Вампир для художницы (СИ) - Арефьева Наталия - Страница 11

Рик хотел отвезти меня домой, но стоило мне вспомнить, что там я могу снова встретиться с Салемом, настроение резко испортилось.

• Я не хочу домой.

Рик все понял. Без лишних вопросов развернул машину и повез меня к себе.

Эта ночь напомнила мне одну из тех, что я проводила на Таннских островах. Мной овладело отчаянное желание забыться в руках другого мужчины. Этому мужчине я была небезразлична. Это чувствовалось в каждом прикосновении, в каждом движении, в каждом стоне. И если бы в моем сердце никого не было, я бы безоговорочно влюбилась в него. Но получилось только ненадолго заглушить боль.

Впрочем, на физическом уровне все было на высоте. Рик знал, как доставить удовольствие. К сожалению, в душе такого умиротворения мне, кажется, никогда не испытать.

Может, было бы правильнее рассказать ему. Не открывать всю правду, но объяснить, что его чувство не взаимно и, скорее всего, никогда таковым не станет. Это было бы честно по отношению к нему. Но я эгоистично затолкала эти мысли подальше и решила хотя бы попытаться. Дать нам шанс. Дать шанс себе. Еще один. Последний.

Поэтому утром я улыбалась. На удивление, вполне искренне. Погода решила побаловать редким осенним солнцем, уже не греющим, но очень ярким. И просторная спальня в большой дорогой квартире, которую Рик снимал в центре Бристол-хилла, была залита светом, льющимся из окна. А на переносном столике будоражили аппетит восхитительный аромат свежесваренного кофе и тосты с ягодным джемом. Рик принес мне завтрак в постель, поцеловал в кончик носа и сказал, что ждет в гостиной, чтобы обсудить наше сотрудничество.

А я уже успела забыть, что согласилась выставлять свои картины. Но не передумала и уже через час мы обо всем договорились. Осталось лишь подписать договор и можно ехать в Эверетт, чтобы, наконец, показать свои картины миру.

Договор мы подписали тем же вечером, и уже на следующий день часть моих работ ехала в столицу. Мы должны были выехать только через день, Рику нужно было закончить в Бристоле кое-какие дела.

Собирая вещи, думала о том, что даже рада уехать отсюда. В конце концов, я давно не была в Эверетте, а наше родовое поместье нуждается в пригляде. В ближайшее время вырваться туда никто не сможет, так почему бы это не сделать мне. Собственно, именно эту причину я и озвучила, сообщая родителям об отъезде. О том, что собираюсь выставляться в галерее, я никому не сказала. Не желаю слушать лишних разговоров на эту тему. Если у меня все получится, все и так обо всем узнают.

***

Рик рискнул и выставил сразу несколько моих картин, наряду с работами уже известных художников. Выставка оказалась для меня настоящим стрессом. Я волновалась и пыталась унять дрожь в пальцах каждый раз, когда кто-нибудь подходил к моим картинам. Вглядывалась в лица и силилась понять реакцию гостей. Рик был рядом, держал за руку и уверял, что все будет хорошо.

И не ошибся!

Мои картины действительно привлекали внимание. Возле них задерживались, подолгу рассматривая. Некоторые работы заставляли улыбаться, некоторые - хмуриться, но равнодушным не остался никто, также как никто не выказал недовольства, которого я так боялась.

Четыре картины купили в тот же вечер, и это была моя маленькая победа над собственными страхами. Мы отпраздновали это вкусным игристым шампанским. Его пузырьки кружили голову, и сладкие поцелуи Рика казались в ту ночь самым правильным, что происходило со мной.

Жаль, что наутро этот мираж развеялся. Правда, вдалеке от Бристол-хилла, на фоне переживаний по поводу выставки, я почти не думала о Салеме. Но и к Рику я не стала испытывать больше, чем есть.

Зато теперь твердо решила сотрудничать с ним и выставить в галерее большинство своих картин. Решила оставить лишь те, что не предназначались для посторонних глаз. Такие тоже были, хранились в доме Кайла, о чем он до недавнего времени даже не знал.

Так прошел месяц. У Рика прибавилось клиентов. Мои картины шли нарасхват, и за каждую из них я получала ровно половину, причитающуюся мне по договору. Я никогда не нуждалась в деньгах, наша семья богата, но зарабатывать их самой оказалось приятно.

Правда, я не имела возможности ими воспользоваться. Рик оплачивал все мои расходы, которых, в общем-то. было не так и много, потому что все свободное время я проводила или в мастерской, или в галерее.

И все было хорошо, если не считать внезапных приступов слабости и головокружения, начавшихся через два дня после первой выставки. Что само по себе странно, ведь вампиры отличаются очень крепким здоровьем. Но я посчитала, что это не повод бить тревогу и не стала ничего говорить Рику. В самом деле, ничего ведь страшного. Подумаешь, голова иногда кружится. Я частенько забываю поесть, увлекаясь в мастерской. И беспокоило меня даже не это, а обострившееся чувство тоски. Неприятное, гнетущее, оно стало посещать меня даже в объятиях Рика. И я не могла понять, относится ли оно к Салему. То, что я испытывала последние годы, было совсем не похоже на то, что я испытывала этот месяц, проведенный в Эверетте, рядом с самым, казалось бы, заботливым мужчиной в мире. Да и не по чему было тосковать, нас с Салемом ничего не связывало. Отчего же было так плохо?

Дела снова позвали Рика в Бристол-хилл, и я была даже рада повидать родных и сменить обстановку, поэтому согласилась, не раздумывая.

Приняли нас теплее, чем я думала. Мама безостановочно щебетала о том, как рада за меня, хоть мнения своего и не поменяла. Несмотря на то, что многие ее знакомые, купившие мои картины, восторгались ее талантливой дочерью.

Папа, убедившись, что у меня с Риком все серьезно, поскольку впервые на его памяти я нахожусь с кем-то в отношениях так долго, крепко обнял меня. Чего раньше не случалось. Рику пожал руку так, словно тот его горячо любимый родственник и предложил обсудить что-то сугубо мужское. Конечно, Рик с радостью согласился. Похоже, что все счастливы. Кроме меня.

Мужчины уединились в кабинете, мама занялась организацией праздничного обеда в честь нашего приезда и моего успеха. А я, заверив их всех, что не буду скучать, осталась в гостиной. Красивая, со вкусом обставленная комната, для меня была пустой и безликой. Никаких особенных воспоминаний она не рождала, ведь жили мы в этом доме всего ничего. Тем не менее, уходить отсюда не хотелось. До тех пор, пока в ней не появился Салем.

Он вошел, не поднимая головы от бумаг, что держал в руках и не сразу меня заметил. А когда увидел, резко остановился, и в глазах его промелькнуло удивление.

- Ева? Не знал, что ты приехала. Все-таки сбежала от зануды Рика?

Ненавижу этот насмешливый тон.

- Мы приехали вместе,- процедила сквозь зубы, хотя нужно было вовсе промолчать,- ненадолго.

- О! - Многозначительно произнес он. - А Монтерсон всерьез за тебя взялся.

- Что тебе нужно?

- Ничего,- он пожал плечами,- я забыл здесь пиджак. Как раз собирался уезжать.

- Не задерживайся.

Я резко вскочила на ноги намереваясь уйти, потому что находиться здесь расхотелось. И едва удержалась на ногах. Голова закружилась, и комната перед глазами поплыла. Я бы упала, если бы Салем не придержал, отбросив сторону бумаги.

- Ева? Что с тобой? - его голос был серьезен, и в нём даже промелькнула тревога. Хотя, скорее всего мне просто показалось.

Он не спешил меня отпускать, удерживая за талию. Несколько секунд я неосознанно наслаждалась этой близостью, но потом отпрянула, хоть голова всё ещё кружилась.

- Ничего, все хорошо.

Он не поверил. Я видела. Но спрашивать ничего не стал, а я не стала дожидаться вопросов и ушла. И только когда закрыла дверь комнаты, позволила себе глубоко вздохнуть и выругаться в голос. От головокружения не осталось и следа, теперь изнутри распирала злость. Сначала на Салема, потом на саму себя и на свою реакцию на него. А потом стало трудно дышать из-за вновь появившейся ниоткуда горькой тоски.

К ужину всё прошло и меня отпустило.

Салема в этот день я больше не видела.