Варвары без царя в голове (СИ) - Высоченко Александр Валерьевич - Страница 87

Вражеский строй ринулся вперед как то сразу, всей массой. Конные воины понеслись на язигов, а пешие гепиды размахивая огромными топорами кинулись на легионеров.

В какой то момент воины личной охраны императора схватили его коня под узду и прижав своего повелителя со всех сторон поскакали к мостам на Дунае. Сегодняшний день может закончиться как угодно, но никто не может себе позволить рисковать жизнью императора.

Уже убегая с поля боя император успел крикнуть - бросьте на них нашу конницу, я хочу видеть как мои катафракты растопчут этих варваров.

Он хотел, он действительно, хотел. Император Константинопольский не был трусом и он хотел управлять боем, он даже хотел погибнуть как герой, но его командующие уже всё поняли. Эта битва проиграна, варвары перехитрили греков и теперь главное спасти кесаря.

Когда мы раздавили язигов и уже разворачивали коней обходя греков с левого фланга нам прямо в лоб ударили конные катафракты. Пять тысяч тяжелых всадников врубись в наш строй. Сеча была лютой, греческая конница оказалась нам не по зубам и получив сокрушительный удар первыми из боя вывалились конные номады, после чего дрогнули и конные гепиды. Им хорошо, они налегке и без брони, а вот мне вывести из боя три сотни кованных латников не получилось. Поэтому чуть отвернув левее я начал пробиваться к пешим гепидам, в надежде укрыться от полного разгрома.

В начале мы рубились и я периодически подавал сигнал 'ВСЕ КО МНЕ', потом меня ранили. Вражеский всадник неизвестно от куда взявшийся на полном скаку саданул меня копьем в правый бок и проломил пластину панциря. Копье сталь не пробило, но сильнейший удар промял бронь почти на пять сантиметров и сломал мне ребра.

Сражаться я уже не мог, и только подставлял по удары щит. Меня прикрывали со всех сторон, но дышать становилось все труднее и труднее. В какой то миг я увидель капельки крови, вылетавшие со рта при тяжёлом дыхании.

Всё суки, конец, ребра повредили легкое и при современном состоянии шаманизма, забазарить такое ранение и залечить травками поврежденное легкое не удастся. Смерть от внутреннего кровотечения и газовой гангрены это дело времени. Но самое главное не сдохнуть сейчас, не свалится с лошади и не рухнуть под копыта коней.

В какой то момент я перестал даже прикрываться щитом, так как каждое движение отдавалось болью и грозило потерей сознания. Поэтому вцепившись в луку седла я затуманенным взглядом осматривался вокруг. А вокруг творился хаос, мы всё таки пробивались к пешему строю гепидов, и те завидев нас издали воинственный клич и ринулись в прорыв. Через какое то время враги закончились и натиск катафрактов ослаб, а потом повернув голову я заметил как огромная масса греческой конницы отходит бросая свою пехоту на растерзание врагу. Рано греки списали номадов, их маневр решил исход боя. Получив первый удар номады дрогнули и отошли. Отошли однако не сбежали, они развернулись и атаковали катафрактариев с тыла, а стойкость гепидов не дала врагу проломить наш строй и вот уже противник бежит.

Конница греков откатывается назад поднимая тучи пыли, а пехота валится под ноги набирающим скорость пешим гепидам и моим пешим воинам. Это мои, я узнал их по одинаковым доспехам, по ровному строю и наличию арбалетов. И это последнее, что я помню за этот бой, всё сознание покинуло варванского царя и я упал с лошади уже на руки своих воинов.

Мерно скрипели колеса повозки, я лежал и смотрел в небо. Там где то в верху скакали белогривые лошадки, и наверное мишка с ежиком куда то ехали, а я вот еду лежа в телеге. Через какое то время как я открыл глаза в поле зрения появился озабоченный взгляд Ждана.

- Здравствуй сын - просипел я - как наши дела?

- Здоровья и тебе великий царь - склонил голову Ждан - мы разбили подлых греков, и теперь дружина идет домой.

- Как там было?

- Пехота греков полегла под нашими мечами вся, до последнего человека, язиги бежали через мост на Истре.

Сын как и многие мои воины почему то называли Дунай - Истром, ну это его дела.

- Мы с конными гепидами и номадами кинулись за греческой конницей и приали их у наведенных мостов. Пока греки пытались переправиться через мост, номады кинулись в воду и с конями переправились на тот берег - усмехнулся Ждан - а потом мы атаковали ромейского императора и он запросил мира.

- Лев Комит сдался?

- Да, он запросил переговоров, на любых наших условиях.

- И что за условия?

- От гепидов переговоры вел сам Ардарих, от нас был я. Я попросил дани в сто пятьдесят лиров золота ежегодно, пятьдесят литров то доля номадов. И еще я затребовал безбронной торговле в Константинополе.

- Правильно сын - просипел я - нельзя загонять крысу в угол, нам этого достаточно. А что Ардарих?

- Гепиды получили всю землю от левого берега Истра и до самого Днестра. Так что теперь у нас общие с Ардарихом границы, а гепиды откочуют на земли алан в поднепровье и будут стеречь пороги.

- Хорошая сделка. Многих ли воинов мы потеряли?

- Твоих конных латников отец две трети потеряли, пешцы да легкая конница треть полях осталась - Ждан на секунду замолк - гепидов много полегло, но это ведь их война.

- Ты прав сын, это их война.

Голова закружилась даже от разговора, и стало очень тяжело дышать. Я опять почуствовал кровь на языке. Да, легкому пипец пришел.

- Мой путь сын окончен. Свезите меня в Коломну, там твоя мать мне уже дом приготовила, пусть всё будет как сказала великая жрица медоносов.

- Врачеватели сказали, что ты должен был умереть еще десять дней назад, но ты жив - возмутился сын - рано себя хоронишь, боги еще имеют для тебя дело.

- Далече ли мы?

- К Орше подходим.

- Возьми сотню воинов и вези меня в Коломну, не успеешь. Не тяни вре...

Больше ничего сказать не успел, сознание опять покинуло бренное тело.

Глава. Последняя, грустная

Еще несколько раз я приходил в себя и успевал отдавать в присутствии своих воевод кое-какие указания, но уставший организм брал свое и я вырубался. Не помню даже успел ли распределить наследство, хрен его знает, но в какой то момент, я понял, что не могу дышать. Чуть подергавшись тело обмякло, а из него медленно выплыл синеватый туман.

Я увидел человека, что всем телом навалился на голову Чеслава и ладонями закрывал рот. А-аа, вот он собака, душегуб заговорщик. Присмотревшись увидел одного из своих воинов, что ходили со мной во множество походов.

Вон встал и плюнул на мертвое тело Чеслава.

- Это тебе собака за нашего князя Радко - зло прохрипел воин и развернувшись вышел из шатра.

Вот же сука злопамятная, когда там издох этот мерзкий пёс и предатель Радко, я уж и забыл про него. А тут вон оно как мля, Шекспировские страсти. Дикая страна, варвары, что еще сказать.

Странно, ведь во всё это в души там и во всё такое я не верил никогда, а вот сейчас вишу в воздухе над своим бренным телом и наблюдаю как бегают людишки в панике. Как суетятся воеводы, как готовится народ к проводам своего царя в последний поход.

На рысях конная сотня доставила телегу с важным грузом с моим телом от Смоленска до Коломны ровно за семь дней, где уже поджидала великая жрица, хитрая старуха повернула голову и увидев духа только улыбнулась обнажив беззубый рот.

- Ну вот и окончен твой путь миространник - усмехнулась бабка, иди осмотрись, тебе осталось совсем немного в этом мире.

В Коломне приготовили тризну, сбили большие дубовые столы, и выставили яства у воды. Нашли самую красивую ладью, обили её борта богатым римским сукном, положили мертвое тело кривичского вождя, обложив его богатыми дарами. Затем сотни рук подняли ладью на руки и следуя за великой матерью понесли ладью на погост, где на очерченном на земле месте вбили в землю огромные дубовые свои и водрузили на эти сваи речную ладью с телом усопшего.