Мой первый принц (СИ) - Минаева Анна Валерьевна - Страница 38

– Ты изменилась, – проговорила рыжеволосая, сминая в руках алый цветок на длинной ножке. – Сильно изменилась, Верька.

Вэяра кивнула. Она и сама это знала. Вот только не могла ответить себе на один вопрос, который тревожил ее с момента возвращения в замок Тхори.

Отказалась бы она от своего счастья, будь такой, как до судьбоносной встречи с Эгнороном?

«Я бы не дошла до сюда, останься такой как прежде, – мысленно усмехнулась девушка. – Да и принц своим вмешательством пробудил во мне дар, который тоже сыграл свою роль в моей жизни».

Вэяра не стала говорить подруге о том, что может противостоять ментальным вмешательствам. Это вызвало бы много вопросов, на которые ответов у нее не было.

Все же никто в Трэфорде не знает о том, что произошло на самом деле. Все думают, что принц Эгнорон Тхори отказался от престола по собственной воле и уехал в один из монастырей, дабы отыскать тот путь, что нужен ему. По счастливому стечению обстоятельств оправился от болезни его папенька и вновь взошел на трон.

Никто и не подозревал, что творилось на самом деле.

Те, кто были спасены, принесли клятву и под страхом смерти никому ни о чем не говорить.

Ковену нужно было сохранить доброе лицо в глазах мира. Они постарались сделать так, чтобы информация не нашла бреши и не посмела ускользнуть в народ.

­– Но ведь ты его любишь.

– Люблю. По-настоящему люблю, Цунка, – Вэяра уже саму себя ненавидела за то, что столько раз сообщала эту новость подруге. В ее признаниях менялись только имена мужчин. – Но и понимаю, что быть с высокородным вместе мы не можем. Разного поля ягоды. Понимаешь?

– Не понимаю, – впервые посмела противиться Цуна. – Когда ты заглядывалась на сына старосты, я молчала. Когда рвалась к принцу, которому хотела подарить всю себя, я лишь поддерживала. Хотя видела, что первым чувством была симпатия, а вторым – одержимость. Но теперь… Верька, это ведь взаправду то, о чем мечтает любая женщина. Да и он… Он ведь тоже любит тебя.

Вэяра отвернулась, рассматривая плывущие по реке листья. Они подпрыгивали на волнах, уходили под воду и вновь выныривали.

– Разница в статусах, – девушка вцепилась в то, что звучало здраво. Правильно. И очень-очень больно.

– Дура ты, Верька, – в сердцах бросила Цуна и встала с земли. Медяк, который помощница госпожи Анэс положила той на подол, упал в траву. – Дура. За лживыми чувствами ты бежала, неслась вперед, желала их. А как только нашла истинные, так сразу хвост поджала и в кусты! Ты ведь не простишь себе этого!

– Уже не простила, – прошептала она. – Но так будет лучше.

– Да кому оно будет-то?

– Цунк, – Вэяра посмотрела на подругу снизу вверх, – он принял мое решение. Не оспорил его. Выслушал и принял.

Девушка вздохнула, дернула себя за косу:

– Я ведь завтра уезжаю. Не хотелось бы расставаться с тобой на таком разговоре, подружка. Потому пообещай мне кое-что. Хорошо?

Вэяра подхватила монетку с земли, встала и вложила Цуне в руку:

– Что?

– Пообещай, что есл… когда он придет, то ты хотя бы выслушаешь.

– Цунка, да с чего ты взяла, что он придет?

Будущая чародейка легко улыбнулась и обняла подругу:

– Потому что знаю.

Вэяре оставалось только покачать головой в ответ и мысленно себя обругать.

Долго они еще так стояли, говорили, не могли распрощаться. Обе понимали, что неизвестно, когда в следующий раз повидаются. Но никто не хранил за пазухой камня, а на душе обиды. Цуна сказала все как есть. Вэяра ее услышала и поняла.

– Пора мне, – наконец проговорила девушка с огненными волосами. – Я постараюсь найти возможность сообщить тебе, что поступила.

– Уж постарайся, – с напускной грозностью пробормотала вторая, а потом не выдержала и рассмеялась.

Они еще раз обнялись, а потом вдвоем направились к деревне, каждая думая о своем. Вэяра провела подругу до дома, вновь расплакалась, обняла и, в конце-то концов, отпустила. Цунка открывала калитку, вытирала слезы и зажимала в руке медную монетку, которую все же забрала.

– Верька, помни о своем обещании, – крикнула в спину подруга, заставив вздрогнуть. – Потом жалеть будешь.

– Уже жалею, – прошептала Вэяра и поспешила к своему двору.

Она знала, что никого не застанет. Так как обед уже завершился, а до ужина было ой как не скоро. С сестрой и братьями она повидалась утром, забежала, обняла всех, отдала Маргет монеты, заработанные за первые двадцать дней, и поспешила навести порядок по хозяйству.

Сейчас же она собиралась побаловать родных вкусным ужином. Теперь она могла приготовить большинство простых блюд практически с закрытыми глазами. А все благодаря главной кухарке, которая после возвращения Вэяры допустила свою помощницу практически до приготовления любой пищи.

Долго перед этим расспрашивала, куда та запропастилась так надолго, но девушка лишь отмахивалась и отшучивалась, что управляющий ей за это точно ничего не сделает.

А вся правда была в том, что после исчезновения Юкраша Сизмунда его величество Тхори старший так и не назначил ему замену. Не до того было королю. Он наконец за столько лет встал с постели, узнал последние новости, постарался наладить отношения с соседями, а под конец решил жениться.

Словом, Ирхика Тхори сейчас мало волновала нехватка надзора над прислугой. Даже то, что его сиделки самостоятельно нашли себе новую работу, не тревожило правителя.

А вот Вэяра поглядывала за Маррой, которая теперь частенько ошивалась на кухне и выполняла работу посудомойщицы. Помнила девушка слова Лауны и приглядывала за «носильщицей уток», дабы та не выкинула чего неподобающего.

Но Марра вела себя до безобразия прилично и даже рта лишний раз не смела открыть, что казалось удивительным не только Вэяре.

За этими мыслями ужин был приготовлен быстро. Даже слишком быстро.

Девушка вымыла руки, вытерла их и выглянула в окно. Солнце застыло где-то между горизонтом и центром неба. Дела завершились, а день еще и не думал подходить к концу.

Вэяра опустилась на лавку, протянула перед собой ноги и постаралась придумать занятие на остаток светового дня.

Она бы с радостью опять сбежала к подружке, да вот только Цунке нужно собраться, ведь вечером за ней прибывала телега, которая должна была довезти ее до ближайшего города. А там будущую чародейку встретил бы дальний родственник, о котором упоминала девушка ранее.

Не до подружки ей сейчас.

Закончив с приготовлением ужина, Вэяра, понимая, что особого выбора нет, направилась обратно в замок Тхори. Остаток свободного дня она подумывала провести в зимнем саду, который силами выздоровевшего короля вновь начал расцветать и зеленеть. Хотя до былой роскоши было еще очень и очень далеко.

Девушка вздрогнула, вспоминая обжигающие прикосновения мужчины. Его усмешку, взгляд, обращение. И тихо вздохнула, убеждая себя в том, что так будет лучше.

Так будет всем лучше.

До замка Тхори, такого же мрачного, как и раньше, оставалось несколько шагов, когда Вэяра заметила сидящего на плетне рыжеволосого парнишку. Он дергал босыми пятками в воздухе и впивался зубами в ярко-зеленое яблоко.

Усмехнувшись, девушка махнула ему рукой и звонко рассмеялась, заметив удивление на конопатом лице.

– Продержалась, что ли? – донеслось ей в спину.

– Я же говорила, – она бросила на пацана хитрый взгляд, – что найду тут работу и не позволю себя сожрать чудовищу, которого не существует.

Которого больше не существует.

Больше ничего не сказав, она поспешила в замок. Миновала стены, прошла вдоль псарни и конюшни, а после нырнула в один из коридоров, который вскоре вывел ее к выходу во внутренний двор.

Убаюкивающе шумел в кронах ветер, время от времени прорывался щебет птиц и тихий плеск воды в пруду.

Вэяра прикрыла глаза, наслаждаясь прохладной тенью. Ей нравились в замке Тхори только парк во внутреннем дворе и зимний сад. Но ни один из них не мог сравниться с тем, что ныне был разбит у поместья герцога Кризолда.