопить.

И вот если бы все было так легко и незатейливо. Я простоял минут двадцать, прежде чем проехало первое авто. Ключевое слово «проехало». После него промелькнули еще два, но с тем же успехом. И нельзя сказать, что я ничего не делал. Благодаря Маскировке я перебрал разные варианты – от молодого парня до пожилого и немощного старика. Но греки мне попались, как бы сказал Лапоть, привередливые. Поэтому, не оставалось ничего, кроме как использовать Маскировку, чтобы стать…

– Есуморо, – опустил стекло, тормознувший на белой « Тойоте», грек. Лет ему было под пятьдесят, а белоснежные зубы на фоне загорелой кожи смотрелись, как те самые пластинки «Орбита».

– Простите. Я не говорю по-гречески. Мы туристки. С моей подругой приключилась беда. Она сломала ногу. Не могли бы вы подбросить нас до Гера… Ираклиона.

– Я немного говорить по-английски. Я понимать. Конечно, сажать подруга назад. Ты, красотка, ехать со мной. Вперед.

Я вздохнул. Точнее высокая блондинка, которой я стал благодаря чудесам Маскировки вздохнула. Делать нечего. Потопал за Рис, потом мы вместе допрыгали до машины и она расположилась на заднем сиденье. Мне пришлось сесть впереди.

– Красивая девушка. Нравится, – похлопал по плечу водитель. Только отеческой доброты в его прикосновениях не чувствовалось.

Мне кажется, что в прошлой жизни я был буддийским монахом. Или, чего мелочиться, Далай-ламой. Потому что не проломил череп этому горе-ловеласу. Лишь спокойно, с застывшей улыбкой на лице, убрал его руку и отвернулся к окну. Но престарелый герой-любовник и не думал останавливаться. Христофорус (даром, что не Колумбус) представился, рассказал немного о себе на ломанном английском и… следующий час не умолкал ни на секунду.

Это был самый ужасный час в моей жизни. Пары по теории вероятностей в универе, первое время на работе грузчиком, семейные посиделки – если все это взять и соединить, то Христофорус перевешивал пережитое с лихвой. Я пытался вежливо, насколько это было возможно, отвечать ему. А сам все посматривал на карту. Когда, ну когда же мы доберемся до Гераклеи?!

К чести водителя, он довез нас почти до самой общины. Напоследок спросил, как долго мы еще пробудем на Крите, выклянчил несуществующий телефон и даже поцеловал меня в щеку. Слишком быстро, чтобы я успел среагировать и проломить ему голову. Вообще так растерялся, что даже время не откатил. Когда машина тронулась, поднимая в воздух греческую дорожную пыль, я чувствовал себя не очень.

– Не знала, что ты пользуешься такой популярностью у мужчин, – пытаясь скрыть улыбку, сказал Рис.

– Скажешь кому-нибудь, вторую ногу сломаю, – негромко ответил я.