Когда нельзя отступить (СИ) - Тюрин Виктор Иванович - Страница 91

Потом несколько минут слышалась возня, шорохи и стук передвигаемого багажа. Было, похоже, что он что-то искал. Наконец его поиски завершились негромким выкриком: – Нашел!

Я невольно посмотрел в сторону, откуда раздался голос, и тут же неожиданно сверху ударил яркий свет. Над нами висело, что-то вроде воздушного шарика, освещая стены и пол широкого коридора, ведущего в обе стороны. Его стены, сделанные из светло-серого стекловидного материала, тускло блестели под толстым слоем пыли.

– Послушайте, кто мне скажет, что случилось?

Мой вопрос так и остался висеть в воздухе. Сосредоточенные лица и напряженные взгляды террян, упирающиеся в прибор, который Корн держал перед собой в руках, подсказали мне, что наши дела плохи, несмотря на то, что мы куда-то прибыли.

"Из огня да в полымя! – мелькнула молнией мысль. Ей тут же на смену пришла другая мысль: – Насколько все плохо?".

Тут Корн, словно очнувшись, с трудом оторвав взгляд от круглой шкалы прибора, посмотрел на меня каким-то мутным взглядом. Он смотрел на меня, но, похоже, не видел ничего перед собой, полностью уйдя в свои мысли. Этот взгляд уже по-настоящему испугал меня.

Слишком уж свежи были воспоминания о кровавой мясорубке в лаборатории. Тьма, до этого, ничего не вызывавшая во мне, сейчас казалась зловещей. Тело инстинктивно напряглось, глаза и уши сканировали пространство в поисках возможных врагов. Мысли заметались. Но тут, Корн, наконец, вышел из состояния глубокой задумчивости.

– Значит, так. Судя по данным локатора, мы находимся в системе коридоров, находящихся под землей на глубине порядка двадцати метров. Это данные окружающего нас про-странства, относительно нашего местонахождения. А вот данные сканера поиска, я пока, честно говоря, не могу понять. То, что мы не попали в конечную точку нашего перехода, это однозначно. Нас выбросило на каком-то промежуточном этапе. Но вот почему?

Тут он снова замолчал, задумавшись.

– А если предположить, что мы каким-то образом оказались на станции перехода, не нашего туннеля, а их, – предположила Аттена. – Тогда можно…

– А это мысль! Потоки энергий идут параллельно. Они идентичны в трех четвертях каждой координаты. Пока все правильно? Тогда идем дальше. Появляется чужая станция перехода… Хм. Но почему она нас притянула? Или в этой точке все четыре пространственные координаты совместились полностью? Но почему?

– Я попробую предположить, – снова встряла в рассуждения Корна Аттена. – Наш поток энергии, попав в другую вселенную, изменил структуру своего излучения. Можно сказать, подстроился под чужой.

– Возможно. Но в таком случае, почему анализатор определяет каждый пик как мощное излучение на этом участке, когда он должен просто фонить.

– Но могут же быть исключения. Тем более это обязательно только при векторе пото-ка…

Я смотрел на сидящих перед двумя приборами террян, спокойно рассуждающих о потоках энергии и их координатах, будто они находились сейчас в лаборатории, а не сидели под землей в каких-то лабиринтах, к тому же неизвестно где. По моим ранним предположениям, эти неженки должны были бы сейчас скулить, словно слепые щенки, а получается наоборот, в роли брошенного щенка выступаю я. Возникшее к террянам чувство уважения тут же сказалось на моем состоянии. Напряжение ослабло. Сел, прислонившись спиной к стене. Некоторое время слушал научный спор террян, пока мне не надоело, да и ясности хотелось в отношении нашей судьбы, а не этих заумных рассуждений, из которых я мало чего понимал.

– Ребята, а нельзя ли популярнее? Я все-таки не настолько цивилизован, как вы, терря-не.

– Для начала пойми одно. Ты такой же, как и мы. Сейчас нет ни землян, ни террян. Мы одна команда. На вопрос "где мы?", точно ответить не могу. Скорее всего, как предположила Аттена, нас притянула чужая станция перехода. А оказались мы здесь, а не на самой станции, из-за того, что наша аппаратура, не имея ее точных координат, выбросила нас здесь, согласно коэффициенту приближения Скоса. Только этим можно объяснить показания сканера поиска, показывающего не на источник, а на узел, представляющий собой перехлест потоков энергий. Теперь нам надо найти точку перехода и отправиться дальше.

– А эти коридоры, кроты, что ли вырыли? Как вы с местными собираетесь разбираться? Да и кто они, хотелось бы знать.

– Если это те, кто додумался до межпространственных туннелей, то я думаю, проблем у нас с ними не будет. По крайней мере, надеюсь на это. В любом случае нам надо идти вперед, хотя бы потому, что у нас нет пути назад. К тому же перед нами стоит определенная задача, которую необходимо выполнить.

Что-то в его словах мне не понравилось. Показалось, что они прозвучали не как предложенная программа действий, а как военный приказ. Надо выполнить – и точка! Пока сказанное я пытался уложить в голове, в разговор вступила Аттена.

– Все. Разговор на этом закончили. Разберемся с нашими вещами. Часть придется оставить, – встретив мой вопросительный взгляд, она пояснила. – Вес багажа был рассчитан на четырех, да еще с учетом того, что морф должен был взять полуторный вес. Приборы и необходимое оборудование мы берем с собой. Это наш залог на возвращение домой, а вот пищевые наборы урежем до половины. Теперь распределим оружие. Влад, Корн, возьмите.

С этими словами она мне вручила массивный пояс с кобурой и патронташами или, по крайней мере, те выглядели так. Пока я прилаживал его на себя, одновременно пытаясь понять, как застегивается пряжка, Аттена с ходу начала давать пояснения по поводу его применения.

– В кобуре парализатор. Средний радиус действия. Действие одного заряда зависит от массы тела, а значит, время парализации составляет от двух до десяти секунд. Сама кобура является аккумуляторным устройством для него. Здесь, – тут она ткнула пальцем в незаметную кнопку на поясе. Последовал щелчок, крышка откинулась, – обоймы для игольника. Корн, дай ему оружие.

У меня в руке оказалось подобие пистолета с конусовидным стволом, сужающимся к прицелу. Привыкший к традиционным формам земного оружия, он показался мне похожим на детскую игрушку, что подчеркивалось его легкостью и цветной шкалой – индикатором на рукояти.

– Необычное для тебя оружие. Ты привык к другим видам, я понимаю, – при этом Корн как-то особенно пристально посмотрел на меня. – Но главное не в оружии, а в твердости руки, которая его держит. У тебя с этим, как я понимаю, все в порядке. Радиус поражения игольника до тридцати метров, потом уже идет разброс и точность падает. В обойме двести зарядов. Один заряд – одна смерть, в какую бы ты часть тела не попал. Мгновенная смерть. У нас для игольника сделана специальная кобура на комбинезоне, а уж куда ты свой приспособишь, думай сам. Теперь дело за переводчиком. Сними шлем.

Тут же в его руке оказалась прозрачная коробочка, в которой сидело нечто похожее на паучка. Подойдя в плотную ко мне, он повернул мою голову в пол оборота от себя. Несколькими секундами позже я почувствовал прикосновение гладкой поверхности, сразу же сменившееся легким жжением, которое, в свою очередь сменилось частым покалыванием. Сначала кололо в небольшой области за ухом, потом стало распространяться все шире. Сначала боль была терпима, но в определенный момент кожу за ухом словно опалило огнем. Не удержавшись, я тихо охнул.

– Ничего, сейчас пройдет, – заявил Крон довольным голосом палача – садиста, глядя на мои гримасы. – Конечно, в лабораторных условиях это было бы сделано безболезненно, а тут, что поделаешь. Полевые условия.

При этих словах он театрально развел руками.

– Одевай шлем. Это нейротранслятор или универсальный переводчик. Теперь ты с ним единое целое.

– То есть как целое?

Я предпринял попытку снять шлем, но был остановлен Аттеной: – Это лишнее. Он уже вживлен и сейчас представляет собой небольшой бугорок за твоим ухом. И не более. Отпадет в нем надобность – снимем. У нас такие же приборы.

В первые секунды просто не знал, как реагировать на подобную бесцеремонность, но си-туация была явно не та, чтобы выяснять отношения, поэтому мне только и осталось что стиснуть зубы.