Очарованная - Чиотта Бет - Страница 43

Мерфи провел рукой по своим подстриженным ежиком волосам, надеясь, что его голова не треснет оттого, что он видит, как мало одежки на Лулу.

— Вы о ком? — переспросила Лулу.

— О Руперте. — Сцепив за спиной руки в перчатках и опустив голову, Анри — этакая комичная клякса — расхаживал взад-вперед по комнате. Его речь была резкой и отрывистой, преувеличенно четкой, с ярко выраженным французским акцентом. — Я разговаривал с ним вчера вечером. Я знаю, он в курсе, что время перенесли. О-ох! Он сказал, что поедет вместе с Жан-Пьером. Черт!

— Наверное, у них случилось что-то в дороге: шина спустилась или еще чего, — предположила Трикси. — Джей-Пи в отличие от Руперта никогда не опаздывает.

Охваченная паникой, Лулу с тревогой посмотрела на Мерфи.

— Уверен, с ними все в порядке. — Впрочем, можно позвонить — убедиться не мешает. — Мерфи извлек из внутреннего кармана пиджака мобильник.

Мортимер хлопнул в ладоши, требуя внимания.

— Эй! Народ! Питерсон прибудет через пять минут.

— Прекрасно, — проворчала Джингл, засовывая в свой обшитый блестками корсет подушечки. — У нас здесь находится посторонний, а один из наших отсутствует.

— Руперту никак нельзя терять работу, — сказал Анри, продолжая мерить шагами комнату.

— Решение — среди нас. — Трикси выхватила у Мерфи из рук телефон и бросила его Лулу, а затем подтолкнула телохранителя к двери с надписью «Джуголо» (это что, Жиголо, что ли?).

Юджин показал ей большие пальцы.

— Отличная мысль, Трикс. Вся компания его поддержала.

— Не волнуйтесь, — успокоила Мерфи Рейвен со злорадным блеском в глазах, обрамленных длинными и тонкими, как паучьи ножки, ресницами. — Ни грима, ни умений циркового артиста от вас не потребуется. Руперт — это талисман казино.

Уловив суть происходящего, Мерфи решил не поддаваться.

— Я говорю не просто «нет», а категорическое «нет», «нет» и еще раз «нет».

Чародей, до настоящего времени хранивший молчание, приподнял свою волшебную маску и из-под нее осадил Мерфи взглядом самого старшего и самого мудрого из всех.

— Не знаю, как вы, а мы заботимся о своих.

И морскому пехотинцу ничего не оставалось, как, не разжевывая, целиком проглотить общее решение.

— Черт!

Трикси с Мортимером потащили его в мужскую раздевалку, а Лулу, с телефоном возле уха, улыбнулась ему, правда, без особого сочувствия.

— Говорила вам — ждите в зале.

Жан-Пьер, жив-здоров, но в отвратительном расположении духа сидел дома. Они, по словам Руди, поссорились, и, хоть хорошего тут ничего не было, Лулу несказанно обрадовалась, что именно это, а не что-то другое, более страшное, стало причиной его отсутствия. Руди, убедившись, что Софи в целости и сохранности добралась до «Карневале», отправился затем во Фрихолд, откуда должен был привезти в «Оз» трансвестита. Руперт же, узнав, что его прикрыли, был больше чем счастлив от представившейся возможности прогулять работу.

А Мерфи… Мерфи оказался больше, чем боец. Он показал себя исключительным человеком. Согласившись подменить их сотрудника, он обрядился в костюм из прочной пенорезины, напялив на голову гротескную (в хорошем смысле этого слова) голову тролля. Золотистые глаза-бусины, длинные остроконечные уши, нос луковицей и широченные, невероятно толстые губы. В пышном, золотом с синим королевском наряде семнадцатого века, Мерфи, или лучше сказать тролль Тапило, был ужасен и прекрасен одновременно. Блестящая венецианская версия Йоды.

Услышав, что предстоит выступать в детской палате местной больницы, Лулу съежилась от страха. Президент «Карневале», очевидно, находился под впечатлением от недавней статьи, Лулу же и понятия о ней не имела: она газет не читала.

Она знала, что Мерфи имел опыт помощи несчастным детям и этот опыт оставил в его душе глубокий след, а потому боялась, что он, оказавшись перед больными малышами, многие из которых неизлечимы, снова потеряет самообладание. Ей самой там во время представления трижды пришлось выходить из палаты, чтобы собраться с духом. Тапило стал гвоздем программы. Он нашел время для каждого ребенка, каждого обнял и потискал.

После общения с этими детьми, при виде которых сердце рвалось на части, Лулу долго не могла оправиться. Через два часа, в автобусе по дороге назад, она с чувством пожала огромную лапу в упругой перчатке.

— Это было… Вы были…

— Боже, как здесь жарко. Вентиляционная система заглохла двадцать минут назад. — Мерфи приподнял огромную голову тролля, пытаясь впустить внутрь хоть немного свежего воздуха.

Лулу дернула его за руку, и верхняя часть костюма снова упала на свое место, скрывая его лицо.

— Мне жаль. Должно быть, Руперт забыл поменять батарейку. Но вам, пока мы не вернемся в гримерную, нельзя снимать костюм. Если Питерсон узнает о подмене, нам всем каюк.

— Как видно, крутой мужик.

— Он нормальный. Просто требовательный.

— Крутой, крутой, — загомонили остальные артисты.

Автобус подошел к порт-кошеру — крытым въездным воротам. Артисты вывалили наружу. На всякий случай обступив Мерфи со всех сторон, они гурьбой поспешили в вестибюль отеля. Надо было проскочить побыстрее, иначе их будут постоянно останавливать клиенты заведения, желающие потереть тролля Тапило на счастье.

Но к несчастью, на пути у них возникли не завсегдатаи заведения, а сам Питерсон.

— Раз уж вы здесь, то начинайте выступление в фойе.

— Он, должно быть, шутит, — пробормотал Мерфи из-под ушастой головы с глазами-бусинами.

— Крутой, — сказала Трикси. Лулу на них зашикала:

— У нас нет другого выхода, надо это просто пережить, и все. — Она стиснула плюшевую руку Мерфи. — Нам с Трикси нужно идти, у нас совместный номер — жонглирование булавами. Джингл и Рейвен присмотрят за тобой. Если почувствуете, что невмоготу, подайте сигнал тревоги.

— Это какой такой сигнал?

В ответ на прозвучавший в его голосе сарказм Лулу улыбнулась.

— Привлеките внимание кого-нибудь из артистов и дерните за свое правое ухо. То есть не за ваше, а за ухо тролля. Да, и еще вот что: помните, что Тапило не разговаривает. Поэтому просто пожимай людям руки и позволяй им потереть себя.

— Потереть меня в каком именно месте?

— Да где угодно, — отшутилась Лулу. Непосредственно Мерфи насилие не грозило. Его красивое тело было надежно упрятано под слоями пенорезины и ткани. Прощай, телохранитель с рельефным телом. Здравствуй, толстый тролль. Лулу захихикала. — Вот так! Этот случай, верно, заставит вас впредь семь раз подумать, прежде чем нарушить правила.

Не совсем так, подумал Мерфи, глядя вслед убегающим Лулу и Трикси. Ситуация заставила его задуматься, но о другом: как только можно зарабатывать на жизнь таким образом? Хотя, безусловно, радость больных детей, визжавших от восторга, определенно доставила ему удовольствие. Каждое объятие напоминало ему лучшие минуты его жизни — то время, когда он принимал участие в гуманитарных операциях.

Но если говорить откровенно, кроме того, что ему было жарко до чертиков и что из-за специфического устройства троллевой головы было невозможно в полной мере использовать боковое зрение, он чувствовал себя вовсе не так уж плохо. По-настоящему плохо — это когда надо прокладывать себе дорогу в песчаном карьере при ста десяти градусах по Фаренгейту, в бронежилете весом в сто двадцать фунтов, с оружием и амуницией. И это еще цветочки. Мерфи вспомнил последние три насыщенных событиями дня и улыбнулся. До чего ж необычное задание! Потом он увидел Сэма Марлина, маячившего в углу и таращившегося во все глаза на Лулу с Трикси, и его настроение моментально испортилось.

Когда Юджин проехал на велосипеде между женщинами и начал жонглировать этими своими курицами, Мерфи немного полегчало. Ага! Вот какой, значит, у него коронный номер. И все же Мерфи хотелось подобраться к Лулу поближе. Он то и дело пожимал руки клиентам казино, приветствовал их, кивая своей громадной страшной головой, и пытался переставлять свои чудовищного размера, с заостренными мысками ноги по направлению к Юджину и девушкам. Однако приблизиться к ним оказалось нелегкой задачей: они, устроив феерическое шоу, собрали вокруг себя огромную толпу. Мерфи случайно толкнул какого-то мужчину и, позабыв о том, что ему нельзя разговаривать, пробормотал извинение: