Мародеры (СИ) - Мушинский Олег - Страница 13

К сожалению, больше Глеб ей ничем помочь не мог. В мозгу вспыхнул гнев, и биотехник едва сумел подавить его до того, как псионическое излучение распознало бы в нём мыслящее существо. Такие моменты он просто ненавидел, когда от него как от специалиста, не зависело ровным счетом ничего. Всё определялось их удачей. Либо псионика зацепится за случайную мысль, либо нет.

- Шестой уровень, - донесся откуда-то издалека рык Германа. – Максимум. Совершенно не стабилен… Я отрубаюсь! Держитесь!

Собственно, больше ничего и не оставалось. Выше "пятерки" защиты не могло быть в принципе, слишком уж далеки верхние уровни псионики от материального мира. Глеб удивился запредельной мощности так далеко от взрыва, посочувствовал им всем, вместе взятым, и выбросил всё из головы, сконцентрировавшись на испуганных глазах Киры. Жар охватил всё тело, моментально сменился ледяным холодом и также стремительно исчез.

Вместо него пришла полная пустота, в которой не было абсолютно никаких ощущений. Глеб и Кира то ли висели в ней, то ли плыли сквозь нее. Они этого не понимали и их это не интересовало. По границам бесконечности в бессильной ярости бесновалось синее пламя, но невидимая сила твердо сдерживала его. Потом пламя погасло, а пустота обрела черты реальности.

Глеб и Кира продолжали неподвижно сидеть в углу, пока тишину не прорезал неожиданно громкий голос Германа:

- Кто-нибудь, кроме меня, еще жив?

Глава 4

Собственный мозг Глеба отвлеченно рассмотрел поставленный вопрос и счел его достойной обдумывания, на чём и проснулся. Биотехник осторожно разжал руки. Кира вздрогнула и подняла голову.

- Уже всё? – тихонько спросила она.

- Надеюсь, - прошептал Глеб. - Как самочувствие? Мышцы не сводит?

Девушка на секунду задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям.

- Да вроде нет… Ох, это я что, в мясорубке выжила?! Рассказать кому – не поверят!

Да уж, действительно, ощущение было такое, будто все внутренности порубили на мелкие кусочки. Ощущение, надо отметить, было препротивнейшее.

- Да уж… - хмыкнул Глеб. - Мясорубка, говоришь? Похоже.

- Ну, я сама первый раз в такое попала, но рассказывали, она человека изнутри на куски разрывает. И все внутренности обожженные.

Глеб коротко кивнул.

- Да, на высоких уровнях именно так и бывает.

- А это был высокий? – спросила Кира.

- Очень, - вздохнул Глеб. – Похоже, нам с тобой еще здорово повезло, что волна оказалась нестабильной. Я уж думал, нам кранты.

Он поднял с пола сумку с мозгом, и девушка с видимым наслаждением вытянула ноги. Для человека она держалась просто молодцом. После таких встрясок не все новички в разборочных цехах демонстрировали подобное спокойствие. Одобрительно кивнув, Глеб расстегнул сумку.

В комнате стало светло, как на карнавале. Темноту нарезали ленточками разноцветные лучи. Поверхность сферы покрывало множество крохотных индикаторов, и каждый из них сиял в полную силу. Не втянутые до конца щупальца вяло шевелились. Кира тихонько ахнула. Глеб повернул голову, но, вопреки его ожиданию, на лице девушки был написан не ужас, а восторг.

- Это ведь из зеленого дома, да? – тихо спросила Кира.

- Ага, - машинально кивнул Глеб.

Он аккуратно перевернул сферу, высматривая, нет ли где каких-нибудь повреждений. На первый взгляд, всё выглядело отлично. Что до этой иллюминации, то она означала всё сразу: от полного разрушения мозга со всеми известными контрольной системе повреждениями до его же идеального состояния, в котором абсолютно все параметры были значительно лучше нормы. При этом те индикаторы, которые отображали состояние самой контрольной системы, сигнализировала о полной ее исправности.

- Герман, подключайся к нему.

Из-под руки тотчас вынырнуло синее щупальце. Кира придвинулась поближе, явно собираясь ничего не упустить, но при этом стараясь держаться от рюкзачка со щупальцами хотя бы на расстоянии вытянутой руки.

- У нас змея сдохла, - проворчал Герман, пока щупальце подключалось: - И в куртке у тебя оборудование погорело. Я потом набросаю список потерь. Еще гель выкипел напрочь весь.

- Могло быть и хуже, - ответил Глеб. – Змея совсем сдохла?

- Мозг не отвечает. В остальном – норма. Может быть, и отомрёт, но я бы попросил новую.

- У Петровича? – фыркнул Глеб.

- Вопрос снят, - фыркнул в ответ Герман. – Подключился. Мозг в порядке. Выгорело полностью всё управление периферии. Контроль замкнуло на пике, вот он и сияет.

- Ну, это не проблема, - довольно кивнул Глеб. - Доберемся до мастерской, я его быстро в норму приведу. Главное, что мозг не пострадал. Так, ладно, давай-ка для начала потихоньку выбираться отсюда.

- Можно выйти наружу? – спросила Кира.

- Надо глянуть, что там, - сказал Глеб. – Но думаю, что можно.

- Тогда ты глянь, а я тебя сзади прикрою, - тотчас распределила роли Кира.

Герман громко фыркнул. Глеб поправил капюшон и осторожно приоткрыл дверь. Снаружи было тихо. Пожухлая трава лежала ровными рядами. Деревце по ту сторону тропинки сбросило все листья и опустило ветки. Глеб ухватился за дверной косяк, и выбрался наружу.

Вокруг, насколько хватало глаз, картина была аналогичной. Даже тучи в небе зависли на одном месте. В воздухе не ощущалось ни единого дуновения ветерка. Лунный свет падал в проем между двумя то ли тучами, то ли кляксами разбитой псионики. Те были темно-фиолетового цвета, а по их краям мерцали тусклые звезды. Весь мир застыл, парализованный псионическим ударом.

- Всё тихо, - сказал Глеб.

Падавший из приоткрытой двери разноцветный свет пропал. Биотехник заглянул внутрь. Девушка убрала мозг обратно в сумку, и уже стояла у двери, с сумкой на плече.

- Я понесу, - сразу сказала она. – А ты дорогу разведывай. Я тут теперь и шагу ступить боюсь.

- Не бойся. Тут уже безопасно.

- Тебе, конечно, виднее, - согласилась Кира, выскальзывая наружу. – Но мой учитель всегда повторял, что Зона – это место, где ничего не является тем, чем кажется.

Глеб усмехнулся.

- Красиво сказано. Хотя, если он говорил о пограничье, то он прав. Бардак тут редкостный.

Кира огляделась по сторонам.

- Мрачновато тут как-то, - сказала она. – А твоя мастерская далеко?

- Не моя, она у нас общая, - поправил Глеб. – А что, хочешь заглянуть?

- Ну, если никто не против, то мне было бы интересно.

Глеб пожал плечами. В принципе, запрета на посещение разборочных цехов не было ни для кого. Туда даже никтов допускали, а эти бедолаги котировались подчас даже ниже людей, хотя, по правде говоря, особо от них не отличались. Тоже тырили мусор по самым окраинам, и точно так же, как и сталкеры, весьма вольно трактовали значение слова «мусор».

Как говорил Глебу один знакомый никт: «если я могу это унести и мне за это не попадет, значит, это мусор». В прошлом году он попытался стащить какое-то особенно ценное оборудование, но был пойман и разобран на органы. С его букетом болезней процедура имела смысл исключительно в назидание прочим. Прочие, конечно, испугались, но никты и так жили в постоянном страхе, поэтому пошло ли назидание на пользу, осталось тайной. А попросту разогнать всех тоже нельзя. Рабочих рук, а тем более в комплекте с холодной головой, в цехах вечно не хватало, там кое-где даже люди к делу пристраивались.

У Киры, кстати, были для этого все данные. Петрович, конечно, будет поначалу ворчать, пока девушка не освоит все базовые операции, но потом вполне могла бы и прижиться. Да и оставлять ее здесь Глебу совсем не хотелось. Пока военные не настреляются, лучше бы ей держаться подальше от границы, а то попадет кому-нибудь под горячую руку, и опять же окажется в разборочных цехах, но уже не как рабочий, а как материал.

- Ладно, пойдем, - сказал Глеб, и уже на ходу добавил: - Только без спросу там ничего не трогай.

- Да ладно тебе, я на чужое не зарюсь, - немного даже обиженно заявила Кира. - Между прочим, тоже не с пустыми руками иду. Вот, смотри, я батарейку нашла. Заряженную.