Девочка. Книга первая (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" - Страница 89

Эмили чуть повернула камеру и направила ее на Барретта, наводя объектив и фиксируя зум на таких родных и одновременно чужих чертах лица. Он сидел, чуть откинувшись, на удобном стуле, облокотившись предплечьями на мягкий кожаный парапет стола, демонстрируя свои безупречные мужские кисти рук и запонки в виде тэгов, поигрывая пальцами прямоугольной глянцевой фишкой-плаком. Рядом стояла стопка из поблескивающих прямоугольников разных цветов, и лежали его карты. Весь вид Барретта говорил о спокойствии и контроле над ситуацией. Он был серьезен и невозмутим. Для него эта игра уже была сыграна. Он небрежно подбросил несколько плаков на кон, словно поленья в камин, и я зафиксировала, что в центре прямоугольника было выбито большими золотыми цифрами число "100 000". Не может быть, мне показалось или среди них были несколько плаков с цифрой “500 000” и “1 000 000”!

Внезапно изображение исчезло, и я услышала голос Эмили:

— Быстро меня спалили, меньше чем за минуту. Все, я отключаюсь. Жди — перезвоню, — я не успела ей даже ничего сказать, как услышала тишину в трубке.

Те десять минут, пока я ожидала звонка Эмми, показались мне вечностью. Я решила, если в течение еще пяти минут подруга не перезвонит, я пойду искать Лата, чтобы тот звонил Барретту, и пусть меня хоть четвертует за эти видеоконференции — не хватало, чтобы подруга попала из-за меня в полицию. Поэтому, когда телефон в моей руке снова завибрировал, я подпрыгнула от неожиданности и чуть не выронила его на пол.

— Ну привет, еще раз! — весело прозвенела подруга.

— Эмили, тебе не досталось за твою подпольную съемку? — с тревогой спросила я.

— Малыш, не напрягайся, — беспечно проворковала подруга. — Я хлопала глазами и говорила, что я не в курсе, ну и сказала, что приехала с одним из VIP гостей.

— Я рада, — облегченно вздохнула я.

— Ладно, вернемся к проблеме, — уже переключилась на другую тему Эмили. — Твоя версия о сестрах Романофф подтвердилась?

— Да, — наморщила я нос.

— Ты знаешь, а я их вспомнила! Я видела их фото в летнем каталоге нижнего белья и постеры с их изображением в бутике на "Oak Street" у себя в Чикаго, когда маме проводила терапию шоппингом.

— Разве это имеет значение: Романофф это или какие-либо другие девушки?

— Ну по большому счету, не имеет, конечно. Но врага нужно знать в лицо — всегда пригодится!

— Эмми, эти девушки мне не враги. Они такие же несчастные женщины, которые хотят любви. Ну по крайней мере Саша — это та, которая слева.

— Ну конечно, — прыснула Эмили. — Скажи еще, что эта укомплектованная сучка, одетая в Versace за четыре штуки, в туфлях от Manolo Blahnik за три с половиной штуки и в часах от Tiffany за десять штук, которая ходит в СПА-салоны каждый день, как на работу, любила бы твоего Барретта, не будь он богатым, красивым и не занимай он того положения в обществе, которое занимает. Да если с ним что-то случится, тьфу-тьфу-тьфу, не дай Бог, конечно, она первая от него отвернется и бросит подыхать на улице.

— Не знаю, Эмми, она ради него помолвку расторгла с каким-то богатым мужчиной.

— Да ну? Верее, ну да! Это она погорячилась, конечно, — рассмеялась Эмили, хотя я не видела в этом ничего смешного. — Лили, ну ты как ребенок, честное слово! Эта стерва думала, что на следующий день после расторжения помолвки, вероятно, с далеко не любимым и уж точно не таким сексуальным мужчиной, Барретт примчится к ней с бриллиантом с мой кулак и оценит ее великую жертву, предложив ей замуж! А Барретт плевать хотел на ее разыгранную в трех актах трагедию. Тоже мне, актриса. Вот теперь и бегает за ним как собачонка, чтобы как-то оправдать свой поступок, и доказывает ему "Une vie d'amour" (2).

— Все это как-то цинично, Эмми, — тихо произнесла я.

— Это жизнь, Малыш, привыкай, — с грустью парировала подруга. Но потом добавила злым голосом: — Merde (3), они его просто пожирают глазами? Нет, с этим определенно необходимо что-то делать! Нужно разогнать этот гарем!

— Господи, что ты собралась делать? — в ужасе спросила я, понимая, что Эмили подшофе на многое способна.

— Да не переживай ты так! Ничего, угрожающего их жизни, я не сделаю! Конечно, как будущему светилу медицинской науки, мне бы хотелось подсыпать в их бокальчики не снотворного, так слабительного, а лучше и того, и другого, да побольше! Но к сожалению, здесь, тем более в ВИП-зоне такое не пройдет. Все под камерами, тщательно просматривается. Вон меня засекли меньше чем за полминуты с сотовым. Хотя… можно рискнуть — roi ou rien! (4)

Я даже подпрыгнула на кровати от услышанного, наконец осознав, что именно Эмили собиралась сделать! Я понимала искренний порыв подруги помочь мне, но только этого не хватало! Во-первых, я не имела никакого права втягивать подругу в свои проблемы! Во-вторых, с моей стороны позволять подобное по отношению к этим девушкам было недопустимо! Только слабительного со снотворным мне не хватало! Как бы больно мне ни было, никогда я не опущусь до такого поступка, это ниже моего достоинства! Я не буду навязывать свое чувство человеку, даже глубокого любимому, подобным образом, устраняя женщин рядом с ним! Он знает о моих чувствах к нему, и он сделал свой выбор.

— Эмили! — строго и громко произнесла я. — Никаких таблеток! Ты меня слышишь? Если ты дорожишь нашей дружбой, ты этого не сделаешь! Ты вообще никак не покажешь своей неприязни по отношению к этим девушкам. Их для тебя не существует!

— Как это не существует?! — она опять перешла на высокие ноты. — À la guerre comme à la guerre (5)! Лили, я тебя не понимаю! Неужели тебе все равно, что этой ночью твоего мужчину будут ублажать две стервы?!

Я зажмурилась от боли, прикрыла ладонью рот, представив эту картину, и слезы-предательницы потекли по щекам. "Твои чувства — это твои проблемы", — било в моей голове. Я из последних сил взяла себя в руки и произнесла как можно спокойнее:

— Нет, мне не все равно, НО, во-первых, я никогда себе не прощу, если из-за меня ты попадешь в неприятности. Во-вторых, я благодарна тебе за твое искреннее желание помочь, но я так не могу, прости. Подобные приемы не для меня.

— Что, "честь дороже жизни"? — понимающе спросила Эмили.

— Да.

— Если бы я знала, что ты не будешь бороться за своего мужчину, я бы тебе не звонила и не расстраивала, — и в голосе подруги послышалась горечь.

— В любом случае хорошо, что ты мне позвонила и рассказала, — успокоила я подругу, а про себя подумала — “чем меньше иллюзий, тем лучше”.

— Ну дай мне хоть немного повеселиться! — простонала подруга. — Обещаю, ты к этому не будешь иметь никакого отношения! На тебя даже никто не подумает — инициатива будет исходить только от меня! Например, опрокину на них горячий кофе в баре или подножку нечаянно подставлю — кто докажет, что она не сама споткнулась! В общем, подпорчу им антураж un peu (6): Барретт их отправит подальше, вернется домой, и вы помиритесь! Вуаля: миссия выполнена!

Эмми, милая, как жаль, что я не могу сказать тебе всей правды. Как жаль, что у меня нет прав на этого мужчину. Я даже не имею права его ревновать.

Я вздохнула и уставшим голосом произнесла:

— Устранишь этих девушек — найдутся другие. Если этот человек решил быть сегодня не со мной, он так и поступит. Он никогда не меняет своих решений. Посмотри сейчас на него и скажи, что я не права.

Подруга молчала некоторое время, и наконец я услышала ее тихий голос:

— Ты права. Все его действия отточены до автоматизма. Ни одного лишнего движения. Даже в расслабленном состоянии он контролирует ситуацию. Этот человек всегда знает, чего он хочет, и добивается этого любой ценой. Его нельзя упрекнуть в горячности, душевных колебаниях или поспешности выводов. Если он что-то решил — это продуманное и четко обоснованное решение. — Подруга опять замолчала, а мне нечего было добавить к ее словам. Наконец она продолжила спокойным серьезным тоном: — Лили, это ведь не просто ссора? У вас проблемы в отношениях?