Сады Солнца - Макоули Пол - Страница 36

Кэшу позволяли прокатиться на маленьких одноместных и двухместных винтовых самолетиках, используемых для обучения основам летного дела. Вот и предел небесных возможностей нынешнего Кэша. А ведь когда–то он летал, как тот орел…

Фрэнки глянул на Кэша и добродушно сказал:

— Да ты весь день не в настроении. И это твое «не в настроении» плавно переходит в дурное настроение перед речью. Капитан, я не против того, что ты никогда не расслабляешься, но рядом с тобой, ей–богу, сложно расслабиться.

— Лейтенант, я разрешаю вам расслабиться где–нибудь еще.

— Вы, летуны, всегда одинаковые, — пожаловался Фрэнки. — Вы целиком уходите в ближайшее задание и ни о чем больше не думаете. Ну, быть может, еще немного о следующем задании, но и все.

— Если хочешь выжить в бою, только так и надо.

— Да, но с тобой такое все время. Ты сейчас зациклился на своей речи, хотя это сущий пустяк. По тебе, оно не просто отговорить и забыть, а выложиться целиком и полностью, вытянуть до предела. И это постоянно так.

— Лучше так, чем запороть.

Фрэнки ухмыльнулся. Его широкий лоб и бритый череп усеивали капли пота.

— В этом, как говорится, и есть корень проблемы. Ты упорно не хочешь видеть и, сколько бы раз я тебе ни повторял, не хочешь верить в то, что уж это дело мы никак не запорем. Капитан, ты можешь выдать свою лучшую речь, и местных бездельников захлестнет праведная аура твоей мужественности. Все зааплодируют чудесной демонстрации выдержки и умения справляться со стрессом. Но ты можешь выдать и худшую речь всей своей карьеры, а бездельники все равно зааплодируют и будут тебя искренне жалеть, потому что тебя так сурово попортило на войне. Понимаешь? Наше гребаное дело в принципе не запарываемое.

Кэш понимал, что Фрэнки прав, — но не стараться изо всех сил было ему не по нутру.

EI потому этой ночью, одетый в выглаженную синюю униформу, в сверкающих черных сапогах до колена, с калейдоскопом незаслуженных наград на груди и фуражкой под правой рукой, Кэш прилежно общался с членами клана Бернал, промышленниками и их зловеще красивыми женами, горсткой высокопоставленных чиновников. Затем он выдал речь, расставляя акценты с идеальной точностью, подчеркивая все ключевые моменты. Он поведал о том, как его ранило при попытке сбить с курса запущенную диверсантами ледяную глыбу, летевшую прямо к базе на спутнике Сатурна. Затем Кэш описал, каким образом была быстро и решительно выиграна Тихая война, объяснил, как можно возместить затраты на войну в системах Юпитера и Сатурна эксплуатацией навыков, опыта и технологий дальних, и напомнил о том, что космическая индустрия очень важна и для безопасности Великой Бразилии, и для оздоровления планеты. Орбитальные зеркала сделали многое, чтобы смягчить последствия массового выброса тепла в земную атмосферу в двадцатом и двадцать первом веках. Уход промышленности с Земли, добыча полезных ископаемых на астероидах и лунах Юпитера и Сатурна, всестороннее использование целой сокровищницы новых технологий, развитых дальними, позволят сделать важный новый шаг по возвращению почвы, океанов и атмосферы Земли к их изначальной чистоте, превращению планеты в рай, каким она была до индустриальной эпохи. Кэш говорил, и в конце речи его голос воспарил как орел — именно так, как и учили капитана Бейкера.

— Парень, ну не понимаю, отчего ты так нервничаешь перед выступлением, — сказал ему Фрэнки потом. — Да ты же прирожденный оратор.

— По моему счету, это семь с половиной из десяти. Определенно, я могу и лучше.

На следующий день герои вылетели на конвертоплане в Каракас на большой торжественный прием. Тысяча высокопоставленных горожан развлекалась в зале, отделанном позолотой и мрамором, с таким высоким потолком, что, казалось, в зале сам по себе устанавливается особый микроклимат. Но в сборище ощущалось странное подспудное напряжение. Сновали туда и сюда военные и гражданские служащие, люди сбивались в группки, говорили вполголоса, а потом, на середине программы, хозяин вечеринки, Эуклидес Пейшоту, объявил: его срочно вызывают в Бразилиа, но он надеется, что гости смогут развлечься и в его отсутствие. Кэш и Фрэнки произнесли свои речи, но аплодисменты были жидкие, без всякого энтузиазма, и после речей вечеринка быстро угасла.

Фрэнки организовал встречу с парой девушек, сгорающих от желания испробовать мужество и праведность настоящих героев войны, а поутру Кэш проснулся со ртом, будто набитым ватой, и с гудящей от страха и похмелья головой. Сердце бешено колотилось, по бокам катился пот. Лежащая рядом стройная женщина вздохнула и глубже зарылась в шелковые простыни и подушки. Кэш приподнялся — и тут в комнату сквозь французское окно, открывавшееся на балкон соседнего люкса, заглянул Фрэнки и велел поскорее выбираться из кровати.

— Что происходит? — спросил Кэш.

Фрэнки явился полуголый, без руки, в белых трусах, казавшихся светящимся пятном на черной коже.

— Капитан, происходит история. Иди, посмотри сам.

С балкона открывался вид на прямоугольную сетку улиц, огромные жилые дома, башни ферм. Было зябко. Все казалось серым в неярком предутреннем свете. Там и сям поднимались столбы дыма, тоненько выли сирены. В глубоких тенях между жилыми многоэтажками и башнями шмыгали полицейские дроны, над крышами висели вертолеты.

— Это уличный бунт? — спросил Кэш.

Но Фрэнки уже зашел внутрь своего номера, раздвинув пузырящиеся на ветру белые шторы. Кэш последовал за ним. Фрэнки встал на колени у кровати и зашарил под ней в поисках настоящей искусственной руки. В углу комнаты светился дисплей с иконками новостных каналов. Кэш посмотрел с минуту, затем спросил:

— Она умерла?

Фрэнки встал, держа правую руку в ладони короткой и тощей левой.

— Так передают.

— Я с ней встречался в прошлом году, — невпопад сказал Кэш.

Фрэнк воткнул извивающуюся змею в обрубок, та отвердела, Фрэнки напряг кисть, пошевелил пальцами — и вот она, рука, на месте. Ежедневное чудо, рожденное благодаря технологии дальних.

— Я тоже встречался с ней, — заметил он. — Все мы, военные герои, рано или поздно встречаемся с ней. Но, думаю, благотворного влияния твоей мужественной ауры не хватило, чтобы спасти ее.

По всем новостям одно и то же: Элспет Пейшоту, президент Великой Бразилии, мертва. Она умерла во сне вчерашним вечером, новость не распространяли до тех пор, пока не информировали всех родственников. Элспет Пейшоту занимала пост больше шестидесяти лет. Ей исполнилось сто девяносто восемь лет.

Кэш подумал о вчерашнем приеме и Эуклидесе Пейшоту, о его поспешной речи и отбытии.

— Похоже, конец нашему туру, — заключил Кэш.

Партнеры понаблюдали за мозаикой говорящих голов и архивных клипов, показывающих Элспет Пейшоту в разном возрасте.

— Помнишь, как было, когда умер ее муж? — спросил Фрэнки.

— Я летал на его похоронах.

— Да ладно!

— Клянусь богом и Геей, так оно и было! Он же был главнокомандующим ВВС. Мы пролетели над собором в Бразилиа — эскадрилья J-Два в построении «погибший пилот»[3].

— Ты помнишь, как все замерло за неделю до похорон и на неделю после?

— Не помню. Я тогда был на Луне, — признался Кэш.

— Сейчас будет в десять раз хуже, — предсказал Фрэнки. Затем он пошел в ванную, вернулся, прижав к груди пакет с полотенцами и кучей маленьких бутылочек с шампунями и лосьонами, запихнул все это в вещевой мешок и полез копаться в ящиках шкафа, швыряя найденное на кровать. Кэш спросил, что он делает. Фрэнки ответил, что другого шанса побыть военным героем может и не представиться, потому надо брать от жизни все возможное прямо сейчас.

— Несомненно, это наше турне они закроют, — предположил Кэш. — Но, когда все уляжется, организуют новое.

— Капитан, тебе нужно смотреть на вещи шире, избавиться от пилотской привычки глядеть в узкое окошко. Подумай хорошенько над тем, что значит смерть президента. Клан Пейшоту — главные сторонники возвращения в космос, колонизации Луны, продвижения на другие планеты. Пейшоту хотели помириться с дальними, а когда не получилось, начали воевать. Конечно, вовлечены и другие кланы. Это они притянули к нам европейцев.