Очарованная - Чиотта Бет - Страница 54

Мерфи тряхнул головой.

— Откуда ты все это узнал?

Боги провел рукой по подбородку.

— От Джульетты.

— Кто это, Джульетта? — спросила Лулу.

— Не важно. Господи! — воскликнул Мерфи, потирая подбородок. — Могло ли быть все еще сложнее?

— Вообще-то да. — Боги встал, сунув руку в карман, вытащил оттуда открытку из подарка, предназначенного Лулу, и передал ее Мерфи. — У Лулу соперничающие поклонники.

Мерфи прочитал вслух послание, написанное затейливым почерком, и его бросило в жар.

— «Надеюсь, это искупит мою вину за неуместный подарок и сгладит неприятное впечатление от тягостной сцены. С любовью. Поли». Опасность «А». Стиснув зубы, Мерфи глянул на Боги. — Где ты это взял?

— В доме Лулу и Софи. На закрытой веранде, если точно. Вместе с гигантским розовым плюшевым медведем и шестью букетами цветов. — Боги перевел взгляд на Лулу. — Наверное, он еще не выяснил, какие цветы вам нравятся больше всего. Но любимый цвет ему известен. Там розы, гвоздики и еще какие-то цветы, я в них не разбираюсь. Но все розовые.

Лулу выхватила у Мерфи открытку, встала и начала ходить из стороны в сторону.

— Я в это не верю! Я же сказала ему, что не склонна принимать его ухаживания. Разве не так? — Она остановилась и шлепнула себя по лбу. — Как раз этого-то я ему и не сказала! — Она снова шлепнула себя по лбу. — Фу-ты! Я только отругала его за то, что он прислал мне неуместный подарок и подсунул наркотик. А чтоб он оставил меня в покое, я ему не сказала.

— Оставил в покое, — повторил за ней Боги. Его губы слегка дрогнули. — Вы уверены, что вы с Софией родные сестры?

— У нас общий отец, а матери разные, — ответила Лулу, немного удивившись.

Мерфи улыбнулся. Боги выдохнул.

— Значит так, принцесса. Первое: никогда не пытайтесь ругать наглецов. Второе: оказываемое сопротивление лишь подогревает азарт преследователя.

— Не могу в это поверить, — с трудом выговорила Лулу. — Не могу… думать. — Она потерла виски. — В голове такое — с ума сойти!

Мерфи протянул к ней руку.

— Иди сюда, девочка моя.

— Нет, мне нужно принять аспирин. Мне нужно… — Лулу бросилась к лестнице. — Я вернусь через минуту.

— Кажется, переволновалась, — сказал Боги.

— С ней все будет нормально. — Мерфи боролся с желанием встать и пойти за ней. — Она сильнее, чем кажется. — Как только Лулу оказалась достаточно далеко, чтобы не слышать их разговор, Мерфи наклонился вперед, опершись руками о колени. — Ты сказал: соперничающие поклонники.

Боги опустился на диван, провел обеими руками по голове, запустив пальцы в волосы, и застыл в той же позе, что и Мерфи.

— Кто-то разбил ее тыквенный фонарь. И на стекле двери написал «шлюха». Поли этого не делал. У него стадия соблазнения.

— Ты думаешь, у нее есть еще один воздыхатель, кто-то, кому не нравится, что она получает подарки от другого мужчины? Кто-то, кто, возможно, видел ее со мной и предположил, что мы любовники?

— А это не так? — Мерфи приподнял бровь.

— Эх, когда падаешь, летишь быстро.

— И больно ударяешься. — Мерфи выдохнул, веля себе переключиться на маньяка и не думать о том, что в качестве объекта преследования выступает Лулу. — Это Сэм Марлин.

— Кто?

— Тот мерзкий тип, которого я тебя сегодня в «Карневале» просил припугнуть. Софи называет его «любителем поглазеть». Он преследует артистов, подкарауливает, подглядывает. У него какой-то особый, патологический интерес к Софи и Лулу. И представь себе, он живет по соседству.

— Дело дрянь.

— Так что ты ему сегодня сказал?

— Я сказал, что, если снова увижу, как он пялится на мою девушку, яйца ему отрежу и скормлю акулам.

Мерфи подавил улыбку. Боги есть Боги. И — удивительно! — сейчас он напомнил ему Софи в те моменты, когда она проявляла железный характер.

— Я почти уверен, что вчера Марлин заметил, как я целую твою девушку на променаде.

— Хм. Думаю, это для него веская причина, чтобы обозвать шлюхой. Марлин мог разбить тыкву?

— Запросто. Это скользкий тип.

— Значит, мы по крайней мере знаем, с кем имеем дело. Что до Джейка, то скажи ему, пусть успокоится. И ни в коем случае ничего не рассказывает Гэллоу. У того могут сдать нервы. А от него только и требуется — сесть за руль и привезти курьеров в «Оз». И то если встречать их отправят именно его. — Боги посмотрел на часы. — Мне действительно пора, Мерфи. Джульетта забеспокоится, а если она начнет названивать кому ни попадя, мне крышка.

Оба поднялись.

— Кстати, насчет этой девушки… — сказал Мерфи.

— Когда все завершится, я ее не брошу. — Боги заправил волосы зауши, натянул на голову вязаную шапочку. — Ей нужна помощь, Мерфи. Я прослежу, чтобы она ее получила. С ней все будет о'кей.

Софи просунула голову в приоткрытую дверь. Ее глаза были сухи, но выглядела она измотанной.

— Мне нужно ехать, — обратилась она к Боги. — Вы меня не подбросите? Спасибо. — И ушла.

Боги направился вслед за ней. В его глазах кружились досада и… что это? Неужто страсть?

— А как ты? — спросил Мерфи. — С тобой все будет о'кей?

Боги вымученно улыбнулся:

— А разве со мной может быть иначе?

Глава 20

— Радость моя, перестань метаться и ложись в постель.

— Не могу, Джейк. У меня сердце не на месте. — Зажав в кулаке сотовый телефон, Афия продолжала ходить взад-вперед — от кровати к бюро и обратно. — У Руди такой расстроенный голос! Ты сам слышал сообщение. Скажи, ведь голос у него расстроенный, да?

Это правда, голос у него был такой, что казалось, он вот-вот расплачется, но Джейк знал: чтобы успокоить Афию, говорить этого не стоит. Теперь он жалел, что они выбрались из постели совершить набег на холодильник. Жалел, что проверил сообщение на автоответчике. Но ведь он ждал звонка от Мерфи с информацией относительно ситуации в «Оз». Информации от Мерфи там не оказалось, зато было какое-то непонятное жалостливое сообщение от Руди, явно пребывавшего в глубоком унынии.

— Он уже большой мальчик, Афия. Да, голос у него расстроенный. Но ничего, он со всем справится.

— Он просил меня перезвонить. Он ждет моего звонка. Так почему ж он не берет трубку?

— Возможно, он в таком месте, где плохо или вообще не принимается сигнал.

— Я оставила ему целых три сообщения на мобильнике и одно на домашнем телефоне, и что? — сетовала Афия, словно бы не слышала слов Джейка. — Жан-Пьер сказал, что не видел Руди с самого утра.

Джейк откинул одеяло и свесил ноги с кровати. Еще пара минут, и он схватит ее и поднимет на руки. Он знал, что такое возбуждение вредно для ребенка да и для самой Афии тоже. Именно поэтому он желал получить от Мерфи подтверждение, что Руди с Жан-Пьером во время операции ничто не грозит. Афия так любила Руди, что когда-то Джейк даже ревновал ее к нему. Так было, пока он не узнал, что Руди — гей. Пока не понял, что у его маленькой, хрупкой, как креветка, жены сердце кита и она способна и на глубокую любовь, и на преданную дружбу. Качество, которым он восхищался. Но это делало ее также чрезвычайно уязвимой.

— Жан-Пьер сказал, что Руди должен привезти в «Рубиновые лодочки» одного трансвестита, но в остальном его график ему неизвестен. А вдруг он попал в аварию? — На глазах Афии выступили слезы. — И он в таком состоянии, что не может отвечать на звонки?

Чаша терпения Джейка переполнилась. Он быстрым движением сгреб Афию в охапку и положил на кровать.

— Отдышись и успокойся. — Афия попыталась вскочить, но он удержал ее за плечо. — Я не шучу, Афия. Ты слишком бурно на это реагируешь. Руди с Джей-Пи поссорились. Руди расстроен. Он ведь у нас гордый и упрямый. Десять против одного: он не отвечает потому, что, несмотря на сообщение, оставленное им уже давно, разговаривать сейчас не расположен. Небось сидит где-нибудь и изучает какую-нибудь дурацкую книжку по психологии о том, «как ссориться по правилам». А может, уже привез трансвестита в «Рубиновые лодочки» и решил посидеть там, пропустить несколько кружечек пивка, поразмыслить.