Антония Де Вельвиче. Читающая (СИ) - Бег Кира - Страница 30

В субботу утром перед воротами усадьбы раздались гудки арендованного кэба. Олаф внимательно выслушал посетителя, вздохнул и впустил гостя. Шаттон, чувствуя себя неловко, прошел следом за управляющим в дом. Он ожидал увидеть розовые кусты, фонтаны и статуи, кружевные тюли и обилие цветов в вазах, но обстановка его удивила. Полное отсутствие истинно женских побрякушек и мелочей совершенно выбивалось из образа одинокой леди.

— Антония уже встала? Нам с ней на выезд, распределение дежурств вчера в последний момент пришлось менять из-за замечаний этого… гхм. Инспектора.

— Наслышан, — кивнул дворецкий. — Я разбужу хозяйку. Желаете что-нибудь? Чай, кофе, завтрак?

— Да я бы от всего этого не отказался, но боюсь, времени у нас нет.

— Не переживайте. Раньше, чем через полчаса миледи не соберется, так что располагайтесь.

Оставив гостя в гостиной, Олаф дал распоряжения приходящей служанке и отправился наверх, выполнять сложную миссию по пробудке хозяйки.

Минут через пять после ухода дворецкого до Шаттона долетели звуки борьбы. Визг, что-то упало, мужской голос ругался, а женский, в котором следователь опознал Антонию, отвечал на ругательства и звал на помощь. Профессиональные навыки заставили Шаттона мигом оказаться на втором этаже перед незапертой дверью.

В комнате шла борьба за одеяло. Антония в миленькой пижамке в цветочек старательно тянула его на себя и кричала что-то про испорченную подушку. Рядом лежал пустой кувшин; по подушке, как и по форме дворецкого, расползалось мокрое пятно.

Олаф очень убедительно настаивал, что пора вставать, что внизу леди уже ожидают, но Антония, тряхнув короткими мокрыми волосами, сумела вырвать край одеяла у "изверга" и закуталась с головой, требуя, чтобы ее оставили в покое. Тогда мужчина вздохнул, ловко перехватил кокон из одеяла и брыкающейся девушки, быстро прошел в дверь возле кровати.

Послышался звук льющейся воды, снова визг, грохот и дворецкий вылетел из ванной, навалился на дверь, в которую с той стороны ударилось что-то тяжелое. Во всех действиях мужчины чувствовался навык, будто не в первый раз ему приходится засовывать хозяйку под ледяной — судя по ругательствам из-за двери — душ.

Олаф, наконец, заметил присутствие Шаттона. Кивнул ему, прислушался к звукам за дверью, поправил растрепавшуюся прическу, одернул мокрый насквозь костюм и вышел в коридор к гостю. Шаттон давно отметил татуировку клятвенника на запястье дворецкого, только это и остановило его от немедленного вмешательства, ну а потом пришло понимание ситуации.

— Простите, что побеспокоили вас. Хозяйка скоро спустится. Если позволите, я подойду через минуту, — ровно произнес Олаф с таким независимым видом, словно и не стоял перед виконтом в мокрой одежде после столь безобразной сцены.

— И часто так? — сочувственно поинтересовался Шаттон, вместе с дворецким спускаясь на первый этаж.

— Каждое утро, — не удержался мужчина от вздоха.

— Сочувствую, — кивнул Шаттон, возвращаясь в гостиную.

Через пятнадцать минут к нему вышла Антония. Бодрая, свежая, умытая и полностью собранная, но недовольная, как артефактор, потерявший любимую отвертку.

— Ну что за срочность? — проворчала она, пододвигая к себе тарелку с омлетом.

— И тебе доброго утра, — хмыкнул Шаттон. — Хорошо, что ты в форме. У нас срочный вызов. Вчера инспектор перекроил все расписание, так что мы с тобой вне очереди дежурим в выходной.

— Чтоб ему бутербродом подавиться, — буркнула Антония и отпила чай. — А почему меня вчера не предупредили?

— Калли должна была передать, но утром оказалось, что она забыла тебе сообщить, — пожал плечами Шаттон, стараясь закончить завтрак побыстрее.

— Забыла она, угу, как же, — вновь пробормотала себе под нос Антония. С последним глотком чая она взяла себя в руки, тряхнула подсохшими волосами, кивнула коллеге.

— Спасибо, что заехал. Сво… то есть, инспектор не спустил бы мне пропущенное дежурство, — оборвала готовое сорваться ругательство Антония. — У нас уже есть вызова или профилактический объезд?

— Увы, у нас убийство в публичном доме. Заведение господина Ришелли на Красной улице. На мелких делах, вроде очередного заявления о пропаже от мадам Клозетты, сегодня остался Вик.

— Поняла. На моей машине ли как?

— Я кэб снял, давай на нем, так проще будет. Не самый благополучный район, а у тебя машина хорошая, видная. В лучшем случае бок оцарапают. Оно нам надо?

— Не надо, — согласилась Антония и, надев шляпку, вышла следом за Шаттоном к воротам. Ей было приятно, что виконт подумал про ее машину и даже сам за ней заехал. Ведь можно было просто позвонить.

В кэбе Шаттон кивнул Антонии на лежащую на сиденье папку.

— Вот что известно по этому делу, ознакомься пока.

— Кстати, а что пропало у мадам Клозетты в этот раз?

— Драгоценные серьги, кажется. Наверняка она украшения отдала ювелиру на чистку или в ремонт и забыла. Обрати внимание на вторую страницу, там основная информация.

Публичный дом не впечатлял. Затрапезное здание на неопрятной улочке с такими же неопрятными посетителями и персоналом. Даже на улице пахло немытыми телами и, похоже, завсегдатаи устроили негласный туалет прямо за углом. Подавив брезгливость, Шаттон зашел в бордель, Антония последовала за ним.

Внутри воняло благовониями, потом и почему-то машинным маслом. В тусклом розовом свете абажуров все вокруг казалось немного нереальным. Разбитые вазы хрустели под ногами, цветы красными кляксами, словно пятна крови, печально плавали в лужах между осколков. Но была и настоящая кровь. Брызги на полу и на стене возле одной из комнат казались нарисованными. Передернув плечами, Антония пошла дальше, туда, где слышались вой и плач. Осмотр места преступления — не ее работа, ее дело — свидетели.

Скоро стало ясно, что заведение, скорей всего, посетил сам Чучело. Но, в отличие от застигнутых врасплох прочих жертв, работницы подобных заведений всегда остаются начеку, и, почуяв неладное, женщина попыталась оказать сопротивление.

Сперва на шум никто не обратил внимания, в таких местах это не редкость, но потом несчастная вырвалась в коридор и опрокинула вазы. Увы, на этом силы и жизнь ее покинули, а Чучело ушел прежде, чем управляющий соизволил выглянуть в коридор, чтобы выставить счет очередному пьяному дебоширу.

Управляющий видел высокого мужчину в тяжелых ботинках, со внушительными плечами, с капюшоном на голове и маской на лице. Даже голоса его не слышал — незнакомец заказал девушку, молча указав на нее пальцем и протянув деньги. На вопросы он только кивал.

Антония морщилась, вздыхала и старательно отводила взгляд от местных работниц. В корсетах и коротких пышных юбках, без нижних блуз и брюк, они старательно размазывали потекшую тушь по щекам, а сами злорадствовали и надеялись переманить постоянных клиентов погибшей. Увы, до элитных эскорт-служб местному бомонду было далеко.

Три часа бесконечных опросов, но свидетелям, казалось, не будет конца. И ведь с первого взгляда было видно, что свежих темных пятен на душах ни у кого нет, к этому убийству никто не имеет никакого отношения. В итоге, не выдержав издевательства над своим даром, Антония назначила допросы оставшихся девиц в департаменте, по одной за раз, и вышла в коридор, мечтая скорее попасть на улицу.

Возле рабочей комнаты убитой толкались стражи правопорядка, вокруг все было огорожено красной лентой. Щелкали камеры, пыхтели какие-то приборы, Вик из баллончика пшикал чем-то зеленым на дверной косяк. Засмотревшись на кровавый след от ладони на стене, Антония не заметила, как некто заступил ей дорогу.

— Вы уже закончили с опросами?

— А? — Антония увидела прямо перед собой воротник и могучую шею, моргнула и подняла взгляд выше, на волевое лицо инспектора.

— М-да, — оценив бледность девушки, покачал головой мужчина. — До машины сами дойдете? Надеюсь, вы не за рулем? Осторожнее распределяйте нагрузку, не хотелось бы, чтобы единственный Читающий на три ближайших городка погорел на работе раньше срока, — отчитал он девушку.