Люциана. Трилогия (СИ) - "Алекс Д" - Страница 117

— Что ты хочешь знать? — голос ее вибрировал и переливался, как трель соловья. Изумрудный взгляд пронизывал насквозь, забираясь за все его барьеры, заглядывая в каждый уголок подсознания, читая его, как открытую книгу.

— Сначала перестань делать это. — с трудом выдохнул он, отводя взгляд.

— Что? — в притворном недоумении вскинула брови Милена.

— Гипнотизировать меня. — резко ответил Джонатан. Она пожала плечами.

— Хорошо, не буду. — ответила мисс Мортимер. — Как тебе понравилось занятие?

— Ты не ответила на мои вопросы. — жестко напомнил Джонатан, стараясь не глядеть в ее слова. Он пообещала, не гипнотизировать его, но он все еще чувствовал ее влияние на все свои чувства и мысли.

Милена широко улыбнулась.

— Зачем? Ты и так ответил на них за меня. — невозмутимо произнесла она. — Я не наркодиллер. Тебе добавили легкий и вполне безопасный препарат, чтобы мы могли нормально поговорить, чтобы ты не натворил глупостей и не вздумал применить физическую силу. Ты не из хрупкого десятка.

— Да, у тебя тут целая вереница прихвостней. Что бы я мог тебе сделать? — Джон усмехнулся.

— Значит, ты не отрицаешь того, что мог бы попытаться? — она вопросительно посмотрела на него.

— Я не трону тебя, Милена. Неужели я похож на…

— Я не знаю тебя. — не дала ему договорить Милена. Она приподняла его лицо за подбородок, заставив посмотреть на нее. Прикосновение ее прохладных нежных пальцев обожгло его, заставив кровь быстрее бежать по венам. Он взглянул в невероятно глубокие глаза, засасывающие его на самое дно. Она улыбнулась, обнажив жемчужные зубы.

— Я не пытаюсь воздействовать на тебя с помощью гипнотического дара, который у меня действительно есть. Но сейчас ты в моей власти по своей воле. Я могу показать тебе кое-что, если ты согласен. — она загадочно и лукаво улыбнулась. Джон скользнул взглядом по полупрозрачному пеньюару, через который просвечивало кружевное белье. Интересно, а она всех навещает в таком виде?

— Ну, если ты снимешь вот это. — он показал на легкое бледно-зеленое одеяние Милены. — Я полностью за.

— Это все, что тебе нужно? — в глазах ее промелькнуло разочарование, но Джонатан не стал лгать.

— На данный момент да. — ответил он. Желание накрыло его с головой, отключая здравый смысл, заставляя забыть, зачем он сюда пришел.

— Джонни, это плохая идея. Я еще никого не сделала счастливым. — Милена попыталась встать, но он поймал ее руки и рывком притянул к себе. Она мягко приземлилась на него сверху. Ее глаза сверкали, но не от гнева.

— А я не прошу счастья. — прошептал он. — Я просто хочу заняться с тобой любовью. И все.

— Нет, не все, Джонни. Боюсь, что это помешает нам в дальнейшем. Мне. — уточнила она.

Джонатан прошелся руками по ее спине, обхватил упругие ягодицы и прижал ее бедра к доказательству серьезности своих желаний.

— А мне мешает кое-что другое. — он улыбнулся и со стоном впился в ее прохладные губы, открывшиеся ему, словно лепестки роз. Их дыхание смешалось, требовательный язык Джонатана проник в теплую пещеру ее рта. Сердце Джонни так оглушительно билось, что он сам слышал его. Он касался руками нежного шелка ее волос, наслаждаясь их живой мягкостью, ласкал тонкую бархатистую кожу лица, опускаясь ниже, к плечам, спуская с них легкую ткань пеньюара.

— Джонни. — нежно прошептала она, погладив его по щеке кончиками пальцев. Она оторвалась на мгновение от его губ, чтобы заглянуть в потемневшие от страсти и томительного ожидания глаза. В ее человеческой душе боролись сейчас самые разные чувства. Она не могла остановить это, но не потому, что так было нужно, а потому что сама не хотела прекращать эту игру. Воспоминание о Ричарде, его холодное и злое лицо возникло в ее памяти на долю секунды и пропало.

— Боже мой, — прошептал Джонатан, когда задрав его водолазку, она горячими губами проложила дорожку из легких поцелуев от сильной груди до твердого, как камень, пресса. Его кожа казалась мягкой, но под ней чувствовались стальные мышцы, напряженные до предела. Ее руки задержались на ремне его джинсов, но отбросив последнее сомнение, она расстегнула ремень и молнию. Ее губы устремились ниже, и она услышала, как в стоне, вырвавшемся из груди Джонатана послышался возглас удивления и восторга….

Джонатан оправдал ее ожидания, даже превзошел их. Невероятная страстность и пылкость чередовались с приступами ослепительной, мучительной нежности, когда ее тело готово было петь в его юных, но таких чутких руках. Милена полностью открылась его страсти, отдавая взамен столько же, сколько давал ей он. Она уже забыла, как это, когда тебя любят по-настоящему, а не просто утоляют свою похоть. Восемь лет ее постель была полем битвы двух соперников, а теперь она ликовала, ощутив, наконец, себя желанной и живой. В горячих объятьях Джонатана не было ни лжи, ни притворства, он был настоящим и искренним в своей страсти. Вряд ли у него в столь юном возрасте было так много любовниц, чтобы он приобрел это невероятное умение отправит женщину на небеса, это было внутри, в его крови, в подсознании. Их тела узнали друг друга спустя столько столетий. Вот она, генетическая память, думала Милена Мортимер, впиваясь острыми клыками в шею любовника, который не почувствовал ничего, кроме волны наслаждения. И в этот момент ей самой показалось, что она оказалась в раю.

Джонатан не понимал, почему с этой женщиной все не так, как с другими, почему все его чувства и нервы оголены, и он готов умереть от невероятного жгучего экстаза. Словно мир вокруг остановился, пока он держал в своих руках чувственное потрясающее своей белизной тонкое и дрожащее от несдерживаемого желания тело любовницы, а потом вдруг рассыпался миллиардами разноцветных огней, оставив его почти бездыханного, но безмерно счастливого лежать на мягком бархате покрывала. Он смотрел на ее безмятежный профиль, прилипшие ко лбу волосы, и приоткрытые губы. Его душа разорвалась на части, а она выглядела совершено спокойной. Ее взгляд блуждал в тайном особенном мире, недоступном глазам Джонатана. Он еще не мог говорить, но и не знал, что стоит сказать в этот момент. Никакие слова не могли выразить того, что творилось в его сердце. Его счастье оказалось двуглавым. Одна голова — радость, другая — боль.

— Тебе нужно идти, Джон. — повернувшись она взглянула на него изумрудами глаз, в которых ничего нельзя было прочитать. Джонатан дотронулся до ее лица, чтобы удостовериться, что все это ему не приснилось. И он вдруг понял, что она впервые назвала его просто и сухо — "Джон". Он прошелся взглядом по совершенному обнаженному телу, задержался на алых губах. Неужели это все? Просто " Тебе нужно идти, Джон".

— Я хочу остаться с тобой. — произнес он настойчиво, привлекая ее к себе. Милена поцеловала его в плечо и мягко улыбнулась.

— Это невозможно, Джонни. — ее вкрадчивый мелодичный голос снова наполнил его желанием. — По ночам тут происходят вещи, которых тебе лучше не знать. — ее рука осторожно обняла его за талию, голова устроилась на сильном мужском плече.

— Оргии? — поинтересовался Джон, прекрасно зная, что она не ответит правду. Пусть так. Он не верит, что она способна сделать какое-то зло. Все наверняка легко и просто объяснимо.

— Нет. — она улыбнулась, уперевшись подбородком в его грудь. Вблизи ее глазах казались еще больше, ярче и загадочней. Она заметила, как взволнованно вздрогнули его губы, когда их глаза встретились. — Ты прав, Джонни, я не делаю ничего плохого. — тихо и серьезно проговорила она.

— Ты мысли читаешь? — спросил Джонатан, уже не удивляясь. Его сердце ликовало, вопреки всем доводам рассудка. Милена Мортимер — особенная женщина. Но он бы и не полюбил другую.

— Джон, тебе нельзя меня любить. — она тревожно вгляделась в его лицо. Джонатан нахмурился.

— Это еще почему? Это мне решать, что можно, а что нельзя.

— Ты не понимаешь, как все серьезно. — Милена покачала головой и отстранилась. Он восхищенно смотрел, как она плавно соскальзывает с постели, ее теле блестит в свече свечей. Нагнувшись, она подняла с пола свой пеньюар и накинула его на обнаженное тело.