Люциана. Трилогия (СИ) - "Алекс Д" - Страница 58

— Я же сказал. Люду выписывают. Я приехал, чтобы доставить ее к Вадиму. — Милз бесстрастно улыбнулся. Алекс продолжал смотреть в неуверенное лицо подруги. Потом снова взглянул на Ричарда. Было что-то жесткое и очень властное в линиях его лица, не смотря на молодость, этого даже Розанов не смог не заметить. Возможно, он не так уж и молод.

— А почему Вадим сам не приехал? — подозрительно спросил Александр.

— Я не нуждаюсь в защитниках, Алекс. Все нормально. — мягко сказала Мила, полностью овладев своими эмоциями. Хотя ей до сих пор не верилось, что она действительно видит Ричарда в свете дня, точнее раннего утра. — Вадим и Ричард старые знакомые.

— Никогда бы не подумал. — задумчиво пробормотал Розанов. — Ну, я тогда пошел?

— Да. — кивнул Милз, словно слова Алекса были предназначены ему. Розанов поджал губы, но сдержался от резкого замечания.

— До свидания, дорогая. Надеюсь увидеть тебя в скором будущем на работе цветущей и полной сил.

— Обязательно. — снова влез Милз, не дав Миле и рта раскрыть.

— Ричард. — рассержено рявкнула она. — Я сама могу попрощаться со своим другом.

— Как скажешь. — он пожал плечами и насмешливо взглянул на свежий букет в вазе на тумбочке. — Желтые розы? Они не очень-то воодушевляют, не так ли?

— Пока, Мила. — голос Алекса завибрировал от злости. Он быстро вышел из палаты, громко хлопнув дверью.

— Черт возьми, Ричард. — Мила вскочила на ноги и вплотную подошла к Милзу. Странно было не только видеть его в дневное время суток, но и не чувствовать привычной осязаемой силы и магнетизма полуночных глаз, которые были сейчас надежно спрятаны за непроницаемыми темными стеклами. — Что ты себе позволяешь?

— О чем ты? — он невозмутимо улыбнулся, засунув руки в карманы джинсов, подчеркивающих его крепкие мускулистые бедра.

— Ой, только не надо притворяться, что ты сейчас совершенно случайно обидел человека. — рассержено фыркнула Ларина. — Который, между прочим, проявил искреннюю заботу.

— Да, конечно. И в прошлый раз, напрашиваясь к тебе на ночлег, он тоже просто заботился о твоей безопасности.

— Но это так и есть. — уперев руки в боки, заявила Мила. Ричард иронично улыбнулся.

— Не забывай, милая, что я могу многое рассказать о человека, бросив на него один только взгляд. Он просто приревновал тебя, едва меня увидел.

— Ты бредишь. Не понимаю, вообще, почему я до сих пор тебя слушаю. Желтые розы ему не понравились. А ты какие принес? — Мила вопросительно приподняла одну бровь.

— Я себя принес. Тебе мало? — он откровенно смеялся над ней.

— Ах ты… — Мила разгневано сорвала с него очки и застыла, ошеломленная. Зрелище, представшее ее взгляду, было по истине потрясающим. Небесно-синие озера, глубокие и холодные, словно атлантический океан, обрамленный длинными черными, словно сама ночь, ресницами. Это были совсем другие глаза, незащищенные, живые, яркие. Он сощурил их, защищая чувствительную радужку от прямых солнечных лучей, проникающих через большое больничное окно, и в уголках глаз тоненькой паутинкой обозначились морщинки, которых она никогда раньше не видела. Красивые брови сошлись на переносице, чувственные губы скривились в недоброй улыбке.

— Что, заглянула в глаза Дьявола? — холодно спросил он, протянув руку. — Очки…

— Ты не Дьявол, Ричард. — голос ее предательски дрогнул. — Во всяком случае, не сейчас. — она крепко зажала очки в руке, не желая их возвращать. Нет, не было никакой силы в его глазах, они не манили, не засасывали, не ломали волю, не пытались проникнуть в сокровенные мысли. И именно такими она хотела бы видеть их всегда. Честными!

— Очки. — требовательно повторил он. Мила отрицательно покачала головой. Ее собственные глаза защипало от слез. Воспоминания о потерянной любви, о пережитых чувствах, накатили негаданно и нежданно, словно ураган или смерч, сметая все на своем пути, сокрушая все преграды и запреты. Видимо, он почувствовал эту перемену в ней, потому что вдруг цвет его глаз изменился, став темнее, насыщенней, теплее, чем солнце за окном. "Ты мой солнечный свет!" вспомнила Мила свои собственные слова, сказанные ему однажды. И сейчас она готова была повторить их вновь, но он не дал. Протянув руку, он убрал выбившийся локон ей за ухо и прошептал едва слышно:

— Забудь.

В душе женщины, словно что-то оборвалось, сломалось, расклеилось. Не могу, подумала она.

— Сможешь. — уверенно произнес он. Мила растерянно заморгала. Пальцы ее расслабились, и он взял то, что просил, из открытой ладони. Глаза, на короткий миг показавшиеся ей настоящими, снова спрятались за темными стекляшками.

— Почему ты читаешь мои мысли. — спросила она первое, что пришло в голову.

— Потому что ты этого хочешь. — холодно ответил он. — Собирайся, нам нужно ехать.

Мила быстренько покидала кое-какие личные вещи в сумку, наблюдая за Ричардом краем глаза. Он замер у окна и старался не смотреть на нее. Она совершенно не понимала его поведения. То он устраивает сцену ревности, заподозрив невинного Алекса во всех смертных грехах, то вдруг дает понять, что между ними ничего не осталось, и что он хочет, чтобы она обо всем забыла. Но почему ее так ранит то, что Ричард больше не хочет вернуть ее?

— Разве я сказал, что не хочу? — развернувшись, он быстро направился к ней. Мила рванула назад, но запнулась и села прямо на тумбочку, чуть не уронив вазу с желтыми розами. Ни слова не говоря, он взял ее за плечи и притянул к себе так близко, что она почувствовала его знакомый до боли запах, от которого голова пошла кругом, а кровь по венам заструилась бурлящим потоком. Их губы почти соприкоснулись, но он не поцеловал ее, заставив женщину задрожать от разочарования.

— Ты не хочешь. И никогда по-настоящему не хотела. Я сказал тебе: живи. Что ты еще от меня хочешь? — он больно сжал ее плечи и вдруг резко отпустил. — Прости. Днем гораздо сложнее контролировать эмоции.

Мила молча кивнула, почувствовав себя глупой дурочкой. А ведь он абсолютно прав. Разве не она молила его отпустить его? Разве не она строила свою жизнь, пока он прозябал во тьме. Разве не она пыталась прогнать его образ даже из воспоминаний? И разве не она готова расплакаться от обиды, потому что он так быстро сдался…. Прости меня, Ричард. Я научилась жить без тебя, но не научилась не любить тебя, не желать тебя, не думать о том, что могло бы быть и не было…. Этих мыслей он не прочитает. Это только ее боль, только ее истина и потеря. Она проиграла в битве за любовь, поставив фишку не на ту карту. И ничего уже нельзя ни изменить, ни поправить. Такова судьба. Прошлое неизменно. А в настоящем у них нет шансов.

Оба чувствовали себя очень неловко, когда выходили из больницы. Ричард нес ее сумку и молчал.

— Почему Вадим сам не приехал? — спросила Мила, не в силах хранить молчание. Он открыл перед ней дверцу машины. Красный Бентли показался ей почти родным, пока она садилась на переднее сиденье.

— Ему нужен отдых. Тем более он не в городе. — Ричард завел машину, и быстро взглянул в недоумевающие зеленые глаза. Как хорошо, что его глаз он не видит.

— Как? А где он? Что с ним? — Мила прижала руку к груди, где бешено заколотилось сердце.

— Не волнуйся, он в порядке и под присмотром. Мы едем к нему.

— Что значит под присмотром? Зачем?

— Есть предположение, что оборотень попытается похитить его, чтобы обучить и подготовить. Мы этого не допустим. Я отвез Вадима в Москву. В большом городе легче затеряться.

— Особенно на такой машине. — с сомнением покачала головой Ларина. — А как же твоя конспирация? Что, если тебя кто-то узнает?

— В этом городишке меня никто не знает. А в Москве всем не до меня. К тому же стекла тонированные.

— С тобой не поспоришь. — хмыкнула Мила, глядя в окно. — Не верю, что ты решился выйти днем.

— Не забывай, что поиск гребня другими вампирами еще не прекращен. Я не хочу рисковать твоей безопасностью. — сухо сообщил Милз. Мила посмотрела на его ухоженные красивые руки, уверенно и слегка небрежно держащие руль.