Дети Спящего Ворона. Книга первая (СИ) - Аэзида Марина - Страница 52

– Есть отступницы... Они знают, как проникнуть за грань, они умеют отправлять туда, но...

– Но? – Ашезир в ожидании приподнял брови.

– Они требуют за свое знание и помощь немалую цену. Ее не каждый способен заплатить... Если не удастся, то дух несчастного останется в плену у отступниц до тех пор, пока жива хоть одна из них.

– Что еще за отступницы? – он поморщился и мотнул головой. – Никогда не слышал.

– Среди непосвященных они известны, как дочери ночи.

Дочери ночи... В голове всплыл отрывок из детской песни-страшилки:

Ночь темна, но смерть страшнее ночи,

Пляшут во мраке ее жуткие дочери,

Скрючивши пальцы, тянут их к плоти,

Если дотянутся, схватят – и в клочья!

После этих слов всем полагалось убегать от мальчишки, изображавшего злобную ведьму. Ашезир, будучи принцем, не участвовал в незатейливых забавах детей прислуги и рабов, но видел их неоднократно.

– Разве они не сказка, эти дочери ночи?

– То, что болтает о них чернь, сказка, они сами – нет.

– Правда? – с трудом верилось, но, надо думать, верховная жрица лучше знает.

– И что, они умеют оживлять людей?

– Нет, мой принц! – Шиа округлила глаза. – Этого никто не умеет, даже боги! Смерть и судьба сильнее их. Боги и отступницы всего лишь могут вернуть человека, пока тот еще не перешагнул черту, пока он на грани, между нашим миром и тем. Но, увы, боги помогают не по людским молениям – по собственному разумению, а отступницы требуют слишком высокую плату...

– И как мне найти этих отступниц? В сказках говорится, – Ашезир усмехнулся, – что они живут в лесу под корнями елей.

– Мой принц, – Шиа покачала головой, – я тебе не советую... Это опасно.

– Зачем тогда рассказала о них? Теперь давай уж, договаривай.

– Ох, твоему божественному отцу это не понравится... – прошептала жрица.

– Я сам с ним договорюсь, не волнуйся.

Кто-кто, а уж император не станет возражать. В лучшем случае он получит обратно и невестку, и сына, в худшем – ничего не потеряет. Ведь если бездействовать, Данеска умрет, а без нее жизнь Ашезира в глазах отца ничего не будет стоить.

– Ну, отвечай, где их найти?

– В Слепых холмах.

– Но это же... – Ашезир запнулся. – Это же посреди болот...

– Да. Но кое-кто из местных жителей знает ход.

– Ладно... допустим. Сам я туда как-нибудь доберусь. А с ней как быть? – он кивнул на дверь, ведущую в комнату Данески. – Нужно будет, наверное, что-то с носилками придумать?

– А принцесса там ни к чему, – жрица покачала головой. – Ведь просьба будет твоя, значит, и расплачиваться будешь ты. От нее же достаточно капли крови на платке.

– Тем лучше. Но ты отправишься со мной. Я должен быть уверен, что это не ловушка и не обман.

– Хорошо, – она на удивление быстро согласилась. – Но только до болот. Дальше тебе придется идти с проводником. Можешь оставить со мной своих людей, если не доверяешь.

– Так и сделаю, – бросил Ашезир и задумался: откуда жрица так много знает о дочерях ночи, если они – отступницы, скрываются в болотах и вообще чуть ли не байка? Пожалуй, стоит поинтересоваться. – Ты, видимо, сама когда-то к ним обращалась? Так?

– Да! – она вскинула горящий гневом и болью взгляд. – Обращалась!

– И чем расплатилась?

– Жизнью моего... сына. Но я не знала... до последнего. Зато сейчас могу предостеречь тебя, принц.

– Что же ты просила, и как умер твой сын?

Шиа приосанилась и отчеканила:

– На этот вопрос я не обязана отвечать даже божественному. А тебе тем более.

– Хорошо, извини. – Он и впрямь спросил лишнее, жрица права. – Так ты мне поможешь? Подскажешь, что взять с собой, куда и как идти, где найти проводника?

– Если ты твердо решил, если божественный не будет против, то у меня нет выбора. Так? – усмехнулась Шиа.

– Так.

– Я помогу, мой принц.

...Не верю, что я это делаю. Зачем? Наверняка наткнусь на безумных старух, у которых от болотных испарений рассудок помрачился...

Ашезир с десятью всадниками и жрицей ехал вдоль Зирхи – оттока Каахо. Речка, больше напоминающая ручей, была мутная, заляпанная ряской, ее берега поросли осокой и рогозом; ниже по течению она впадала в огромное болото и, растворяясь в нем, едва колыхала коварную топь. Коварную настолько, что если не знать о ней, то немудрено погибнуть: болото походило на зеленую поляну, поросшую нежной, несмотря на осень, травой и крошечными бледно-синими цветами. Тонконогие серые пичуги скакали по «лужайке», длинными клювами вылавливая насекомых. Они легки, эти птахи, но стоит человеку поверить, будто перед ним земля – и прожорливая топь с голодным урчанием проглотит несчастного.

Благо, Ашезир знал, как обманчиво это позолоченное солнцем великолепие, знали об этом и его воины.

Народные байки говорили, что пока Слепое болото не замерзнет, там можно встретить прекрасных златовласых дев – обнаженные, они выглядывают из-за травы и кажется, будто трава им по пояс. На самом же деле у дев лягушачьи лапы, и эти лапы погружены в гнилую воду. Упасите боги поддаться искушению и броситься к нечистым девам...

Посреди топи – Слепые холмы. Их так прозвали не только из-за названия болота: просто в хмари, днем и ночью стелящейся вдали, они были видны лишь изредка. Многие люди даже не верили, что холмы и правда существуют.

И о каких проводниках говорила жрица? В этих гиблых местах нет и крошечных селений!

– Тут никто не живет, – сказал Ашезир. – Мы не встретили ни одной хижины, ни одного человека.

– Так кажется, – ответила Шиа. – Просто надо знать, где искать.

– И где же? Ты знаешь?

– Конечно. Иначе не привела бы сюда. Если подождешь, если веришь мне, то я сейчас уйду, но вернусь с проводником.

– Верю. Тебе невыгодно меня обманывать, иначе не сможешь остаться верховной жрицей.

– Разумные мысли, – хмыкнула Шиа и пошла прочь: скоро ее силуэт растворился в серой пелене.

Прошло не меньше часа, день перевалил за полдень, и наконец вдали показались две фигуры. То были Шиа и... какой-то отрок. Чумазый, босой, в драной грязной одежде и с растрепанными волосами. Это и есть проводник? Ашезир представлял себе если не старца, то зрелого мужчину, а тут... мальчишка.

Жрица подтвердила его догадки.

– Это Хир, – она указала на оборванца. – Он знает тропы, он тебя проведет.

– Ты сможешь? – Ашезир глянул на мальчишку. – Уверен?

– Тебе же к чернушкам надо, а, господин? К ним-то могу, постоянно туда мотаюсь. Травки у них расчудесные беру, а им отдаю то куру, то зерно.

– Ну так проведешь?

– Ага. За монетку, за золотую, – он вытянул ладошку.

– Получишь, когда на месте будем, и даже две. Столько же за обратный путь.

– А-а, ну так это если ты от них выберешься! – мальчишка хитро прищурился. – Поэтому, когда доведу – сразу гони четыре монеты. А уж если смоешься оттуда, то за обратный путь обойдусь одной. Честное слово: сутки буду ждать, чтобы ты вышел!

– Вот как... Ладно. Жди двое суток. На всякий случай. Тогда получишь еще больше.

– О, да ты богатый господин! – Хир выпучил глаза. – Такие сюда редко забредают.

– Ну так порадуйся своей удаче и идем.

...Что я делаю? Зачем? Наверняка это какой-то обман... На что только не идет человек от безысходности – и всегда находятся те, кто этим пользуется... Жрице наверняка тоже есть какая-то выгода, просто я пока о ней не знаю... Повернуть назад? Нет... Надежда – ядовитая тварь, она не отпустит.

Смрадные испарения забивались в ноздри, ноги по голень утопали в зловонной жиже, а вокруг все так хлюпало и пузырилось, будто вот-вот из топи вынырнет склизкое чудище и утянет на дно. Куда ни кинь взгляд, везде обманчивая лужайка, а дальше – туман. Никаких холмов. Есть ли они вообще, существуют ли?

Ашезир споткнулся, увяз локтями и коленями в бурой гнили, чуть не окунулся в нее лицом. В нос ударила такая вонь, что он зачихал и начал задыхаться. Не хватало сил даже чтобы встать: справиться бы с удушьем...