Девочка. Книга третья (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" - Страница 62

К моему удивлению, Кэтрин и правда выделила мне служебную машину, как и говорила Канниганам, и я возвращалась домой с комфортом. Сидя в салоне, я наблюдала за вечерним городом в ярких летних огнях и была довольна проделанной на выставке работой. Пусть я и оставалась бесполой единицей общества, и мое женское начало было все в том же выжженном состоянии, но сегодня я почувствовала, что в своей профессиональной деятельности сделала большой шаг вперед. Работая в галерее, я многому научилась, стала уверенней и чувствовала, что поднялась на ступень выше в творческой самореализации. Эта выставка стала моим личным рубиконом в профессиональном росте, и я была безгранично благодарна Барбаре Стивенсон за тот шанс, который она мне дала.

"Как бы мне хотелось, чтобы Ричард мной гордился", — бесконтрольно пронеслось в моей голове, но я тут же отогнала эту мысль и тяжело вздохнула.

— Не будем нарушать традицию и сходим в буфет? — услышала я голос Эльзы и улыбнулась.

— Как говорила моя мама, "традиции нарушать нельзя".

Мы с Эльзой прогуливались по фойе после традиционного бокала сока в буфете, делились последними новостями, но на душе у меня было тревожно. И на то была своя причина.

— Ты будто чем-то встревожена и кого-то ищешь в толпе, — заметила зоркая Эльза мое состояние.

— Нет, просто устала после выставки. Еще отхожу, — слукавила я и тут же спросила: — Как у вас дела в больнице?

— Ой, да что там может быть хорошего, — махнула она рукой. — Ты лучше расскажи, Макс тебе пишет?

— Да, мы общаемся, — и я улыбнулась, отвлекаясь от тревог. — Сейчас в Швейцарии в командировке.

— Мне он тоже говорил. И Дэна с собой взял.

— Говорит, Дэнни нравится Цюрих, — и я вновь улыбнулась, вспоминая фото Немца на фоне здания Швейцарской фондовой биржи. — Сказал, что вышлет мне тонну настоящего швейцарского шоколада, чтобы компенсировать умственные затраты на выставку.

— Оригинал, — усмехнулась Эльза, а я, вспоминая нашу с Максом теплую дружескую переписку, в очередной раз раз грустно улыбнулась — мне иногда казалось, что Макса мне послали Высшие Силы, чтобы залатать душевные раны, заштопать дыры и собрать свое сердце воедино.

В зале послышался звонок — конец антракта, и я, все еще осматриваясь по сторонам, обхватила локоть Эльзы и направилась с ней в ложу.

Театр погрузился в темноту, на сцене продолжалась иллюзия жизни, а я, слушая знаменитую арию Розины "Тщетная предосторожность", все так же осматривалась по сторонам, боясь найти среди зрителей знакомое лицо.

Все случилось неделю назад, на следующее утро после завершения выставки, когда художники и гости галереи начали разъезжаться по домам. Обычно мы селили всех в "Four Seasons", и у нас там было выкуплено несколько номеров, но, как назло, выставку приехали посетить друзья Гарри Чейза, коих было не мало, и Кэтрин приняла быстрое решение — "Селите в "Hyatt" и "Pasific". От последнего слова сердце сжалось, но Судьба была ко мне благосклонна. Как только я стала личной помощницей Кэтрин, меня реже посылали размещать гостей — эта участь выпала новому временному стажеру Шону и Молли. Но сегодня все было против меня. Уже с утра день не задался. Мой Тигр опрокинул чашку с остатками кофе на меня, когда я уже была одета в белую блузку. Пока меняла одежду, не успела на свой автобус, в результате опоздала на работу, что очень не понравилось Кэтрин и она, вероятно, в назидание, отправила меня провожать крайне капризную Оливию, которая, как говорила Кэтрин, возомнила себя Фридой.

— Где она поселилась? — спросила я у водителя, пока мы пробирались сквозь пробки по центру.

— Здесь, на набережной. В "Pacific", — ответил он, а я непроизвольно сжала кулаки, пытаясь успокоить тремор.

Я вошла в знакомый холл с черным мраморным переливом, и мои воспоминания предательски отбросили меня в тот день, когда мы с подругами праздновали здесь помолвку. Я бесшумно сделала глубокий вдох и уверенно направилась к ресепшену.

Оливия в темных очках была уже у стойки и препиралась с персоналом, отказываясь оплачивать счет за мини-бар и обслуживание в номер, сумма которого превысила в разы стоимость самого проживание.

Чтобы не привлекать внимание людей к нашей небольшой группе, я отвела Оливию чуть поодаль и тихо произнесла, стараясь, чтобы мой голос звучал жестко:

— Если вы сейчас откажетесь оплачивать по счету, то через минуту разразится скандал.

Оливия определенно подшофе лишь улыбнулась — она жаждала эпатажа.

Я вздохнула, понимая, что одна могу не справится и придется звонить Кэтрин. И скорее всего, чтобы избежать скандала, галерея заплатит и вычтет из гонорара Оливии. Но черт. Мне так хотелось решить эту проблему самостоятельно.

— Скандал не того характера, — пошла я в наступление. — Вы действительно хотите, чтобы завтра во всех газетах красовалось фото, где вас пьяную выводят из гостиницы полиция, потому что вы отказались платить по счету? Мелко, не находите?

— А я скажу, что меня обокрала галерея!

— Вы же понимаете, что наши адвокаты быстро с этим разберутся, — вздохнула я.

— Да плевала я на ваших адвокатов, — и от нее изрядно пахнуло виски.

Я понимала, что у этой женщины какой-то кризис, может быть, личная драма, но такие проблемы в лобби отеля не решались, и мне нужно было вывести ее к машине, желательно, без привлечения внимания.

— Мне звонить в полицию? — и я достала сотовый.

Я блефовала — Кэтрин по головке бы меня не погладила за такой пассаж, и галерее было гораздо выгодней оплатить задолженность, чем трепать свое имя в мелких скандалах.

Но, вероятно, мой решительный вид, а также слова, что эпатаж вышел бы мелким, сработали. Оливия молча поджала губы и пошла к ресепшену.

Я уже было облегченно вздохнула, но мой неудачный день еще не достиг своего дна.

Я отвлеклась на очередную шутку водителя, когда почувствовала знакомый запах духов. Дорогой. Густой. Немного терпкий. Где-то я уже слышала этот аромат. Я резко повернулась, и мое сердце пропустило удар — к ресепшену шла Марта.

"Черт!" — пронеслось в голове, и я, быстро сориентировавшись, резко отвернулась, радуясь, что стояла за водителем и Марта меня видеть сбоку не могла.

— Здравствуйте, мисс Вернер, — услышала я дружелюбный голос второго ресепшиониста.

— Пришлите в мой люкс горничную.

— Хорошо.

Она поблагодарила и, судя по цокоту каблуков, пошла в сторону лифтов.

— Поехали уже, — послышался голос Оливии и я, все еще не чувствуя пол под ногами, машинально кивнула и посмотрела в сторону удаляющейся фигуры.

Марта, в безупречном розовом платье и с такой же безупречной прической, направлялась к общим лифтам. На ходу она привычным жестом поправила волосы, и мое сердце пропустило еще один удар — на ее пальце не было обручального кольца.

Она зашла в кабину с другими гостями отеля, а мой разум, вероятно, чтобы защитить меня от боли, тут же выдал: "Она живет не в пентхаусе Барретта, иначе воспользовалась бы отдельным лифтом".

Но от этой информации легче не становилось — сердце пробивало током. Я знала одно, если она представлялась девичьей фамилией и ходила без кольца, значит она приехала в Сиэтл с одной целью — вернуть Ричарда Барретта и самой вернуться из прошлого в его настоящее.

Уже на выходе из театра, я все еще осматривалась по сторонам, но понимала — Марты здесь не было.

Глава 27

Ноябрь. Отсюда началось новое летоисчисление.

Ноябрь. Как Демиург, который подчинил хаос, упорядочил космос и стал хранителем порядка.

Ноябрь. Как два лица Бога Януса — Вход и Выход, Начало и Конец, Свет и Тьма.

Ноябрь. Время Скорпиона. Противоречивого и загадочного знака. Знака Жизни и Смерти.

Ноябрь. Месяц Барретта. И по иронии Судьбы в опере давали "Фауста".