На закат от Мангазеи (СИ) - Че Сергей - Страница 47

- Мы прошли, - ответил Шубин. - Иногда лодьей. Но чаще – берегом. Пешком. Даже ползком. С вами мы так не пройдем. Дикари только по одному твоему пыхтенью нас засекут. Не волнуйся, воевода. Есть другой путь. Он дольше, но, скорее всего, безопаснее.

- Только не говори мне, что этот твой безопасный путь пролегает по Чернолесью.

Шубин пожал плечами.

- Другого пути тут все равно нет. Будем надеяться, что Чернолесье не так страшно, как о нем рассказывают. В любом случае, нам его не миновать.

- И что о нем рассказывают? - спросил Макарин.

- Разное, - уклончиво ответил Шубин. – В основном всякие дикарские сказки о мстительных духах, великанах-людоедах и прочее в таком же стиле. Но в любом случае, если судить по болтовне немца, там есть то, что нам надо.

- Какой еще болтовне?

Шубин оглядел лежавшего на дне лодки немца, уселся на носу, разложив перед собой пару ножей, топор, саблю и точильный камень.

- Мы на ярган еще вчерашним утром натолкнулись, - сказал он. - Весь день шли за ними, благо леса густые, да и Хадри может пройти так, что и комар не потревожится. Разговоры слушали. Немца с ярганским вождем, вождя со своей кодлой, кодлы между собой. Немец болтать любит. Громко, чтобы все слышали. И о нападении на своих союзничков, и о дележе богатства, и о том, как выбивать сведения об идоле, когда до самоедов доберутся. И как в этом деле канасгетов обставить.

- Им и в самом деле так нужен этот дурацкий идол? – спросил Макарин.

- Сам идол может им и не очень нужен. Идол - это только символ. Знак того, что они выше соседних племен, а значит могут объединять и вести их на войну с другими дикарями и с чужеземцами, то есть с нами. И получать бОльшую часть добычи. Власть и богатство, ничего нового. Поэтому и нападение на городок произошло. В таком деле нет постоянных союзников. Рано или поздно все равно бы перегрызлись. Тут каждый сам за себя, и когда с юга подтянутся остальные взбудораженные племена, здесь начнется война всех против всех. Так вот, в одном из таких разговоров Хоэр и проболтался, зачем ему нужна Иринья и круглый камень и почему его псы-ярганы все это время нас преследовали. Рассказал, что где-то в глубине Чернолесья есть полузаброшенное капище. А на том капище живет старый колдун, способный выходить на дорогу демонов. Таких колдунов почти и не осталось, все обмельчали, пыль в глаза пускают да траволечением балуются. А этот – может видеть то, что не видят другие. И может находить все, что потеряно. И чтобы найти идол ему нужна только часть идола и тот, чья кровь на него попала. Помнишь, дьяк, Иринья тебе рассказывала, как Варза пустил ножом кровь из ее ладони да заставил опустить руку в ящик? Вот то-то и оно. То ли Варза уже тогда знал, что Иринья отстанет от каравана и принял меры, чтобы она его нашла. То ли еще что.

- И ты вслед за полоумным немцем веришь во всю эту ахинею? – спросил воевода.

- Ахинея это или нет, лучше воочию убедиться. Все равно других вариантов не видно. Да и в силе колдунов я уже имел случай неоднократно убедиться. Раз занесла судьба в эти земли, лучше жить по их законам. Хоэр почти год убил на то, чтобы достать этому колдуну то, что ему надо.

- И все-таки непонятно мне, поморец, - прищурившись, сказал воевода. – Тебя-то что занесло в эти земли? Нет, за спасение конечно спасибо, за это я в долгу не останусь…

- Я только ее спасал, - Шубин дернул головой в сторону кормы с навесом. – Вы просто рядом подвернулись. Так что не нужна мне твоя благодарность. Мог бы конечно о вас забыть, да и возвращаться. Жили бы с ней спокойно на заимке. Только вот чую, пока мы со всей этой бедой не разберемся, мне спокойно все равно не жить. Не одни, так другие доберутся, сожгут все и живьем не оставят. А разбираться надо вместе. Иначе никак.

- Если хотите знать мое мнение, - сказал воевода, закончив чистить ручной самопал, – этого вашего Хоэра надо пустить на корм рыбам. Допросить, перерезать глотку. И скинуть за борт. Это самое мудрое, что мы можем сделать. - Он щелчком загнал кремневый замок под ствол, смахнул с приклада оставшуюся ржавую пыль. - Такая тварь жить не должна. К тому же опасно. Как бы мы его не связывали, с этим мордоворотом еще в Мангазее никто справиться не мог.

- Пока он не опасен, - проговорил Шубин. – То есть, опасен конечно. Но не сильно.

- Поясни, - глянул на него Макарин.

Шубин дотянулся до безвольно висящей руки Хоэра, отдернул рукав шубы. От запястья почти до локтевого сгиба зияла кривая глубокая рана.

- Я этому трюку еще у зырян научился, - сказал Шубин. – Подрезал ему обе руки, так чтобы ничего тяжелее ложки держать не смог. И обе ноги также. Идти сможет, сбежать – нет. Рано или поздно зарастет конечно. Но он нам надолго и не нужен.

- Он нам вообще не нужен, - буркнул воевода.

- Нужен, - возразил Макарин. – Если он единственный знает, что делать с камнем, где это капище и как до него добраться...

- Это он так сказал. А веры ему… сам понимать должен.

- Пока не очнется, все равно решить ничего не сможем, - сказал Шубин.

- Так за чем дело стало? – спросил воевода, поднялся, кряхтя, пнул Хоэра носком сапога в бок. Тот застонал, тяжело перевернулся на спину и открыл глаза. Долго рассматривал осоловелым взглядом людей, что сидели перед ним, попытался привстать, но сморщился и повалился обратно на шкуры.

- Московиты, - протянул, глядя в небо и ни к кому не обращаясь.

- Худемоерхе, - вежливо поздоровался с ним Макарин по-голландски.

Хоэр снова поднял голову и глянул на него, будто оценивая.

- И тебе доброго утра, мил человек, коли не шутишь.

- Ват ис йи наам?

Хоэр запрокинул голову и, было, расхохотался, но его тут же перекосило от боли. Он застонал, продолжая перхать и кашлять.

- Ну нет, дьяк, - прохрипел он, когда отдышался. – Не надо так страшно коверкать язык моей бедной далекой родины. Нет в этом смысла. И не спрашивай, как меня зовут. Ты знаешь, как. А мое родное имя тебе ничего не скажет и никогда не пригодится.

- Это хорошо, что ты не скрываешь свое чужеродство, немец, - сказал Кокарев. – Значит на дыбе тебе проще будет.

- До дыбы еще довезти надо, воевода, - прищурился Хоэр. – Это чужие земли. Никто не знает, что ждет вас за следующим поворотом.

- Довезем, - коротко произнес сидящий на носу лодки Шубин, не поднимая головы.

Хоэр с трудом оглянулся, посмотрел на него и осклабился.

- О, поморец… Значит, мне не привиделась твоя загорелая рожа. Это был ты. Напал сзади, огрел чем-то. Что это было? Палица?

- Полено. Тебя оружие не берет, брезгует.

- Как это некрасиво и нечестно… Напал сзади. Украл у меня круглый камень. Ведь он у тебя, не так ли?

Шубин не ответил.

- Ты опустился, Плехан. Раньше у тебя хватало смелости выйти против меня лицом к лицу.

- С волками жить… Не болтай попусту, немец.

Макарин поднял руку, призывая всех к тишине, и сказал официальным тоном:

- Я Семен Макарин. Дьяк Разбойного Приказа. Расследую исчезновение каравана Степана Варзы. Говори, что об этом знаешь?

Хоэр смотрел на него, нагло улыбаясь. На окровавленной морде со свернутым набок носом и расквашенными губами блестели сколы от выбитых зубов. Видимо, Шубин бил поленом не только сзади, но и спереди.

- Скажи мне хотя бы одну причину, дьяк, ради которой я стал бы с тобой откровенничать.

Воевода крутанул колесико своей ручницы, наставил дуло в лоб Хоэру и спустил курок. Замок щелкнул вхолостую. Хоэр даже не поморщился, продолжая улыбаться.

- Говорю же – порешить и выкинуть на корм рыбам, - сказал Кокарев. – Толку от него не будет.

- У меня есть предложение лучше, - сказал Хоэр. – Вы высаживаете меня на берег, я дожидаюсь моих верных ярган, которые наверняка уже плывут по вашему следу, и говорю им, что догонять вас не обязательно. И вы убираетесь куда хотите. Живыми. Разумеется, перед этим отдав мне то, что у меня взяли.

- Я сжег канасгетские корабли у пристани, - сказал Шубин. – Одной бочки смолы хватило. А на своих кожаных лодках твои псы навряд ли нас догонят.