Молодые Боги (СИ) - Извольский Сергей - Страница 65

- Стоим, - негромко произнесла Ребекка голосом Майи. – Пусть понервничают.

Не знаю, как арийцы – выглядящие спокойными как альпийские скалы, а минутное ожидание нервничать заставляло меня. Минута ожидания тянулась невероятно долго – так всегда бывает, когда сосредоточен на событии, а действия нет.

- Помните – только после нас, - сдержанно произнесла чародейка. – Все, начали!

Мы с Сакурой сразу легко разбежались по сторонам, а закрывающийся щитом Филипп быстрым шагом двинулся вперед – Ребекка следовала за ним практически вплотную, держа огненный посох Софьи на отлете – так что было видно разгорающееся пламенем навершие.

Тевтоны потратили пару мгновений, осматриваясь, после чего из-за щитов рыцарей в сторону Сакуры вылетели несколько молний. От первых двух японка ушла играючи, следующие заставили ее рвануть с места, исполняя акробатические этюды подобно гимнастке. Да, с магической энергией у противников все было явно отлично.

Видя, как молнии едва-едва не попадают в Сакуру, я побежал в сторону закрытой щитами группы – обходя их по пологой дуге. Время вновь замедлило свой бег – для других мое движение было едва заметным глазу, быстрым росчерком – сам же я ощущал себя будто пробирающимся через толщу воды.

Словно в замедленной съемке я наблюдал, как она из молний попадает в Сакуру – взблеснувшая белесым пламенем фигурка, сломав стройный бег, отлетела в сторону, покатилась по земле – и тут ее догнало еще сразу три молнии. Японка еще держалась – активировав доспех духа, но молнии били в нее одна за другой. Я уже был рядом с тевтонами – видел расширившиеся глаза над кромкой щита одного из воинов. Вдруг передо мной возникла полупрозрачная полусфера – третья чародейка поставила защитный барьер, в то время как двое остальных добивали Сакуру. После столкновения меня отбросило на несколько метров – и не успел я хоть как–то перевести дыхание, как пришлось перекатываться по земле, уходя от бьющих прямо с неба молний. Увернувшись от двух, падая влево, я увидел взблеск прямо перед глазами – вступили в дело справившиеся с Сакурой чародейки. Понимая, что от этой уже не получается увернуться, отбил молнию мечом. К удивлению – не только моему, но и ахнувших трибун, получилось – сверкающая плетка, отскочив от клинка, изогнулась и хлестнула по песку.

На несколько мгновений наступила полная тишина – но сразу последовал резкий выкрик на немецком – Филипп и Ребекка были уже рядом со стеной щитов. Посох чародейки полыхнул сдерживаемым пламенем, она вдруг раскрутилась в изящном пируэте и врезалась в стену щитов. Огнем полыхнуло так, что у меня сгорели брови и ресницы – а взрывной волной откинуло прямо к подножию трибун. Ничего не видя перед собой, я вскочил и отбежал в сторону – на всякий случай, опасаясь что нахожусь на прицеле у тевтонских чародеек.

Когда сморгнул с глаз песок – морщась от боли на обожженном лице, увидел, что целиться в меня некому – вся тесная группа тевтонов раскатилась по площадке арены. Понять, кто из них кто, теперь можно было лишь по косвенным признакам – тлеющим мантиям, дымящимся копченым щитам.

Ребекка сумела исполнить самоубийственную атаку таким образом – проскользнув между щитами – наверняка не без помощи своих способностей, что никто из противников не смог спрятаться. Зато Филипп сумел – в момент рывка чародейки он просто присел на колено, закрывшись щитом. Сейчас, ошарашенно потряхивая головой, он поднялся, осматриваясь в недоумении.

Когда я к нему подошел, запахло жареным. Как в прямом – от тлеющих останков, так и в переносном смысле – судя по мелькнувшему во взгляде Филиппа враждебному выражению. Впрочем, там было что-то еще – почувствовал я исходящее от него странное чувство. Злорадство?

Некоторое время мы подождали, пока к нам подойдет мастер-распорядитель. Осторожно обогнув несколько тел, мастер подошел к нам, поприветствовав кивком.

- Согласно правилам, до финала турнира допускается один участник из выживших членов команды. Кто из вас будет участвовать?

Обращался мастер к Филиппу – как к старшему группы.

- Участвовать буд…

«Ах ты ж!»

За краткое мгновенье – еще до того, как он начал говорить, я понял – почему враждебность в его взгляде мешалась со злорадством. Тело все сделало само - это было просто, к тому же он стоял слева, под удобную руку.

Удар в подбородок задает резкое движение всей черепной коробке. Мозг все еще остается на месте, когда наружные стенки черепа смещаются в сторону. Потом он также начинает движение по инерции, но этот резонанс с колебаниями остальной части черепа обуславливает многократное микросмещение вещества из стороны в сторону и нарушение циркуляции цереброспинальной жидкости. По сути, именно такие процессы характеризуют и сотрясение мозга - в связи с этим удар в подбородок наносится с целью дезориентации головного мозга и последующего нарушения координации противника, включая полную потерю сознания. По крайней мере – так работало все в мире первого отражения. Здесь, возможно, механика действия была иная, но результат оказался аналогичен – после моего удара Филипп замер на мгновенье, а чуть погодя безвольно рухнул ничком, вспахав лицом песок.

- Участвовать в турнире буду я, - с несколько виноватым видом произнес я, пожимая плечами.

- Решение об участии принимает капитан команды, - ровным голосом проговорил мастер. И все же не удержался – едва продемонстрировал удивление, слегка изогнув бровь.

- Эй! Фил, дружище! – присел я рядом с приходящим в себя бывшим топ-менеджером, помогая ему прийти в себя. – Скажи ему, что я участвую в турнире, пожалуйста…

Осознав, где он, и что произошло – Филипп неровно поднялся, выругавшись, и отпрянул от меня.

- Участвовать в турнире буду…

Опять он не успел договорить. Меч был далеко – поэтому просто пришлось просто сломать ему шею. Как это делать, я узнал еще в пятнадцать лет от поселкового тренера дяди Коли, и вот только сейчас пришлось применить умение на практике.

- Участвовать в турнире, - короткий взгляд по сторонам, - раз живых не осталось, буду я.

Мастер кивнул, удивленно пробормотав что-то про себя, и повел меня к арке выхода с арены.

Глава 44. 1/8

Оставшихся трех поединков я не видел. Мастер-распорядитель принял у меня оружие, которое передал слугам арены, а после проводил в достаточно комфортное помещение – прямо под трибунами. Здесь, кроме стола с напитками и легкими закусками, была душевая комната. Рядом на столе был заметен комплект белья и аккуратно разложенная парадная, черно-золотая форма русской цитадели.

Раздевшись, я быстро ополоснулся, чувствуя, как заживают раны и восстанавливаются силы. Вышел из душевой посвежевшим, будто заново родившемся. Переоделся под пристальным вниманием распорядителя – который, впрочем, в открытую взглядом меня не буравил. Когда я закончил, он сразу повел меня на трибуну.

Слабый гул, стоило мне только появиться на трибунах, усилился многократно. Не из-за моего появления – на площадке арены шел сейчас последний стыковой поединок. Команда Амбера в красной униформе против белых кадетов Диаманта; Англия против Франции – всегда напряженное соревнование. Это были команды занявшие шестнадцатое и семнадцатое места – практически равные по составу. Но проследить за ходом битвы мне не удалось – как оказалось, распорядитель вывел меня на трибуны прямо к остальным членам моей команды.

В первую очередь я глянул на Майю – и по ответному взгляду понял, что это теперь действительно Майя, а не Ребекка. Потом принял поздравления от радостно-возбужденного Санчеса, кивнул Сакуре и – сам удивился, Хорьку. Тот сохранял предельную невозмутимость – через которую все же явно была заметна распирающая его гордость за собственные недавние действия. Надо сказать, небезосновательная – если не вспоминать о том, как он исключил из испытания Дровосека. И только после этого я обратил внимания на Филиппа – с красным от ярости лицом тот едва сдерживался. От комментариев он все же не удержался – но я уже перенес взгляд на площадку, где французы добивали англичан.