Кудель кровавого льна. Книга первая (СИ) - "Принцесса Штальхаммер" - Страница 79

— Книга, — усмехнулась Шай’Зу, считая, будто Лео уверен, что его новая знакомая, «вышедшая из дикого леса», несведуща в столь простых понятиях.

— О-о, это не просто книга, это мои метафорические вериги, в которые я сам себя когда-то заковал из-за излишней самоуверенности. Неисчислимое число раз я проклинал себя и тот день, когда решился сесть за этот трактат, «Трактат о дриадском племени» — мой последний и до сих пор незавершённый литературный труд, который я тяну уже второй десяток лет на себе и никак не могу его закончить. Не могу потому, что связан с ним тремя прочными цепями — принципом делать всё начатое до конца, профессиональной этикой писателя и клятвой, данной самому себе. Как видите, из шестисот запланированных страниц заполнены только три десятка — это весьма и весьма печальная реальность. Я не привык разводить в своих трудах воду, брать факты с потолка и выдумывать несуществующих экспертов-консультантов, для меня писать проверенную и перепроверенную информацию, полученную из первых уст, — дело принципа. Планируя вместе с моей девочкой структуру, задачи и состав Соты Альянса, я очень надеялся завлечь в наши ряды полудриаду-полуэльфийку Элизабет Морэй, о которой так много слышал. К моему великому счастью, моей девочке это почти удалось сделать, но, беда, в последний момент Миряна поведала мне, будто вы неоднозначно дали понять, что вас не интересует место в Соте Альянса. Я покидал земли Содружества, будучи в глубокой кручине, и уже не надеялся когда-либо закончить свой труд.

— Но сейчас я привела вам чистокровную дриаду прямо из леса, так сказать, с пылу, с жару, и она станет вашим бесценным коллегой-консультантом, — закончила Элизабет, покачивая ногой.

Лео обернулся и с ребячливой хитринкой выглянул из-под седых бровей.

— Именно, Элизабет, за что вам отдельное спасибо. Но для начала я на правах голоса и фронтмена Соты должен провести определённый обряд инициации и окончательно объявить вас и Виолетту членами Соты. Позвольте торжественно вручить ваши знаки отличия. Не забудьте надеть их, когда сойдёте в имперском порту, и уж точно не забудьте про них при первом знакомстве с Василисой.

— Для кого-то и не первом… — шепнула Элизабет Виолетте.

— Ась?

— Нет-нет, продолжайте, мастер-дипломат.

Циска роздал эльфийке и дриаде футляры с прозрачными крышками, сквозь которые были видны покоящиеся на бархатных подушечках знаки отличия — отлитые из чистого серебра выпуклые единорожьи головы, и вновь занял место за столом. Пламя, играющее на заплывшем свечном огарке, понемногу затухало, поэтому человек достал из походной сумки непочатую восковую свечу, водрузил её на место предыдущей и зажёг. И тут Элизабет и Шай’Зу поджидало неожиданное открытие: Лео не воспользовался ни спичками, ни зажигалкой — он прошептал в усы простенькую формулу «Nymua’Oienyr», и на кончике его сухого указательного пальца вспыхнуло яркое голубое пламечко. Мастер-дипломат оказался чистокровным чародеем.

—Удивлены? — старик дунул на палец, и яркая чёрточка огня потухла, испарилась без дыма и следа. — Я тоже был удивлён, когда впервые добыл ignis таким способом. Но больше всего мне было обидно: порой бывало, что мне приходилось писать в кромешной тьме, потому что не было никакой возможности высечь искру и зажечь лучину, а, оказывается, достаточно было шепнуть заклинание и наслаждаться чистым и ярким светом. Да-а… Вот так проживаешь всю жизнь, не ведая, что ты Сосуд. Какая злая шутка судьбы. И это была ещё одна причина, по которой я жаждал поближе познакомиться с Элизабет: я надеялся, что умудрённая опытом и знаниями чародейка выкроет для старика пару минут своего драгоценного времени и обучит его каким-нибудь магическим премудростям, помогающим в обиходе.

— Э-э… Договорились, — пожала плечами удрализка. — Но только когда прибудем в Трикрестию. На борту заниматься с неподготовленными Сосудами очень опасно.

Лео кротко хмыкнул, выказывая тем самым своё согласие. Его глаза, наполненные нежностью и вожделением, смотрели на Шай’Зу.

— Ладно, человек, — дриада состроила угрюмую мину и надула губы. — Но условимся кое о чём: ты будешь писать только правду и ничего кроме правды. Писать только то, что я тебе буду диктовать, писать слово в слово. По завершении каждой главы ты будешь давать мне перечитывать свои записи, и если хотя бы одна строка не будет соответствовать тому, что я говорила на самом деле, — я буду отрезать тебе палец. Любая ложь — палец долой, никаких компромиссов! Это мои условия. Согласен?

Дриада не шутила. Её серьёзность была видна невооружённым глазом во всём — в её целеустремлённом взоре, в вызывающей позе, в голосе, даже в частоте дыхания и стуку копыт о пол.

— Согласен, — не раздумывая, ответил мастер-дипломат. Его живые карие глаза всё ещё смотрели на Козочку ласково и в какой-то степени смеялись над её недоверием и мнительностью. — Напрасно вы щерите зубки и прижимаете ушки, Виолетта, старика вам не провести. Но я безумно рад, что вы согласились подсобить, я высоко ценю вашу доброжелательность. Ещё один вопрос: я официально имею должность мастера-дипломата, хотя я не столько дипломат, сколько лингвист и этнолог. Элизабет титулована мастером-чародеем, Лидия Васильевна мастером-полководцем, а Фридрих фон Контариус мастером-учёным. А в качестве кого выступаете вы, а-а?

— Мастер-естествоиспытатель, — сразу же ответила дриада и важно упёрлась кулаками в бока. — По совместительству патронесса имперских дриад и первый эмиссар эльфийского Сёстринства в Трикрестии.

— Так и запишем, — старик достал из недр чёрного сюртука миниатюрную книжечку и сделал на её страницах несколько пометок, после чего запрятал обратно. — Да-а… Перемены. Прогресс. Мы ещё с вами успеем познакомиться поближе, а сейчас вам советую познакомиться с Лидией Васильевной и Контариусом, если вы до сих пор этого не сделали. А мне нужно уладить кое-какие дела с капитаном.

Циска расфасовал по карманам сюртука брегет с серебряной крышкой, металлическую зажигалку, фуляровый платок, рулон бумаги, перьевую ручку и перчатки, поправил скособоченный галстук, взял прислонённую к переборке элегантную трость с костяным набалдашником и раструбом на конце, напялил на голову цилиндр и стал ещё более похож на старомодного напыщенного аристократа. Пропустив вперёд себя эльфийку и дриаду, мастер-дипломат вышел и захлопнул за собой дверь.

***

— Трубенской! — властное и покровительственное, пресекающее любые возражение контральто Лидии Шкирняк отдавало неприкрытой сухой хрипотцой, характерной для заядлого курильщика.

— Я! — отозвался мужчина-красник откуда-то из-за пегаски, что беспокойно фыркала и зло прядала ушами с мохнатыми кисточками.

— Стреножь, обвяжи крылья Рысанке и смотри, чтобы она не стянула верёвки зубами!

— Так точно!

Лидия, её спутник и пегас находились в трюмах, где когда-то разыгралась короткая битва между Иезекиилем и доппельгенгером, закончившаяся трусливым побегом последнего. Сейчас мастер-полководец и мужчина-красник пытались унять норовистую Рысанку, паникующую от ещё теплившегося в уголках трюмов демонического духа. Крылатая кобылица вскидывала воздух передним копытом, мотала головой и пыталась расправить разлапистые, густо оперённые крылья, но малые габариты трюма мешали ей это сделать. Вместо этого она нещадно хлестала своих хозяев по хмурым, сосредоточенным лицам.

— Если бы я успел привязать Тучку, глядишь, не вырвалась бы, не улетела прочь, — причитал красник, перекидывая верёвку через спину Рысанки и хватая конец под её брюхом, чтобы затем вновь повторить эту операцию.

— Вот если бы да кабы… — со сдержанной яростью проворчала Лидия, возясь с газовым фонарём. — Раньше надо было соображать, Трубенской, тогда бы Тучка не сгинула под картечью мерфолков.

— Эх, хорошая была пегасочка…

Лидия, расправившись с фонарём, повесила его на согнутый гвоздь, подслеповато помаргивая, задымила папиросой. Носком сапога она откинула угол расстеленной на полу попоны, нагнулась и раскрыла одно из отделений спрятанного под попоной новенького сидора.