Крылья Руси (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 64

Впрочем, с Рейна Людовика выкинули с помощью испанцев и португальцев. А нечего свинячить там, где люди бизнес хотят делать! Землю курфюрст уже выкупил – и строительство уже началось.

Канал – штука хорошая.

А война... а что – война?

Чай, они не золото добывают, а людям надо что-то есть, где-то жить... почему бы и не на строительстве канала? И люди были довольны и благодарны! Не все же могут уйти в разбойники! У кого-то семьи, дети маленькие, их кормить надо! А тут честный способ заработать! Грех не воспользоваться!

Людовик отыгрался на севере Италии – там французская армия действовала вполне успешно, перемежая осады с маневрами. Прошлым летом маршалы Вобан и Люксембург захватили Намюр и одержали победу при Стеенкерке. А еще через пару месяцев голландцы попытались вторгнуться во Фландрию, но были разбиты у Неервиндена и смогли только отбить у французов Юи.

Зато Виктор Савойский, словно мстя за предыдущие неудачи, разорил французскую область Дофине.

Взял Амбрен, пожег все города, до которых дотянулся – и ушел обратно за Альпы. Людовик рвал и метал, но что тут поделаешь?

Поговаривали про мирные переговоры, но Людовик их точно пока вести не собирался. Самое время половить рыбку в мутной воде.

***

- Карлос, мне так жаль...

Его величество король Испании рыдал, как дитя. И самый ужас состоял в том, что плакал он, сидя на полу и уткнувшись мокрым лицом в юбку Марии. Жены его старшего сводного брата!

Увидел бы какой-нибудь ревнитель традиций – тут бы ему и кондрашка пришла...

Мария гладила великовозрастного ребенка по голове и думала, что этим должна заниматься его жена. Но дождешься от этой стервы!

Умерла королева Марианна.*

*- в РИ она скончалась на три года позже, но там она была полновластным регентом, а не затворницей в монастыре. Здесь могла и пораньше из-за плохих условий жизни. Прим. авт.

Карлос был в трауре.

Понимая, что мать его гонит в пропасть, что допускать ее к управлению страной нельзя, равно как и выпускать на волю, он все равно любил ее величество. Мать же...

Кстати – и не самая худшая. Про Марианну можно было сказать много нехороших слов, как про правительницу, но сына-то она любила!

Так что утешайте мальчика, Мария. Куда ж деваться?

Карлос самозабвенно рыдал. Маша гладила его по голове и всячески утешала, дон Хуан организовывал приличные похороны, ее величество Марианна-жена наматывала круги по дворцу, чтобы разыскать супруга и закатить ему еще один скандал (лучше – несколько), придворные сплетничали – все были при деле.

- Она меня любила. А я... я просто негодяй! Я не должен был...

- Должен, - оборвала его Маша. И в этот момент она была абсолютно похожа на Софью. Выражение лица, тон, сами слова, копия сестры, да и только, – обязан. Когда ты принял корону - ты дал клятву пожертвовать всем – собой, семьей, родными, друзьями – ради блага своей страны. Ее величество была замечательным человеком и хорошей матерью, но она хотела власти. И совершенно для нее не годилась. Ты помнишь – правили фавориты? Хуана... моего мужа едва не убили, просто потому, что он послушал тебя и пытался навести порядок. Тебя отстранили от власти, не давая сделать и шага?

Карлос глубоко и прерывисто вздохнул. Как долго плакавший ребенок.

- Мария, я все помню. Но это была моя мать!

Вместо ответа Маша погладила его по длинным волосам. Черт с ними, со вшами, потом искупаемся лишний раз.

- Бедный мальчик.

И сказано это было так просто и спокойно, что Карлос действительно почувствовал себя ребенком. Рядом с кем-то более сильным, умным – и очень добрым.

Как же хорошо, что есть старший брат. И Мария.

Ему так не повезло. Любимая женщина умерла, мать умерла, вторая жена - кому б это счастье спихнуть, да вроде таких врагов и нету. И детей нет. Зато есть племянники.

Карлос вздохнул, вытирая слезы. Теплая рука гладила его по волосам. Хорошо, когда есть такие родные.

***

1693-й год ознаменовался мирными переговорами.

Людовику предложили мир, но – напрасно. Король-солнце не сомневался пока в своей победе, да и жена подзуживала.

«Вы же не можете сдаться, сир? Рано или поздно они поймут, что вы оказываете им честь – и примут ваше мудрое правление...»

Ага, как же. Примут, догонят и опять примут. На Рейне продолжалось бездействие. Чтобы прикупить оптом всех князей у Людовика денег не хватало, а в розницу – смысла не было. Там же такое лоскутное одеяло...

Основные силы Людовика по-прежнему находились в Нидерландах, часть войск он попытался ввести в Эльзас, но Баденский маркграф встал стеной – и французы попали в патовую ситуацию. Уйти – король не позволяет, вперед идти – не получается.

Голландцы взяли Намюр, а войска Людовика захватили и почти сравняли с землей Брюссель. Обмен любезностями был почти вничью. Но воюя на суше, Людовик упустил из виду море, за что и поплатился.

Жестоко поплатился.

А вместе с ним – и куча французских каперов.

Основной их базой была Тортуга. Милое местечко, которому только «Веселого Роджера», гордо реющего над пристанью не хватало. Пиратов там развелось, как тараканов у нерадивой хозяйки.

Но там-то ладно!

Они же и в море кишмя кишели! С легкой руки Людовика, выходить в море стало попросту опасно! Страдали англичане, испанцы, португальцы... все, кто не французы. Последние тоже страдали, но намного реже. Пираты прекрасно понимали, кто им платит, и предпочитали не кусать кормящую руку. Только вот Испании это надоело очень быстро.

- Мария, я собираюсь покончить с этой ситуацией.

Мария посмотрела на супруга.

Достигнув преклонного возраста, дон Хуан стал еще импозантнее. Этакий гордый испанский ястреб с благородной сединой на висках. Дамы млели – причем все. От пятнадцати до семидесяти пяти.

- с какой именно?

Дона Хуана не устраивали именно пираты. Конечно, Генри Моргана среди них уже не было, но тут еще вопрос – что лучше? Один волк или сорок бродячих собак? Отбиться было сложно в обоих случаях. Дону Хуану надоело постоянно гонять вдоль побережий военные корабли, придавать конвой любому судну с важным грузом, выслушивать жалобы на разгулявшихся ладронов – терпение Князя Морей лопнуло окончательно, после того, как Жан Бар захватил один из кораблей с серебром. Чтобы казна несла убытки из-за наглости Людовика?

Ну уж – нет!

И дон Хуан отписал португальскому королю. А заодно – русскому государю, предлагая объединиться – и прополоть от сорняков Карибское море.

У него и у португальцев есть корабли, у русских – воины. Что еще надо?

- Думаю, мой брат поддержит эту идею, - согласилась после некоторого раздумья Мария.

Дону Хуану хотелось на это надеяться. И письма полетели в разные стороны.

***

- Ваше величество! У вас сын!

- Сын!

Лицо Георга озарилось радостью. И было, было от чего!

Крепкий, здоровый и горластый малыш начал свой путь с того, что обильно описал и придворного медика – и счастливого отца. А орал так, что слушать страшно было.

Этот ребенок ничем не похож был на предыдущих болезненных и достаточно хилых детей.

- Господь услышал мои молитвы! Анна, любовь моя! Я так благодарен тебе за сына!

Георг поцеловал жене руки. Сначала одну, потом вторую. Анна была измучена – сын родился крупным, но это была приятная усталость, смешанная с чувством выполненного долга.

- Я счастлива, мой супруг, что исполнила свой долг перед вами и королевством.

- Как мы его назовем?

- Разумеется, Генрих.

Имя было выбрано заранее. В честь... да-да, того самого Генриха Тюдора. Оставалось только надеяться, что этот окажется более счастлив в браках, не женится шесть раз и оставит после себя крепкое и здоровое потомство.

Вот она – королевская власть с ее побочными эффектами. Уильям, герцог Глостерский, старший и единственный сын Анны и Георга, крепким здоровьем не отличался. Так что запасной вариант никому не повредит.