Неоновое солнце - Кротков Антон Павлович - Страница 95

«А почему собственно я так беспокоюсь об этом? – с усталым равнодушием сказал он сам себе. – Какая может быть цель у доходяги в моём положении, кроме желания прожить хотя бы ещё один день». Боль судорогой сводила ему брюхо, зато она же отлично прочистила ему голову от всякой шелухи . Вас Вас очень ясно осознал своё положение и перспективы. Которые были очень невесёлые. Из-за этой проклятой рези в кишках мужчине приходилось останавливаться через каждый сто метров. Сдерживая стоны, чтобы не напугать ребёнка, он ждал пока пройдёт очередная волна боли и можно будет сделать ещё какое-то шагов. Но каждая остановка становилась всё длинней из-за того, что паузы между приступами укорачивались. Силы убывали. Он начал понемногу впадать в тоску: что ему делать дальше, если боль не думает проходить, а только усиливается. «А ведь так ты скоро помрёшь», - будто произнёс чей-то голос у него в голове.

Глава 71

Стас ощущал как внутри него закипает ярость против уродов, осквернивших его дом. Своими погаными лапами они рушили и топтали вещи, которые олицетворяли для него очень личное. Попадись ему сейчас кто-то, и смерть выродков будет лютой.

Но тяжелее всего было шаг за шагом терять надежду. Пройдя по осколкам разбитого стекла в коридор и далее, мужчина торопливо обследовал пустую кухню, спальню с детской кроваткой, заглянул на балкон и даже в кладовку с туалетом. Но ни жены, ни их дочери Оксаны, ни тёщи, не обнаружил. В луче фонаря появлялись картины – одна тягостней другой: разбросанное по полу бельё, раскиданные вещи Нины, кукла с оторванной рукой, которую он купил Оксане на её последний день рождения. И всюду следы борьбы, кровь и жуткая вонь разлагающейся плоти.

Стас словно обезумел, видя повсюду засохшие лужи крови, заляпанные кровавыми отпечатками стены. По квартире летали тучи жирных мух. Он снова обшарил каждую комнату, пока не наткнулся на растерзанный труп тёщи. То что осталось от матери Нины зачем-то запихнули под ванну. Стас до боли закусил губу, чтобы не застонать. Но где Нина и Оксана? Где их теперь искать?

Из квартиры капитан вышел в каком-то тумане. Наверное у него были совершенно безумные глаза, потому что сержант Рэкс Гранада всё сразу понял. И удивлённо поднял брови, провёл ладонью по коротко подстриженному ёжику волос у себя на макушке, потом озадаченно указал на голову Стаса:

- Ты весь белый стал, Иван! Что случилось? Первый раз вижу, чтобы человек поседел за полчаса!

Стас только покачал головой, с трудом приходя в себя. Американец потянул носом воздух из прихожей и уверенно сообщил:

- Внутри кто-то остался.

- Там труп – мрачно процедил Легат.

- Нет. Есть живой. Я это чувствую.

Не спрашивая разрешения, морпех скрылся в квартире. И буквально через пару минут вынес оттуда маленькую девочку. Случилось настоящее чудо! Стас много чего повидал на своём веку, приходилось ему бывать в переделках, где даже у стальных мужиков сдавали нервы, но только не у него. А тут при виде своей дочурки на руках напарника, - живой, сонно хлопающей ресничками и доверчиво прижимающейся к плечу американца, с ним случилась чуть ли не истерика. Слёзы сами брызнули из глаз, щёки, губы, лоб задёргались. Легат был в таком состоянии, что даже забыл спросить морпеха, где он отыскал сокровище. Девочка была в одних трусиках. Она дрожала, то ли от холода, то ли от страха. Гранада снял с себя куртку и закутал в неё ребёнка, после чего сторожно передал отцу. Малышка испуганно наморщилась и заплакала, не узнавая в темноте мужика с колючей щекой, которому её отдют.

- Не бойся, малыш, я твой папа. А где мама?

Услышав его голос, Оксана сразу успокоилась и обняла его за шею. Оказалось, она всё помнила. Ночью их разбудила бабушка, из коридора доносились звуки ударов и визг пилы. Нина успела спрятать девочку и велела ей сидеть тихо, а сама пошла в прихожую вместе с бабушкой. Там они кричали, чтобы чужие уходили, и что дома они вдвоём, а их маленькая дочь находится в больнице. Потом они стали кричать по-другому, вероятно от сильной боли....

Как Стас понял, его жена и тёща перед смертью старались убедить утративших человеческий облик соседей, что вместо трёх тел им достанется только два. И одичавшие поверили (если они вообще сохранили способность что-либо понимать), потому что Оксана единственная осталась жива.

Легат крепче прижал к себе дочь, стал расцеловывать её, словно боясь, что снова отнимут:

- Ты моя принцесса! Ангел мой. Сейчас мы поедем в одно место, там тебе будет хорошо. Мы немного поживём там.

- Там будет наш новый дом? – доверчиво спросила шестилятняя девочка.

Назвать тюрьму домом, пусть даже временным, у Легата язык не поворачивался. А дочь уже интересовало, приедут ли мама и бабушка к ним.

В этот момент заглянувший вниз через перила американец сообщил:

- Кажется у нас гости.

Снизу приближалась целая толпа одичалых. Учуяли твари! Стас заколебался. Он боялся не за себя. То что дочь нашлась, казалось чудом, от одной мысли, что она снова подвергнется смертельному риску, у него вмиг вспотела спина. «Начнём отстреливаться, шуметь, их набежит ещё больше» - лихорадочно соображал Легат, прислушиваясь к приближающемуся вою и стуку десятков ног. Словно убийственная волна несётся по ущелью. Стихия. Их итак трудно остановить, а если мутантов набежит слишком много, нас просто сомнут.

- Что будем делать? – ждал его решения Гранада.

- Предлагаю, подняться на последний этаж и по чердаку перейти в соседний подъезд. И уже оттуда спуститься на улицу.

- Go! - рявкнул сержант-морпех и кивком головы предложил отцу с малышом на руках уходить первому, а сам прикрывал их со спины.

По пути они наугад звонили во все двери. Естественно, никто им не отпират. Оторваться от голодного стада тоже оказалось затруднительно. Инфекция превращала обычных людей в сильных хищников. Даже стариков и детей! Некоторые взбегали по ступенькам, припадая на все четыре конечности. Зверьё исходило слюной, толкалось на узких пролётах, в ярости кусало друг друга, но это их только подстёгивало.

До люка на чердак оставалось совсем немного, но Стас видел: им не успеть. «Слишком быстрые, ублюдки!» - в сердцах сплюнул он и обернулся к американцу:

- Они как собаки, набросятся на того, кто ближе. Спасай момою дочку, а я их задержу.

Американец не стал спорить. Взял девочку, хлопнул Легата по плечу и побежал дальше. Стас остался ждать. Он стоял один на пути остервенелой толпы и прикидывал: в подсумках четыре рожка, пятый в автомате. Только вряд ли ему позволят сменить магазин. С одной рукой это займёт вдвое больше времени. Значит до того как закончатся патроны у него будет 3-4 секунды. Потом вся надежда на «карманную артиллерию» - две ручные гранаты, которые он прихватил в музее - старые немецкие «колотушки» времён войны с длинными деревянными ручками. Главное успеть, прежде чем его собьют с ног, открутить крышки внизу их рукояток и дёрнуть за вывалившийся шнур перед броском. Одновременно подумалось с теплотой: «А всё-таки нормальный парень этот американец. Жаль, не успел пожать ему руку на прощание. Сержант сможет вытащить мою малышку отсюда, наверняка они уже на последнем этаже». - Легат обернулся, и вдруг обнаружил что дверь одной из квартир на лестничной площадке этажём выше приоткрыта. Расстояние до неё пять-шесть метров. Эту квартиру он хорошо знает, там живёт хорошая простая семья Татариновых. И они знакомы, даже дружны. Надо лишь рывком метнуться к ней, пока ещё не поздно. Две-три секунды у него есть...

«Хрена тебе! - одёрнул сам себя Стас. – Размечтался! Пусть этими секундочками воспользуется дочька». И чтобы дать ей шанс, никуда он отсюда не сдвинется, пока не заглянет в глаза собственной смерти.

Мужчина направил фонарик вниз, и мурашки побежали по спине. Смерть уже стояла в пяти шагах от него в виде сбившейся в кучу стаи бывших людей. Самый жуткий из ночных кошмаров воплощался наяву. К зрительному шоку примешивался обанятельный – от них несло, словно с десяток забрызганных кровью мужчин, парней и женщин только что вышли с бойни. Они рассматривали чудака, которого уже считали добычей. Правда в руках у него оружие, только это мало что меняет...